Арабские революции и контрреволюции: дорога вперед

Правящие в течение долгих лет режимы обычно мало задумываются о способах разрешения политических конфликтов в обществе. Они слишком привыкли к тому, что их власть продлевается вновь и вновь. Однако республиканский строй правления предполагает смену правителей. Не оспаривается обычно власть только отцов?основателей государств. Но эти времена в арабских государствах давно прошли. Поэтому народ требует отставки президентов и суда над ними, их домочадцами и ближайшими сподвижниками. Первым этот процесс начали власти Египта, хотя заслуги Хосни Мубарака перед своей страной являются бесспорными. Очень важно, что речь идет о законном судебном преследовании, а не о суде Линча в руках возбужденной толпы, чем часто грешат революции. Новые власти Египта распустили правящую партию, подорвав тем самым политическую основу побежденного режима. Нельзя забывать, что на пути к стабильной демократии и Турция прошла через опыт судов над предыдущими лидерами страны. Проведя также конституционный референдум, власти Египта этой весной добились прекращения массовых народных выступлений, которые слишком часто заканчивались кровопролитием. Если гражданское общество Египта сумеет также провести мирные свободные выборы и обеспечить их признание всеми основными политическими игроками страны, то это станет выдающимся достижением в развитии демократии в арабском мире.

При этом суд над Мубараком и его приближенными неизбежно подталкивает других правителей к стремлению сохранить власть любой ценой. Здесь боевой офицер Мубарак оказался более умеренным, чем врач Башар Асад. Возможное различие обусловлено образованием военных. Если в эпоху Насера египетские офицеры получали образование в СССР, то начиная с эпохи Садата в 1970?х гг. они начали проходить переподготовку в странах западной демократии. К тому же армия Египта завязана на финансовую помощь и технологическое сотрудничество с США. В результате экономических реформ инфатаха египетские военные превратились в весьма состоятельную группу населения, тесно связанную с рынком. Офицеры, как правило, не договариваются с радикальными исламистами или левыми, требующими кардинального переустройства буржуазного общества, но вполне находят общий язык с буржуазией. Молодежь Египта, получившая достаточно неплохое образование, борется за место под солнцем, за доступ к социальным лифтам, а не за радикальные социальные эксперименты. Благодаря массовым поездкам в страны Запада, деятельности западных вузов и современным средствам массовой информации она получила вполне адекватное представление о примере для подражания. Не случайно, что символами революции стали евробюрократ, бывший директор МАГАТЭ и глава Google в Египте. Эти люди бесконечно далеки от социалистов марксистского толка или радикалов исламистского.

В гораздо более сложной ситуации оказались былые союзники СССР почти вплоть до его распада: Ливия и Сирия. Муаммар Каддафи сделал ставку на насилие, все более опираясь даже не на армию, а на наемников и политических активистов режима. Тактически это может быть более выигрышно, но стратегически настраивает против режима широкие слои населения. Лидеры Западной Европы боятся как повторения гуманитарной катастрофы по образцу Уганды или Боснии и Герцеговины, так и массового наплыва эмигрантов через Средиземное море. Несмотря на занятость контингентов НАТО в Ираке и Афганистане и гигантский бюджетный дефицит США, европейские члены альянса, прежде всего Франция и Великобритания, сумели стянуть значительные авиационные и военно-морские силы к ливийскому побережью. Наступление Каддафи на повстанцев, сопровождавшееся массовыми жертвами среди мирного населения, было отбито. Запад и оппозиция взяли курс на истощение сил режима Каддафи, который не сумел найти реальных сторонников на международной арене. Режим Башара Асада также взял курс на насилие. Многолетняя атмосфера прифронтовой страны, где любой оппозиционер рассматривается как враг государства, не дает возможности для мирного решения проблем. Однако сирийцы сейчас предъявляют претензии не в адрес Израиля, а своим правителям, которые, как и власти Египта и Ливии, успели составить неплохие капиталы за последние десятилетия. Решимость сирийского народа жертвовать своими жизнями оставляет властям мало возможностей для маневров.

В лучшем варианте оказываются монархи, чья власть является пожизненной. Эти правители от Марокко до Аравийского полуострова проводят серию реформ. Нельзя забывать, что в свое время монархи Марокко, Иордании, Саудовской Аравии занимали первое место в борьбе за национальную независимость. В этих странах, как и в государствах Залива, сложились стабильные правящие династии. В последнее время резко активизировался Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), стремящийся обеспечить стабильность существующих режимов. Непосредственной реакцией на народные выступления стало резкое увеличение социальных ассигнований, субсидий населению, средств на создание новых рабочих мест для коренных жителей. Когда противостояние властей и оппозиции в Бахрейне перешло в сферу суннитско-шиитских противоречий, Саудовская Аравия ввела свою полицию, что во многом способствовало прекращению народных выступлений. Несмотря на протесты властей Ирана, властям этой страны не удалось оказать влияния на политику Бахрейна. Здесь арабское единство показало свой реальный потенциал. Когда пишутся эти строки, ССАГПЗ активно выступает за принятие властями и оппозицией Йемена дорожной карты, которая обеспечит проведение выборов и прекращение насилия в стране. Очень важно, что лидеры стран Аравийского полуострова перестали бояться проведения выборов. Речь, конечно, идет и об изоляции крайней оппозиции и сохранении полномочий суверенов в сфере исполнительной власти. Даже в Саудовской Аравии весьма успешно отрабатывается опыт выборов в органы местного самоуправления. Конечно, мандаты в них получают беспартийные правоверные мусульмане, но все чаще это люди с университетскими дипломами, полученными в странах западной демократии.

Здесь действительно можно вспомнить опыт революций 1848 года. Как известно, провозглашение очередной республики во Франции закончилось военной диктатурой и созданием новой империи под правлением Наполеона III.?Были подавлены и все революции, выступавшие за создание национальных унитарных республик, как это было в Германии, Италии и Венгрии. Наоборот, в целом ряде монархий правящая военно-аристократическая элита пошла на достаточно значительные уступки в деле экономической, юридической и даже культурной либерализации, как справедливо писал Эрик Хобсбаум. Буржуазия и интеллигенция отошли от революционного движения малообразованных низов, так как последние не были организованы в партии и профсоюзы и слишком часто прибегали к насилию. Взамен буржуазия получила доступ вначале к экономическим, а затем местами и политическим постам в правительстве. Парламенты все чаще превращались в площадки доминирования буржуазии, а не в землевладельцев, чиновников и вышедших из их рядов представителей собственности, связанной с государством. Интеллигенция же получила возможность массово занимать достаточно неплохо оплачиваемые посты, предназначенные для образованных. Аристократии пришлось начать соблюдать законы, по которым гарантировалось гражданское равноправие для всех слоев населения. Стоит отметить, что сегодняшние революционеры арабского мира также требуют единых законов для всех и открытия социальных лифтов наверх. Причем кого-то больше возмущает политическое бесправие и всевластие чиновников, а кого-то — существование на 2 доллара в день. Угроза коммунистической революции ушла в прошлое, а жупелы «аль-Каиды» и сионизма оказываются далеко не столь эффективными. Конечно, проводимые свободно избранными парламентами реформы лучше, чем революции. Но если правители отказываются ограничить свои прерогативы и срок пребывания у власти, то народ вправе напомнить о своих правах. Не арабский мир породил революции, но он не обладает и иммунитетом от них. Поэтому революция продолжается…

Айдар Хабутдинов,

доктор исторических наук