Границы для хиджаба: почему соблюдение традиций не дело властей

Споры о ношении религиозной одежды в школе часто сводятся к вопросу, в каких регионах ее можно разрешить, а в каких нет. Такая логика основана на устаревших представлениях об устройстве мусульманских регионов России

Спор о праве на ношение в школе хиджабов разгорается вновь и вновь в разных российских регионах (не только в мусульманских). Однако шанса хотя бы приблизиться к решению серьезных проблем жизни страны, с которыми связан спор о хиджабе, пока, увы, не видно.

Реакция на сигналы

В 2012 году спор начался со скандала в одной из сельских школ на востоке Ставропольского края, где родители заявили, что их дочерям запрещают ходить на уроки в мусульманской одежде. Тогдашнее руководство региона явно не было готово к тому, что история приобретет общероссийский резонанс, и стремилось свести к минимуму свою публичную роль в скандале. В результате дискуссия велась в основном федеральными чиновниками и экспертами, которые быстро дистанцировались от региональной специфики и перешли к более глобальным вопросам о религии и школе. О невнимании к той конкретной территории, на которой возник конфликт, как теперь ясно, можно только сожалеть. Произошедшие в последующие годы в восточном Ставрополье убийства мусульманских деятелей показали, насколько неблагополучна ситуация в этой части региона, где проживает значительное количество как коренного мусульманского населения (ногайцев), так и мусульман — выходцев из Дагестана. Региональные власти с трудом справляются с местными проблемами, а быть может, и не всегда понимают их.

Тем не менее завязавшийся тогда в федеральных медиа спор был ценен тем, что обозначил контекст, в котором проблему мусульманской одежды в школах, на мой взгляд, имеет смысл обсуждать. Среди прочего, это был спор о том, обречены ли культурные различия, включая различия в одежде, быть символом конфликта или признание права другого быть другим может стать основой для общественного согласия. Как, соблюдая конституционные права мусульман, не дать воспользоваться ими в своих целях адептам террора и насилия. Это был и спор о патриотизме — о том, возможен ли в нашей стране патриотизм, в основе которого не «зов крови», а уважение гражданина к Отечеству за то, что в нем он имеет возможность быть собой, не навязывая другим свои идеи и свою культуру и не испытывая ни от кого такого навязывания. Если коротко — это был спор о том, как обществу справляться с вызовами глобализации.

Новый раунд «хиджабной» истории мы наблюдали совсем недавно. Нынешний спор отличается тем, что в нем активно участвовали региональные руководители. Сначала в СМИ, считающихся близкими руководству Татарстана, появились публикации с критикой поведения мордовских чиновников — скандал разразился в школе села Белозерье в Мордовии. В защиту хиджаба высказался глава Чечни Рамзан Кадыров. И проблема, конечно, не в участии «регионалов» как таковом — оно как раз было бы естественно и необходимо, а в том, какой вариант решения проблемы стал рассматриваться общественностью в качестве основного. Вариант этот сводится к признанию права быть разными — но не граждан России, а ее регионов. Что можно, якобы, где-то запретить, а «у Кадырова» или «у Минниханова» — разрешить. И именно такой вариант был воспринят многими как наилучший.

Такая логика опасна, потому что исходит из неверных представлений о сегодняшнем устройстве общества в регионах, где значительную часть населения составляют мусульмане. Кажется, что там руководители могут взять на себя роль «отца» населения, определяющего для него и за него границы возможного. Мол, если главы каких-то субъектов решили, что у них можно, то пусть там так и будет — «под личную ответственность» главы. Дело в том, что такую «ответственность» главы большинства регионов сегодня на самом деле нести не способны: общество давно ушло в своем развитии от той стадии, на которой подобные патриархальные практики были возможны.

Начальство не справится

Посмотрим хотя бы на возможности региональных лидеров влиять на происходящее в местной исламской среде, поскольку вопрос о хиджабах в любом случае связан с религиозной ситуацией в регионах. Чечня, действительно, отличается жестким контролем властей за религиозной (и не только религиозной) жизнью региона, явной «смычкой» республиканской власти с одним из течений местного ислама. Но если взглянуть даже на ближайших ее соседей, то окажется, что там ситуация уже совершенно иная. Например, в Ингушетии с ее долгим конфликтом между региональным Духовным управлением мусульман и оппонирующими ему имамами глава республики Юнус-Бек Евкуров временами берет на себя роль критика Духовного управления, временами стремится быть медиатором, но явно не видит для себя возможности «указующим перстом» определять, что для местных мусульман хорошо, а что нет. Что касается Дагестана с его крайне многообразным, полифоничным и конфликтным исламским сообществом, то представления о том, что там глава республики (не важно, нынешний или один из его предшественников) мог бы диктовать верующим, как им одеваться, поистине смехотворны.

Молодое и среднее поколение мусульманских регионов России в массе своей имеет опыт жизни в других частях страны и подключено к глобальным коммуникациям. В среде мусульманской молодежи в последние годы растет интенсивность межрегиональных контактов, в том числе с соплеменниками и единоверцами, живущими в мегаполисах. Уровень «модернизированности» в этой среде значительно выше, чем принято думать. И очень трудно ожидать массовой готовности, жертвуя правом на личный выбор, выстраиваться в одну колонну по мановению регионального вождя.

Впрочем, ничего удивительного в том, что в споре о хиджабах на первое место вышли подобные варианты решения, нет. И дело здесь даже не в устаревших образах мусульманских республик и народов в умах многих наших сограждан. Проблема проще и шире: одна из первых инстинктивных реакций человека, столкнувшегося с чем-то непонятным, — это, как известно, развернуться и убежать. В данном случае развернуться к архаике, где все «ясно и просто», все народы расставлены своими вождями по местам. К этой архаике не вернуться, даже если кто-то хочет ее восстановить, мысленно или на деле. И чем раньше это будет осознано, тем меньше времени будет потеряно для поиска реалистичных решений реальных проблем.

Разница мнений о проблеме религиозной одежды в школах, в том числе и среди крупных федеральных чиновников, показывает, что простого решения у этой проблемы не будет. Но для того чтобы не зайти в тупик, важно помнить, что эту проблему предстоит решить в современном обществе, где свобода выбора и ее границы определяются в первую очередь для человека, а не для родов, племен или земель.

Источник: РБК

Константин Казенин,
старший научный сотрудник РАНХиГС и Института Гайдара