Судебные ненастья

Лето выдалось в меру дождливым и в меру жарким… Ненастье с ураганами и грозами сменяется иссушающим солнцем. Впрочем, так было и при наших дедах и прадедах – это не помешало им жить так, как они считали нужным.

В остальном все как обычно – хотели как лучше, получилось как всегда. Судья Ленинского района славного города Оренбурга еще в марте принял некое решение о запрете мусульманских книг, о котором тут же забыл, да и само судебное решение как-то позабылось. Не дошло оно ни до публики, ни даже до Министерства юстиции РФ. Во всяком случае, обновления списка запрещенных экстремистских изданий на официальном сайте Минюста не произошло вплоть до июня. А в июне разразился скандал – кто-то где-то предъявил кому-то копию судебного решения. Тут-то и проявилось возмущение мусульманских масс, которые позабыли поставить в известность о принятом решении. Спрашивается – а чего ради тогда запрещали, если даже никого не уведомили об этом запрете?

В новый огромный список запрещенной литературы попали книги разных категорий. Во-первых, это несколько трудов Саида Нурси, отношение к которым в самой мусульманской общине России двояко. Это околосуфийские, по сути философско-психологические, небольшие трактаты, с одной стороны, очень трудные для восприятия, а с другой – порой отдающие примитивизмом. В любом случае, ничего экстремистского найти в них не представляется возможным. Во-вторых, это книги Фетхуллы Гюлена и Османа Нури Топбаша – известных просветителей из Турции. Сюда же, что называется, до кучи, отнесли еще целый ряд книг, переведенных с турецкого языка, от трудов издательства «Новый свет» до книги о личности классика мирового масштаба Джамалетдина Руми. Видимо, оренбургскому судье показалось, что Турция – это такое средоточие мракобесия, что запрещать переведенные с турецкого языка книги надо скопом, не глядя под обложку и не особо интересуясь, что там написано внутри. Уверен, что принятие судебного решения прошло именно таким образом.

Коль скоро пошла такая гулянка, подумалось кому-то в Ленинском суде прекрасного Оренбурга, почему бы не запретить и еще пару десятков книг, фигурировавших в одном из уголовных дел осенью прошлого года? Наверное, в этот момент исполнители решения заключили пари: а слабо подписать запрет не глядя? Запросто, решил судья, и таки подписал! В итоге запрещенными оказались такие книги, как «Сорок хадисов» имама ан?Навави и «Жизнеописание Пророка Мухаммада» Ибн Хишама – одни из основных источников по мусульманскому богословию; работа крупного российского мусульманского деятеля, имама московской Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиля Аляутдинова «Путь к вере и совершенству» и книга Эльмира Кулиева «На пути к Корану»; два издания молитвенного сборника «Крепость мусульманина» и труд имама аль-Газали «Весы деяний» и т.д. Прокуратура выиграла дело, но проиграла пари. Адвоката не было на месте, заинтересованных лиц вызвать в суд забыли, экспертиза отсутствовала…

Кстати, привлеченный для осеннего дела эксперт диакон Юрий Максимов открестился от своего участия в мартовском деле. Это было бы действительно верхом цинизма – действующий священник Русской православной церкви, известный своим весьма негативным отношением к Исламу, считает мусульманские богословские книги экстремистскими! Однако он достаточно подробно изложил в прессе, что был привлечен в качестве эксперта лишь для ответа на вопрос, относится ли изъятая библиотека к определенному идеологическому течению, и то, предыдущее дело, было закрыто в 2011 году.

Как бы то ни было, совершенно очевидно одно. Для запрета той или иной книги, брошюры, сайта в нашей действительности не требуется на самом деле ничего – ни экспертизы, ни адвокатуры. Осмелюсь предположить, что и сами книги для этого не требуются, хватит простого заголовка в вордовском файле. Следовательно, эпопея с запретами мусульманских книг, которую шейх Равиль Гайнутдин назвал «фестивалем районных судов по запрету», может продолжаться и дальше.

Публицисты и мыслители задаются вопросом: почему же у относительно немногочисленной и во многом маргинальной религиозной общины кришнаитов хватило сил и поддержки (в лице посольства Индии в Москве) защитить от аналогичного произвола районного суда свои издания, а у многомиллионной мусульманской уммы этого не получается? Наверное, основной ответ хорошо известен и очевиден: умма раздроблена, у нее отсутствует единство – и организационное, и идеологическое. Даже в критических условиях наступления на позиции Ислама отнюдь не все мусульманские религиозные лидеры готовы найти общий язык и прийти к компромиссу. Следовательно, испытания, адресованные мусульманам, предсказуемы: Всевышний Аллах через трудности и давление со стороны оппонентов помогает сторонникам Ислама осознать свою разобщенность и в итоге, даст Аллах, прийти к объединению. Наше издание говорит о необходимости этого шага непрерывно. Отрадно осознавать, что жесткое и принципиальное заявление Совета муфтиев России по поводу последнего запрета было поддержано самыми разными кругами уммы, от муфтията Дагестана до рядовых верующих на Дальнем Востоке.

Действительно, вопрос запрета книг – пожалуй, самый болезненный во взаимоотношениях мусульман и Российского государства в новейшей истории страны. Требуется особая деликатность при работе с верующими любой конфессии, о чем и повествует русская поговорка про «свой устав в чужом монастыре». Сегодня же судебная власть своими резкими движениями больше похожа на слона в посудной лавке. Кого же она пытается задавить, учитывая тот факт, что ее запреты не достигают никаких целей, да и обойти их довольно легко? Ведь достаточно переиздать ту же самую запрещенную книгу под новой обложкой или даже просто наклеить стикер с новыми выходными данными на старый титульный лист – и ваше издание уже вне запрета. Главное, чтобы клей на этикетке был крепким!

Порой складывается впечатление, что мусульман устраивает существующее положение дел: ведь мы живем в правовом государстве, где существует множество прописанных в законе способов обратить внимание вышестоящих инстанций на проблему. Если бы миллионы мусульман написали письма протеста генеральному прокурору, как о том и просил их имам-хатыб Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиль Аляутдинов, если бы уведомили местные власти о проведении пикетов и митингов протеста в крупных городах (не позволив при этом ни одной политической оппозиционной группе спекулировать на этой теме), – власти обратили бы на этот вопрос самое пристальное внимание. Пока же реальную работу делают только муфтий шейх Равиль Гайнутдин и его соратники – и в СМИ, и на уровне Администрации президента, и в общинах на местах, успокаивая одних и убеждая других предпринять весомые шаги к урегулированию вопроса в целом.

Последние запреты мусульманских книг отличаются от прежних тем, что судья-ленинец из Оренбурга росчерком пера поставил вне закона, прежде всего, популярную литературу, которую читают самые широкие массы. Запрещенные молитвенники, сборники хадисов, биография пророка Мухаммада  пользуются повседневным спросом у всех групп верующих и просто неравнодушных к исламскому классическому наследию. Именно поэтому сегодня возмущена очень широкая социальная база, которая в принципе никогда не мыслила в категориях противопоставления мусульман и государства. Что им ответить?

Конечно, те, кому надо, разберутся. Безусловно, будут поданы встречные иски. Мусульман, как бы скромно они себя ни вели, слишком много, чтобы такой острый вопрос провис без внимания к нему. Но люди все равно начинают сомневаться в принципе адекватности государственной машины и ставят вопрос о том, насколько вообще система управляема.

Впрочем, у нас всегда были капризные погоды: гром и молния сменялись засухой и жарой, в мае порой стоят заморозки, а под Новый год не так давно можно было собирать грибы. Так жили и наши предки, проживем и мы. Просто в довесок к зонту и вееру теперь надо иметь в подсобках наклейки… Множество наклеек с самыми разными названиями книг и издательств, чтобы переждать очередное ненастье, которые так часто случаются в нашей замечательной стране.

ректор Московского исламского
университета

Дамир Хайретдинов