RSS | PDA | Архив   Четверг 28 Март 2024 | 1433 х.
 

Чем больна Россия?

29.02.2008 13:41

Социально-мусульманская модель спасения страны

Поистине, был беспокойным создан человек.

Когда его коснется зло, он полон (бесконечных) жалоб;

Когда ж к нему добро приходит, становится он скуп (и недоступен)

(Коран, сура «Ступени», 19–21).

Дамир-хазрат МухетдиновПытаясь вычленить из ряда наиболее существенных проблем, стоящих перед Россией, самую главную, мы неизбежно должны делать сложный выбор между равновеликими, существенно необходимыми отраслями жизнедеятельности общества. Как мусульмане, верящие в исключительность предназначения человека, выбранного Господом в качестве Его наместника на земле, мы называем «проблемой №1» в современной России не больную экономику, не всевластие олигархического бюрократизма, не усиление полицейского режима в стране и даже не рост межнациональной вражды или исламофобии — но убийственный по отношению к рядовому человеку, асоциальный курс либерал-реформаторов во власти, ведущий к деградации народа и к его физическому уничтожению.

Стремящиеся во власть любым путем вспоминают о народе исключительно накануне выборов, называя нас то «электорат», то «человеческий материал», а по сути относясь к нам как к стаду. Десятки миллионов людей в сегодняшней России не просто отвергнуты государством или предоставлены сами себе, но погружены в беспросветное существование за чертой прожиточного минимума, ежедневно борясь с недоеданием и находясь в полушаге от голодной смерти. Молодежь, лишенная малейшей надежды на достойную жизнь, отдана на откуп маргинальным силам, предана в руки наркодельцов и сутенеров и даже не мыслит себя без алкоголя и наркотиков. О каком нравственном возрождении может идти речь в этих условиях? Тем более, если все громкие лозунги последних лет так и остались на бумаге, не воплотившись в реальность.

Есть ли возможность прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик, начать программу по искоренению нищеты, что гарантировало бы людям спасение от голодной физической смерти и социальной «культурной смерти»? Да! Ибо деньги для этого в стране имеются — и в колоссальных размерах. Помимо этого, государство должно гарантировать своим гражданам бесперебойность и качественность хотя бы минимальных услуг жизнеобеспечения, здравоохранения, образования, культуры, системы поддержания общественного порядка.

Настоятельно необходимо ввести законодательные ограничения на продажу алкоголя в крупных населенных пунктах (по образцу Швеции), законодательно приравнять пиво к крепким алкогольным напиткам, в том числе и по ценам (по образцу Финляндии). В конце концов, почему только для инспекторов ГИБДД пиво — тот же алкоголь, а вот в сфере рекламы и торговли пиво выделено в некий автономный продукт, в то время как именно через него осуществляется алкоголизация молодежи? Когда либерал-реформаторам выгодно апеллировать к примеру западных стран, они делают это с удовольствием, в противном же случае мы даже и не вспоминаем о том, с какой трепетностью относятся Европа и Америка к правам общества. Так, в Париже игровые автоматы запрещены со времен Наполеона; в Великобритании определена специальная сеть населенных пунктов (в центральной Англии), где разрешен игорный бизнес; строжайшие ограничения, в том числе географические, на этот вид деятельности существуют в США. Только в России игорный бизнес вправе захватывать целые площадки на вокзалах, станциях метро и других общественных местах, рядом с детскими учреждениями. Между тем народ не просто спивается, но вешается в результате неконтролируемого никем увлечения азартными играми (как это произошло в прошлом году на самой периферии Нижегородской области — в Сеченовском районе, где проигравшийся в пух и прах молодой, здоровый мужчина, глава семьи и отец нескольких детей покончил жизнь самоубийством).

Нет никаких сомнений в том, что команде В. Путина в ходе решения некоторых ключевых проблем российской государственности пришлось столкнуться с колоссальным сопротивлением представителей «пятой колонны» внутри страны. Однако при более тщательном анализе ситуации возникает целый ряд вопросов: а существует ли команда Путина как некое единое целое? И неужели нет способов донести до народа, кто из «говорящих голов» (в СМИ, в правительстве, в парламенте и т. д.) проводит антигосударственную и антиобщественную линию? Скажем, имеющее место в законодательстве ряда западных стран положение об «агентах влияния» вполне могло бы вскрыть «подпольный обком» в нашей стране силами самых рядовых аудиторских структур типа Счетной палаты. «Агент влияния» — физическое или юридическое лицо, существующее на деньги нероссийских резидентов; в зависимости от объема этих финансов в общем бюджете человека или организации «агенту влияния» присваивается определенная степень. Любой обыватель, самый неаналитический ум, будет знать, что ведущий информационно-аналитической программы на государственном канале российского телевидения — агент влияния 1-й степени; сам телевизионный канал или центральная общероссийская газета — агент влияния 2-й степени; министр или его заместитель — в прошлом, до прихода на работу в нынешнем качестве — в течение стольких-то лет являлся агентом влияния 3-й степени. Прояснить ситуацию в отношении зависимости российской политики (финансово-экономической, информационной, культурной) от зарубежных средств было бы крайне полезно.

Огромную опасность для российской государственности вообще и для ее экономики в частности представляет собой наша зависимость от экспорта нефти и газа. В настоящее время, как единодушно подчеркивают все ведущие эксперты, так называемый промышленный рост России обеспечивается лишь увеличением масштабов продажи нефти за рубеж в условиях ее высокой стоимости. Зависимость растет в геометрической прогрессии, в то время как страна срочно нуждается в четкой и ясной энергетической, транспортной и технологической стратегиях развития; при этом нефтедоллары не вкладываются даже в сам нефтегазовый сектор, в геологическую разведку и разработку новых месторождений, ибо в силу полной зависимости от Запада ключевой целью либерал-реформаторов является выплата внешнего долга в ущерб интересам России и ее граждан. Кроме того, на фоне дипломатической политкорректности Россия де-факто пребывает в состоянии «перманентной информационной войны» с Саудовской Аравией и другими странами исламского мира, крупнейшими нефтедобытчиками, так что при всем желании никак не может влиять на нефтяные цены.

А ведь достаточно лишь наладить грамотную работу экспертов и исполнителей для того, чтобы на 180 градусов развернуть этот неблагоприятный для России вектор развития. Наоборот, неграмотные либо преднамеренно антироссийские эксперты заводят страну в тупик. Упоминание о Саудовской Аравии не случайно, а весьма показательно. Лишь недавно обнаруженные и заново переосмысленные (в том числе историками ДУМНО) документы наглядно демонстрируют, что в 1930-х годах Саудовская Аравия искала мощного в промышленном отношении партнера, который мог бы помочь ей в разработке нефтяных месторождений; при этом таким союзником и другом арабов не могли выступить ни Англия, ни Франция, запятнавшие себя антимусульманской и антиарабской колониальной политикой. Король Ибн Сауд, который чрезвычайно высоко ценил набожность и высокую грамотность российских мусульман, отправил с этой секретной миссией своего сына, принца Фейсала, с визитом в Москву. Однако Москва сама поставила себя «вне закона» во взаимоотношениях с Саудовской Аравией и исламским миром, начав ничем не обоснованные репрессии против верующих мусульман. Саудовцы обратились за помощью к единственно возможному в тех условиях государству — США, и этот союз на многие десятилетия обеспечил нефтяную мощь арабов и экономическую мощь американцев.

Сегодня антироссийские по сути газеты и журналы, теле- и радиопередачи рисуют такой агрессивный образ Саудовской Аравии, как будто именно с этой страной мы воевали в Первой и Второй мировых войнах, как будто саудовцы вторгались в нашу страну, как будто арабы были нашими главными оппонентами в ходе «холодной войны»… Между тем именно сегодня, когда страны Персидского залива нуждаются в диверсификации колоссальных финансовых потоков в силу политического охлаждения отношений с Америкой и Западной Европой, Россия могла бы стать наиболее очевидным и выгодным партнером для богатейших арабских стран. Увы, Москва то ли не хочет, то ли не может прекратить грязные потоки информационной лжи, которые душат на корню наше возможное сотрудничество.

Как только мы у себя в стране разрушили социализм, сразу стали обвинять его во всех смертных грехах. Однако не будем забывать, что наряду с явным негативом в политике государства того времени присутствовал четко выраженный позитивный элемент — система социальных обязательств власти перед народом. Конечно, эта система не была совершенной — хоть и называлась социальным равенством, но поддерживала изолированное от народа существование «элиты»; тем не менее мало кому в современности удалось создать аналогию этому строю, где забота об общественном благе не просто бы декларировалась, но и реально воплощалась во многих проектах.

Сегодня мы, подверженные крайностям, напротив, совершенно отказались от сохранения какого-либо даже минимального социального стандарта. «Выживает сильнейший» — вот лозунг последних десятилетий. Достаточно отъехать от Москвы на тридцать-пятьдесят километров, как немедленно убеждаешься: экстремальные условия жизни стали нормой в России. Ни в образовательном процессе, ни в системе здравоохранения, ни в культурном воспитании людей, особенно молодежи, ни в обеспечении работой молодых кадров, ни даже в гарантиях прожиточного минимума — нигде государство не выполняет своих обязательств не то чтобы в полной мере, но даже и на четверть.

При этом отговорки о «вечной нехватке денег» сегодня уже не берутся в расчет никем ни из политиков, ни из общественных деятелей — ведь общество информировано о том, что денег-то, наоборот, больше чем достаточно. Колоссально высокие цены на энергоносители могли привести к скачкообразному взрыву экономики и ликвидировать катастрофическую социальную обездоленность широких масс — но этого не произошло. Напротив, разрыв между самыми бедными и самыми богатыми увеличился в разы. Не оттого ли социологи, например М.Делягин, предрекают, что «движущим фактором грядущих социальных потрясений в нашем обществе станет установление социального равенства, в том числе под лозунгом уничтожения класса “новых феодалов” — коммерческо-силовой олигархии»?

Особенно печально на этом фоне то, что некоторые конфессии, позабыв о своем божественном предназначении защиты сирых и убогих, включились в погоню за близостью к верхам и «длинным рублям». Никогда еще в истории России столь призрачная «слава» не приносила реальной пользы ни самой конфессии, ни обществу. Чего стоят позолоченные купола храмов, расписанные золотом алтари и стены, если народ далек от веры в Бога, если эти самые храмы стоят почти пустые, если раздражение и гнев обездоленных оборачивается против всех сил, поддерживающих антисоциальный строй?

Когда на волне революции в начале ХХ века к власти в России пришли большевики, они создали совершенно новое государство на основе падшей империи благодаря — как бы мы ни отрицали это сегодня — огромному энтузиазму бедных, лишенных малейшей надежды на достойную жизнь людей. Злость и ненависть к наследию разрушенного государства охватила самые широкие слои населения: ведь в Российской империи подавляющее большинство ее подданных не имели доступа ни к образованию, ни к престижной работе, ни к достижениям культуры. Бедные крушили богатых; неграмотные и некультурные — «интеллигенцию»; не верящие ни в Бога, ни в черта — золотые алтари. Известно, что громить храмы в тех условиях призывали идейные коммунисты да маргиналы, — но вот только народ, тот самый среднестатистический мужик, охотно поддавался этим призывам. Мужик-то и был — хотим мы того или нет — движущей силой революции.

Была и еще одна движущая сила. «Русский национализм, не желавший разрушения империи и мечтавший о ее превращении в Империю русского народа, борясь под лозунгом единой и неделимой России, создал себе врагов в лице всех национальных движений, которые возникли в этот период на имперском пространстве. Большевики же — искренние интернационалисты — были готовы принять и воплощать в жизнь все националистические программы, которые вообще возникли в Российской империи, ибо националисты всего-навсего хотели дать национальное самосознание и образование своим народам», — считает д.и.н. Д.Е. Фурман.

Понятно, что экстремистские структуры, от бритоголовых до штурмовиков, полностью контролируются представителями властей. Понятно, что межнациональные конфликты в дотоле спокойных Кабардино-Балкарии, Адыгее и Татарстане провоцируются с целью дезорганизации государства. Понятно, что проблема мусульманских «экстремистов» в Сибири, Иванове и Нижнем Новгороде создана в качестве рычага для раскачки татарских общин в деле дальнейшего углубления системного кризиса. Непонятно, где искать силы, искренне заинтересованные в сохранении стабильного общества и единого государства. В самом деле, не можем же мы объявить единственным таким местом Мечеть?! Мусульмане не могут и не должны оставаться монополистами на Истину. Но как быть, если народ пребывает в невежестве, отлучен от веры в Бога, от знаний Священной Книги, предпочитает Храму пивбар и лишен малейшей надежды преодолеть духовную и материальную нищету?

Новый виток реформ в стиле шоковой терапии или ухудшение ситуации вследствие стихийных бедствий или терроризма может привести к еще большему углублению «социальной травмы» и вызвать «социальную аномию» — состояние накануне самоубийства. При всей огромной активности нынешней власти — модернизационном проекте, включающем в себя борьбу с бедностью, реформу армии и удвоение ВВП, административную реформу, попытки сверху инициировать построение гражданского общества, — общество в целом находится в состоянии глубокой апатии. По данным социологов, сегодня уже около 70 процентов населения России, уходя в частную жизнь, становятся безразличными ко всему за пределами частной жизни. При этом так называемые семейные ценности на самом деле — вообще не ценности, а условия адаптации личности к «общесоциальной травме» — продолжающейся деградации государства (В. Федотова).

Особую опасность для общества представляет собой всевластие Чиновника, не несущего никакой персональной ответственности ни перед кем. В России наблюдается два вида чиновников: лишившиеся своих мест и потому ушедшие в оппозицию (иногда, крайне редко, бывает и обратная связь) и не желающие потерять абстрактное государственное кресло ни при каком раскладе. Во втором случае речь идет именно о неконкретном кресле — любое место в госаппарате, даже в условиях абсолютной неадекватности на новом посту, даже при ярко выраженном понижении, даже при новом идеологическом векторе. Вчера он премьер-министр, сегодня — посол, хотя по существу (и по стилю) так и остался руководителем колхоза. «В любой партии, в любом правительстве или ведомстве, при любой власти и на любом месте — ни за что не покину кресло» — вот их лозунг. Фактически, честных, принципиальных, идейно и морально стойких политиков у нас в стране найти очень сложно. Можно было бы считать таковыми лидеров так называемой демократической оппозиции — но это, увы, не так, ибо здесь царит засилье гайдаров и немцовых, принципиально не отличающихся от другого типа чиновников. Не потому ли влияние так называемых демократов в народе близко к нулю, что россияне ощутили на своей шкуре, что такое либерал-реформы, и инстинктивно чувствуют, who is who (скажем, в Нижнем Новгороде не понаслышке знают, как разворовывалось народное добро при правлении «самого демократического демократа»). Так что миллионы долларов, которые вкладывались Западом в нашу «демократическую оппозицию», окончательно пошли коту под хвост — если только целью западных стран изначально не ставилось создание всех условий для полного разочарования и отвращения российских граждан к демократии как к системе власти…

Что же предлагается властями для возрождения духовности в обществе? Огосударствление церкви. Увы, не самый оптимальный сценарий в нынешних условиях — ведь роль церкви среди рядовых россиян как была маловостребованной (что однозначно видится по процентному соотношению наполняемости православных храмов и мечетей в дни крупных религиозных торжеств, например), так и осталась.

В связи с тем, что церковь не в состоянии донести свои идеи до рядовых россиян, и по причине маловерия нашего народа, в молодежной среде получило широкое распространение крайне поверхностное понимание «особой роли православной России», пропагандируемое «с благословения верхов» — без малейших признаков божественного. Псевдорелигия «Россия для русских», то есть наскоро состряпанный для русских вариант фашизма, вульгарно апробируется не только в независимых организациях и идейных клубах. Как отмечается в работах аналитиков, например М.Делягина, «контролируемые властью экстремистские структуры (скинхеды, жириновцы, «штурмовые отряды») могут стать еще одним дестабилизирующим фактором» в ходе «грызни за власть и контроль над ключевыми финансовыми потоками между различными группировками силовой олигархии».

Мы опять забыли нашу историю и вновь наступаем на одни и те же грабли; если верить В.О.Ключевскому, в этом случае мы даже не дураки, а круглые идиоты.

Отмашка на усиленную информационную (по сути — виртуальную) клерикализацию страны совпала с другой командой: начало произвола силовиков. К сожалению, репрессии против мусульман, начавшиеся по всей стране словно по команде в 2003 г., рассчитаны как раз на провоцирование «исламского восстания» с целью окончательной дестабилизации ситуации в России. Этому способствует и атмосфера психоза, нагнетаемая в СМИ, в том числе голосами самозваных экспертов из числа самих мусульман, ярким примером чего является призыв к «революции» г-на Гейдара Джемаля. Не имея ни богословского образования, ни твердых убеждений в политике, он и ему подобные сегодня заигрывают с неотроцкистами, бросая на амбразуру неопределившуюся и дезориентированную молодежь. Стороннему наблюдателю трудно разобраться в свистопляске мыслей этого господина, прямо противоположных по одному и тому же поводу в зависимости от аудитории. Так, скажем, в материалах, связанных с революцией в Иране, он ругает Саддама Хусейна как зачинщика несправедливой ирано-иракской войны и причисляет его к западным наймитам; накануне вторжения американских войск в Ирак Г. Джемаль уже восхищается Саддамом («сегодня благодаря стойкой позиции Саддама Хусейна… образовалась новая политическая платформа»); ну а ближе к моменту поражения иракского президента он говорит: «Трудно отделаться от мысли, что Саддам Хусейн… участвует в американском проекте». Такие же конъюнктурные скольжения по поводу чеченских боевиков: то они — настоящие (и одни из немногих в мире) мужчины, бросившие вызов стране куфра — стране Советов, борцы за идею и справедливость; то — не имеющие понятия об окружающем мире инструменты в руках американского гегемонизма, руками которых уничтожается одна из немногих стран подлинно победившей революции — Россия, наследница великой страны Советов. Известно г-ну Джемалю и будущее России; так же как и все его остальные выводы, они прямо противоположны друг другу: с одной стороны, «Россия должна войти силовым компонентом в новый империалистический блок “Хазария”», но, с другой стороны, Россию уже в ближайшем будущем ждет развал и образование на ее месте нескольких государств.

Спорить с подобными идеологами малопродуктивно и даже опасно вовсе не из-за того, что они не способны сбить с себя спесь и объективно оценить историю и настоящее нашей страны. Дело вовсе не в них — но они, будучи инструментом воздействия на общественное мнение, раскачивают лодку российской государственности. Поднимая штандарты истинных защитников правоверия или православия, они не только не приносят мир и успокоение народам России, но, напротив, проводят в жизнь антироссийские теории столкновения религий и наций. «Разделяй и властвуй» — этот лозунг, популярный у всех колонизаторов, в нашей стране реализуется националистами и шовинистами всех мастей, включая и узколобых (или хорошо оплачиваемых?) псевдореволюционеров и исламофобов, которые, по сути, занимаются провоцированием вражды и розни. Вместе с террористами эти кабинетные теоретики выполняют одну и ту же задачу: расколоть страну и населяющие ее народы, посеять ненависть и взорвать общество.

Сегодня наша Родина по целому ряду причин столкнулась с колоссальными вызовами, которые могут поставить под сомнение ее будущее как цельного и суверенного государства. Выходу российского общества из его нынешнего состояния жизненной апатии, «хаоса в поведении», бытового «беспредела» должно способствовать здравое, нравственное мировоззрение. «Причиной всех видов вандализма является утрата веры в существование и значимость высших нравственных ценностей. Массы людей в России не верят никому и ничему, они считают, что весь мир враждебен им, что им в этом мире ничего не принадлежит. Поэтому они и разрушают все вокруг себя. Ни сила, ни деньги не могут быть эффективны в управлении этой частью общества. Поэтому основные усилия общества и государства должны быть сосредоточены на возвращении людям веры, сила которой многократно превосходит власть денег и оружия», — пишет А. Юрьев.

Однако, по мнению д.ф.н. В. Полосина, «не всякая религиозная мифология обосновывает для общественного сознания народовластие, а некоторые искусственно созданные религиозно-мифологические системы специально предназначены для оправдания конкретного вида политического элитизма». Несмотря на достоверное знание об этом, мы вновь и вновь обращаемся как к рядовым верующим, так и к духовным лидерам с призывом пересмотреть свои устремления оправдать антисоциальный строй и слиться с властью, — ведь в случае актуализации народного гнева разрушению может подвергнуться не только самозванная «элита», но и те, кто освящал ее дела именем Божьим.

Одно из религиозных изданий опубликовало пространное интервью настоятеля Антиохийского подворья в Москве, в котором он, вкратце рассказав о трудностях своей церкви под властью арабов и турок, подробно осветил ее нынешнее положение. Как это ни странно звучит, оно вовсе неплохое — учитывая якобы враждебное исламское окружение и мусульманскую власть на землях этой церкви.

Антиохийская церковь — одна из четырех «первейших» и древнейших церквей православного мира, наряду с Константинопольской (она же Вселенский Собор, на территории Турции), Александрийской (Египет) и Иерусалимской. Молитва за иерархов четырех древних православных церквей является частью богослужения не только в Русской, но и в других православных церквях во всем мире.

Однако вопрос о том, как дожили до сего дня эти четыре древние церкви, остается малоизученным не только в православном богословии, но и в светской исторической науке вообще. В самом деле: все древние христианские церкви преследовались и физически уничтожались властями той или иной христианской страны. Монофизиты и несториане, наряду с католиками, в качестве еретиков истреблялись в православных Византии и Балканских странах, а последователи православия подвергались гонениям не только в католических государствах Европы, но и в монофизитских землях Армении, Сирии и Египта, и в несторианском Ираке. Та или иная церковь в Средние века зависела исключительно от политики властей — такое заключение выводится из всех известных трудов по истории Средних веков.

Что же изменилось для последователей этих христианских деноминаций после того, как территории их проживания вошли в состав исламского государства? Сам этот факт рассматривается нынешними церковными деятелями как трагедия и большая потеря для христианского мира, однако объективности ради следует признать, что именно это и спасло враждующие и поддерживаемые политиками враждебных друг другу христианских стран церкви от взаимного уничтожения. Сам факт того, что новые правители в лице халифов и султанов не только не требовали физически расправиться с приверженцами того или иного христианского учения, но и заключали равноправные договоры о защите жизней и имущества христиан, говорит о принципиальной разнице в подходах к понятию «вера в Бога». С точки зрения средневековых христиан, правильность и праведность служения Богу заключались в навязывании той или иной доктрины, выводимой Отцами Церкви из сиюминутного общественно-политического контекста, всем подданным того или иного монарха, и физической расправе со всеми несогласными. Так произошли расколы церкви по результатам Халкидонского и Никейского соборов, так преследовались катары и альбигойцы вкупе с богомилами, так были разгромлены иконоборцы, так родилась «святая» инквизиция и так же предали церковному проклятию Льва Толстого. Эта позиция привела сначала к разрыву церкви и ученых, затем к Протесту против пап и революциям против церкви, а в итоге — к сегодняшнему безверию на Западе и утрате духовности в русском народе.

Не таковы были мусульмане, что бы ни говорили о них сегодня политики и журналисты. Сам факт того, что в рамках исламского государства сохранились до сего дня древние восточные церкви, включая враждующие между собой православные, монофизитские, несторианские, католические и униатские, — дорогого стоит. Более того: даже в реалиях нынешней антиисламской политики, развязанной на Западе и негласно поддерживаемой некоторыми христианами на Востоке, христиане имеют все тот же объем прав на свое самобытное существование и участие в структурах власти, который был у их предков с самого начала ислама. В том же интервью священника Антиохийской церкви читаем, что его церковь в мусульманских странах (Сирия, Иордания, Ливан и др.) пользуется полной автономией в церковных делах и делах своей общины, обладает контролем за своими прихожанами в области гражданского права, официально регулирует семейно-брачные отношения, имеет свои церковные суды, решения которых признаются правительством, и т.д. Вспомним и о том, что, например, в современном Иране все значимые христианские деноминации (еще раз напомним — враждебные друг другу!) представлены в парламенте, и это их право закреплено Конституцией страны. А как у нас — могут ли мусульмане воспользоваться шариатом в своих гражданских правах, и закреплена ли в Основном законе квота на представительство мусульман в органах власти?

Ислам несет с собой социальную ответственность в отношении как всего общества, так и отдельных его членов. В то время как со страниц газет и с экранов телевизоров делается все, чтобы показать антисоциальную направленность ислама, чтобы очернить священные для каждой религии понятия мученичества и осмеять общечеловеческие добродетели, сохранившиеся только в исламе (целомудрие, женская одежда, семейные отношения, запрет на пьянство) — народ спивается и опошляется все дальше. Сможет ли церковь — которая уже находится в полушаге от того, чтобы объявить себя единственной спасительницей, духовным стержнем, и идеологическим рупором России — остановить деградацию общества? Опетросяненные человеки требуют «хлеба и зрелищ» — водки и балагана. На Западе даже церковь была вынуждена считаться с этим, превратив миссионерские выступления своих иерархов в некое «пап-шоу». В случае с Россией все гораздо серьезней…

Западное общество рационалистично, прагматично и очень индивидуализированно. У нас — все общее и ничье, потому-то с легкостью становится «прихватизированным». Следовательно, никому нет дела до проблем спивающегося соседа, или его ставшего наркоманом ребенка, или давно гуляющей по мужикам жены. Существуют ли в церкви механизмы преодоления проблем больного общества? Сможет ли она доказать утратившим веру во что бы то ни было людям преимущество своего образа жизни? Ситуация осложняется тем, что исторического примера исцеления церковью целого общества в России не существует: напротив, за многие века поддержки церковью деспотичной власти российских самодержцев порядок в стране держался исключительно на страхе. Не считать же, в самом деле, такими примерами гонения на старообрядцев и насильственное крещение «поганых инородцев»?

Нельзя сказать, что мусульмане всегда были и являются идеальными носителями человеческих ценностей — отрицательных примеров этого рода более чем достаточно. Однако все познается в сравнении, и в Коране сказано: «Мы сделали вас общиной срединной, чтобы вы были свидетелями относительно (других) людей» (сура «Корова», 143). На это и направлена толерантность ислама, особенно в отношении христиан: «И поистине ты узнаешь, что наиболее близки к уверовавшим по духу те, кто называет себя христианами — это потому, что среди них есть иереи и монахи, и они — не возгордившиеся» (сура «Трапеза», 82). В этом контексте не следует забывать о том, что время золотоордынского правления на Руси — самый яркий пример такой толерантности. Это проявлялось и в полной свободе церкви, освобожденной от каких-либо податей; и в расцвете православной культуры и храмового зодчества; и в свободе вероисповеданий; и в культурном обогащении как русского менталитета, так и русского языка. Ну а недолгий период «полпредов» хана (баскаков), назначенных в тот или иной «федеральный округ» для собирания налогов, не может и не должен быть показателем межнациональной напряженности, поскольку имел своей целью построение вертикали власти в этом огромном государстве.

Проблемы Руси начались не при татарах, как ни странно, а сразу после них. Вряд ли даже самые грамотные из нас могут сказать, почему после знаменитого стояния на р. Угра в 1480 году, ознаменовавшего собой «падение Ига», не было проведено ни одной церковной службы по поводу «освобождения от татар». Не потому ли, что дань, собираемая московским великим князем в «пользу татар», не убавилась после Ига ни на копейку, а народ так и остался в безвестности относительно начала «независимости» Руси? Более того — эта «татарская» дань никогда (!), ни при одном последующем царе, не была ликвидирована! Не оттого ли у нас в стране такие высокие налоги, что в них до сих пор заложена и «татарская» дань? Только вот татары в течение уже больше чем 500 лет не имеют к ней никакого отношения…

Ислам с самого начала был связана с развитием общества и государства. Пророку Мухаммаду ХХХ была предназначена роль создателя государства, где божественные законы Корана были предназначены для регулирования повседневной жизни людей. До сегодняшнего дня мы не можем не восхищаться жизнью сподвижников Пророка — за считанные годы они смогли создать мусульманское государство, опираясь не на огромные средства и не на мощь империй, а на свои веру и мужество.

100 лет назад, 16 августа 1906 года, на III Всероссийском мусульманском съезде в Нижнем Новгороде кади Габдеррашид Ибрагим заявил: «Единство — это основная политика нашей религии, братство — самая определенная основа». Эти идеалы единства и братства столь же актуальны сегодня, как и в первые годы ислама.

Уникальность татар заключалась в том, что они сформировались как мусульманская нация в условиях немусульманского государства. Особенно это касается мишар, чья основная территория проживания находится в окружении немусульманских народов ― именно поэтому здесь традиционно столь велика роль самоуправления и гражданского общества. После падения Казани в 1552 году именно мишари составили большинство мусульманского населения в былой столице ханства и во многом определили образ жизни Татарской Слободы; из них же в 1740-е годы сформировалось и население второго экономического центра татар — Каргалы близ Оренбурга.

Из источников встает удивлявший русских авторов образ поселений, где образ жизни определяется нормами религии. Это касалось не только регулярного посещения мечетей, но и всей системы взаимопомощи. В отсутствие помощи от государства и ликвидации собственности, принадлежавшей религиозным учреждениям — вакфам, мусульманские предприниматели на собственные средства содержали в городах мечети и медресе; в сельской местности это достигалось за счет самообложения самих прихожан. Социальная роль религиозных лидеров во многом определялась их способностью финансово обеспечить свои школы.

Мусульмане всегда удивляли своих христианских соотечественников отсутствием сирот и постоянных нищих. Как бы ни было сложно, для этих людей находили приют и работу; особенно этим отличались мишари. Гаяз Исхаки с упреком писал, что в отличие от казанцев, сергачские мишари в своих общинах, разбросанных от Харбина до Хельсинки, умеют дать своим детям современное образование и обеспечить работой в новых городах своих односельчан. После десятилетий советского режима, пожалуй, только татары Финляндии сумели сохранить основы такого образа жизни. Выходец из пензенских мишар, уроженец Ростова-на-Дону Муса Биги не случайно в качестве примера для татар приводил Финляндию. Здесь он нашел систему бесплатного образования и медицинского обслуживания, всеобщей занятости, достойных жизненных стандартов для всего населения, ликвидацию беспризорности и проституции, связанной с нищетой. Все эти характеристики кажутся связанными с социальным государством, прописанным в Конституции России, но отсутствующим в ее реальности. В начале XX века будущий муфтий Риза Фахретдин писал, что мусульмане должны использовать такие институты современного общества, как конституция и парламент, для лучшего воплощения в жизнь коранических истин.

В свое время именно лозунги социального равенства толкнули мусульман на сторону революции. М.Султан-Галиев в 1921 году писал, что в религии ислама больше, чем в какой бы то ни было другой, имеется гражданско-политических элементов, тогда как в других религиях преобладают чисто духовно-этические мотивы. Среди законов ислама он считал имеющими положительный характер следующие: обязательность просвещения, промышленности и труда; обязанность родителей воспитывать детей до совершеннолетия; допустимость гражданского брака; отрицание частной собственности на землю, воды и леса; отрицание суеверий, запрещение колдовства, азартных игр, роскоши, расточительности, употребления спиртных напитков, взяточничества; установление детально разработанной прогрессивно-налоговой системы — натуральной и финансовой.

Утратили ли эти лозунги справедливости свою актуальность? В современных французских газетах пишут, что теперь люди, приносящие фрукты, книги и игрушки детям бедняков ― это не марксисты, а мусульмане. Для многих выходцев из села медресе является единственным способом получить образование без блата и взяток и зачастую подготовиться к дальнейшему обучению уже по светским специальностям. К тому же, в условиях хронического безденежья в деревнях, медресе обеспечивают кровом и пищей. Существуют десятки работ, которые показывают, как мусульманские авторитеты обеспечивают минимально достойный образ жизни в нищих регионах. Так, в горах Дагестана в условиях тотальной безработицы среди молодежи лидеры общин поддерживают не только общественный порядок, но и функционирование сельской экономики. В Палестине умеренные мусульманские деятели берут под контроль муниципальные советы Западного берега реки Иордан. Они создают там больницы, детские сады и школы, поддерживают развитие бизнеса и тем самым решают вопросы занятости и поддержания жизненного уровня населения.

В последнее время из самых разных источников зачастую приходится слышать о принципиальной несовместимости христианской и мусульманской цивилизаций, невозможности мирного сосуществования этих двух образов жизни. Людям, придерживающимся такой точки зрения, хочется напомнить, что сам расцвет Москвы и ее Кремля начинается в эпоху таких ревнителей христианства и ислама, как Иван Калита и Узбек-хан. Символично, что даже во время строительства храма Христа Спасителя в котловане нашли дирхемы, отчеканенные от имени багдадских халифов IX века. На территории Татарстана в Биляре сохранилось основание каменной мечети, которая древнее всех церквей Владимиро-Суздальской Руси. Да и сейчас, если захочется проехать по железной дороге, соединяющей большую часть российских городов-миллионеров от Москвы до Красноярска, то постоянно будешь встречаться с мусульманскими населенными пунктами. Эта встреча начнется в нижегородском Сергаче, а там, где дорога пересекает «главную улицу России» — Волгу, уже тысячу лет возвышается Казань.

Такой взгляд на этническую карту России дает понять, что Бог дал народам России одну землю, которую никак нельзя разделить границами. Миллионы людей на этих территориях уже много столетий исповедуют религию ислама. В повседневности они не могут объяснить, что является для них религиозным, что национальным, что общегражданским. Когда мусульмане чтят память павших героев Великой Отечественной войны, кого они подразумевают? Мучеников за веру — шахидов; сыновей своих наций, боровшихся против фашистов, считавших их недолюдьми; или граждан-патриотов своей Родины?

Словосочетание «гражданское общество» недавно вошло в нашу жизнь и до сих пор отдает чем-то иностранным. Но что если перевести смысл этого выражения на язык конкретных дел? Это защита Родины от захватчиков и защита своей страны от коррупционеров и бюрократов, это счастливое детство для детей и возможность найти достойно оплачиваемую работу для их родителей, это ответственность правителей перед гражданами и уважение гражданами законов своей страны… Именно в реализации этих целей заключается социально-культурное значение ислама и его непреходящее значение для развития гражданского общества в России.

…В настоящее время тезис об активном участии российских последователей ислама в предрекаемом переделе власти (он же — революция, «оранжевая» либо «оранжево-зеленая») может играть роль «бальзама» на души мусульман, в течение многих веков подвергавшихся гонениям на религиозной и национальной почве и сегодня оказавшихся под жестким информационным и физическим прессингом определенных структур. По нашему мнению, этот информационный шаг на самом деле является очередной попыткой оболванивания масс — как мусульман, так и других — на предмет поиска «пушечного мяса» для того, чтобы на штыках наиболее активной и мобильной, потенциально протестной части российского социума (мусульман) въехать во власть. А впрочем, если сама власть, имея достаточно сил и возможностей прогнозировать, управлять, наблюдать и анализировать происходящие процессы, заинтересована в таком сгущении атмосферы, мусульманам не останется ничего, кроме как выработать превентивные меры по наиболее грамотному сценарию развития обстановки. В конце концов, Ислам всё равно никуда не денется ни в нашей стране, ни в мире в целом, ибо это — Истина, установленная самим Господом и оберегаемая Им до стечения времен посредством таких процессов, которые лежат вне сферы человеческого понимания и человеческих возможностей.

 

Дамир Мухетдинов,
 руководитель аппарата ДУМ НО, ректор Нижегородского исламского института им. Х.Фаизханова

 

Статья опубликована в Ежегодном научно-богословском сборнике статей и лекций
«Рамазановские чтения» № 1, 2006 г

 

29.02.2008

 

Ссылки по теме:

Ислам в контексте нового понимания мира

Поддержка имамов и общин со стороны государства

Идеологические установки в мусульманском сообществе России

Дамир Мухетдинов: Наша задача - готовить исламскую элиту России 21 века!

Тафсир А. Ю. Али — обретение года

Краткий взгляд на уходящий год

Дамир Мухетдинов VS Гейдар Джемаль: два взгляда на будущее мусульманского сообщества в России

Всероссийские мусульманские форумы: три шага по лестнице в будущее

 

 

 

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/analytics/point-of-view/1819/">ISLAMRF.RU: Чем больна Россия?</a>