К вопросу о санкционировании мусульманских правовых норм законодательными органами РФ и РТ

На примере требований к образовательному уровню мусульманских религиозных деятелей.  

Под правовой нормой мы понимаем форму выражения различных правовых явлений не только в сфере позитивного, но и божественного естественного и обычного права. Правовая практика в современной России (особенно в республиках Северного Кавказа) все чаще включает в себя элементы обычного права, например в решении вопросов кровной мести. При этом мусульманские религиозные лидеры в лице представителей Духовных управлений мусульман все чаще выступают в качестве третейских  судей. Такая реальность является внешне наиболее явным показателем того, что в России происходит    отход от жесткого позитивизма к интегративному, интегральному правопониманию.

Для всех российских мусульман важной является проблематика принадлежности мусульман к определенной правовой школе – мазхабу. Отметим, что в уставах Духовных управлений мусульман досоветской и советской эпохи такая норма не утверждалась[1]. Однако  в Уставе Духовного Управления Мусульман Республики Татарстан, принятом на I объединительном съезде мусульман РТ в 1998 г. (П1.2) указывается: «ДУМ РТ осуществляет свою деятельность в соответствии:

— с нормами шариата, выраженными в иджтихаде факихов и улемов, следовавших Аль-Куръана и Сунны Пророка в соответствии с религиозно-правовым направлением имама Абу Ханифы», то есть ханафитским мазхабом[2]. Кажется, что почти аналогичная норма содержится в Уставе Центральной религиозной организации -- Духовного Управления Мусульман Республики Татарстан, утвержденном  V съездом мусульман РТ (протокол №1 от 13 апреля  2011г.)[3]. Здесь указывается:  «в соответствии с религиозным направлением имама Абу Ханифы», т.е. изъято всего одно слово  «правовым». В разделе II  «Цели, задачи и формы деятельности  ДУМ РТ» в разделе основные задачи возникает п. 2б: «обеспечение канонического единства  мусульманских религиозных организаций на основе Аль-Корана и Сунны Пророка в соответствии с религиозным направлением имама Абу Ханифы». В пункте 2.3 г) среди основных задач и целей ДУМ РТ указывается: «создание учреждений профессионального религиозного образования (духовных образовательных учреждений) для подготовки  служителей и религиозного персонала в соответствии с религиозным направлением имама Абу Ханифы». По новому варианту устава ДУМ РТ  муфтий осуществляет «утверждение по представлению Приходскими собраниями мечетей результатов голосования должностных лиц    духовного сана на руководящие должности приходов ДУМ РТ после успешного прохождения ими аттестационных экзаменов по нормам шариата, выдача им свидетельств (шахадтанамэ), подтверждающих их полномочия» (п. 7.6 и). Вступление имама в должность происходит после утверждения муфтием и получения свидетельства (п. 12.2.29). В 1788-1936 гг. свидетельство выдавалось муфтием и казыями и считалось законным при наличии подписей большинства членов коллегии ОМДС-ЦДУМ. По уставу ДУМ РТ 2011 г. имам-хатыйб также «проходит 1 раз в 2 года аттестацию» и должен получить свидетельство с «подписью муфтия» (12.2.37).     

Таким образом, в уставе ДУМ РТ речь идет не о нормах права (это слово как раз изымается), а скорее о корпоративной норме религиозной организации, которая затрагивает как вопросы  «канонического единства», то есть религиозной практики, так и подготовки духовенства,    упомянутого в виде «служителей и религиозного персонала».

Новые корпоративные нормы религиозной организации оставались ее чисто внутренним делом, не имеющим общего с правовым полем государства. Ситуация изменилась, когда  19 июля 2012 г.в ходе терактов в Казани был убит завучебным отделом Духовного управления мусульман Республики Татарстан  (ДУМ РТ) Валиулла-хазрат Якупов и ранен муфтий-председатель ДУМ РТ Ильдус-хазрат Файзов.[4] Для обсуждения ситуации 3 августа 2012 г. прошло внеочередное заседание Государственного совета Республики Татарстан.[5] На заседании был поставлен, в частности, вопрос о подготовке кадров мусульманских религиозных деятелей.

На сессии был рассмотрен законопроект «О внесении изменений в Закон Республики Татарстан “О свободе совести и о религиозных объединениях”». Министр юстиции РТ М.М. Курманов отметил основные новеллы. Так, фразу, что учредителями местной религиозной организации могут быть не менее 10 граждан, дополнили словами «граждан Российской Федерации». Также «законопроектом предусматривается требование для духовных лиц — наличие религиозного образования, полученного в образовательных учреждениях, находящихся на территории Российской Федерации, а также на территории иностранных государств, дипломы которых признаны в установленном порядке, а также устанавливаются ограничения, связанные с занятием должностей духовных лиц, которые определяются религиозными организациями».

Важным стало введение нормы о том, что «религиозные организации, зарегистрированные на территории Республики Татарстан, определяют порядок обеспечения канонического единства вероучения, указанного в уставе религиозной организации»[6]. Таким образом, в закон введена формулировка, практически повторяющая   одну основных задач ДУМ РТ по уставу ДУМ РТ (п. 2б): «обеспечение канонического единства  мусульманских религиозных организаций… в соответствии с религиозным направлением имама Абу Ханифы».

М.М. Курманов даже дал депутатам разъяснение: «Что предполагается под понятием каноническое право? Каноническое право — совокупность норм, изданных церковными властями и содержащихся в церковных канонах, то есть в правилах, относящихся к устройству учреждений, взаимоотношению церкви и государства, а также к жизни членов церкви. То же самое можно сказать и про каноны ислама, и про каноны других религий».

«Хакимов Р.С. задал закономерный вопрос: Каноны ислама. Не очень понятно, что это означает...

Курманов М.М.: Это Коран и другие. Но в основном Коран, там других практически нет. Поэтому Коран является каноном ислама.

Хакимов Р.С.: Но в мазхабе законодательство другое. Оно религиозное, а не светское.

Курманов М.М.: Я зачитывал, что религиозные организации не только у себя устанавливают порядок ведения, они устанавливают порядок взаимоотношений с органами государства. Вот в этой части мы имеем право регулировать, говорить о том, что каноническое единство должно у них соблюдаться. И, самое главное, обратить внимание на то, что каноническое единство устанавливается в уставах религиозных организаций, они сами будут регулировать, смотреть, каким образом это исполняется.

Хакимов Р.С. То есть жить по шариату?

Курманов М.М. Да».

Конечно, М.М. Курманов юридически абсолютно прав, ведь богослужебная практика и догматика не устанавливается законами государства, но насколько широко будет трактоваться обязательность этих норм ханафитского мазхаба для верующих и каких сфер она может коснуться? В мусульманской  правовой традиции, к тому же под кануном понимается право, созданное светскими правителями в отличие от божественного права – шариата. Особой проблемой является отсутствие  мусульманских ученых -- улемов на уровне профессора богословия среди муфтиев и казыев, как предусматривал Устав единого российского Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ, татароязычное название  — Диния Назараты) 1918 г. Тогда возникает вопрос  о легитимности этого «канонического единства вероучения» с точки зрения шариатского права.  

Прокурор Республики Татарстан. К.Ф. Амиров указал: «Под “мусульманским духовенством” подразумевается совокупность лиц, связанных с отправлением культа (мулла, муэдзин), мусульманским судопроизводством (кади), руководством общиной верующих (имам) и т. д. Эти лица со стороны государства были не в полной мере защищены правом». Теперь будут более защищены и более подконтрольны. Будет решено и кому быть имамом: «Установлением порядка признания дипломов о полученном религиозном образовании в иностранных учебных заведениях... будут заниматься сами религиозные организации... никто иной, кроме самой религиозной организации, не сможет подтвердить, насколько полученное религиозное образование отвечает содержанию исповедуемого учения и может ли образование стать основанием для назначения на должность духовного лица». В итоге поправки в закон во многом выстраивают «церковь для ислама» с ее новым «указным духовенством».

На основании каких принципов будет действовать эта новая вертикаль? Главный казый Республики Татарстан имам-мухтасиб Балтасинского района. Джалиль-хазрат Фазлыев изложил свое кредо: «Президента, муфтия, законодателя на их место поставил Аллах. Наше дело – им повиноваться». 4 августа 2012 г. Р.Н. Минниханов подписал вышеуказанный закон, внесший поправки к закону Республики Татарстан «О свободе совести и о религиозных объединениях».

21 сентября 2012 г. старший помощник прокурора Республики Татарстан по надзору за процессуальной деятельностью органов безопасности Законом Республики Татарстан дал следующее разъяснение новеллам в законодательстве: «предоставлено право религиозным организациям, опираясь на основы исповедуемого вероисповедания, устанавливать порядок признания дипломов о получении религиозного образования в иностранных учебных заведениях. Представляется, что никто иной, кроме самой религиозной организации, не сможет подтвердить, насколько полученное религиозное образование отвечает содержанию исповедуемого вероисповедания и может ли это образование стать основанием для назначения на должность духовного лица.

В соответствии с Федеральным законом от 26.09.1997 № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» религиозным объединением признается добровольное объединение граждан, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры. В связи с этим, статья 17 Закона Республики Татарстан от 14.07.1999 также дополнена указанием на правомочие религиозной организации по определению порядка канонического единства вероучения, указанного в ее уставе. Данное положение призвано обеспечить внутриконфессиональное единство религиозной организации»[7].

Как будут действовать муфтии, казыи и члены Совета улемов ДУМ РТ в новых условиях[8]? Исторически с 1788 г. муфтий и три казыя предшественника ЦДУМ –Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС) постоянно находились в Уфе, причем решение принималось большинством голосов. В мае 1917 г. муфтий и шесть казыев были избраны I Всероссийском мусульманском съезде. На I–III съездах улемов и мутаваллиев при ЦДУМ в 1920, 1923, 1926 гг. проходило избрание муфтия и казыев. Они также были членами регулярно собиравшегося Совета улемов, представлявшего наиболее важные центры округа ЦДУМ. Казыи в 1917–1936 гг. возглавляли структурные отделы ЦДУМ. Таким образом, муфтий был одним из четырех членов ОМДС в 1788–1917 гг. и одним из семи членов коллегии казыев ЦДУМ в 1917–1936 гг. Это ситуация сохранялась до арестов руководства ЦДУМ в 1936 г.

На совещании в мае ЦДУМ 1942 г. происходит восстановление ряда мухтасибатов и избрание казыев. Кроме муфтия ЦДУМ и казыя-имама Уфы они представляли ключевые центры-мухтасибаты мусульман округа ДУМЕС. Именно эту схему муфтий Г. Исхаков перенес в ДУМ РТ, начиная с 1-го съезда в 1998 г. В 2011 г. после 5-го съезда пленум ДУМ РТ увеличил число казыев до 9. В «Положении о региональных казыятах Духовного управления мусульман Республики Татарстан» указывается, что они «создаются с целью оперативного управления районными и структурными местными подразделениями ДУМРТ». «Кандидатура на должность казыя утверждается пленумом ДУМ РТ по представлению главного казыя на съезде». В «Положении о совете казыев Духовного управления мусульман Республики Татарстан» указывается, что «возглавляет Совет казыев главный казый, избранный съездом ДУМ РТ». «Совет казыев создается с целью оказания содействия муфтию и главному казыю в осуществлении ими духовно-судебной власти ДУМ РТ». Значит, не сами казыи образуют постоянную коллегию. Непостоянный характер деятельности подтверждается тем, что «заседания Совета казыев проводятся по мере необходимости, но не реже двух раз в год»[9]. Большинство из казыев, кроме казыев Казани, Прикамья (г. Набережные Челны) и Северо-Запада (г. Зеленодольск — спутник Казани), являются мухтасибами своих районов. Таким образом, казыи как судьи и специалисты по вопросам шариатского права не избираются и не несут ответственности перед всей уммой РТ[10].

Пленум ДУМ РТ, а не съезды ЦДУМ, как в 1920-е гг., избирают Совет улемов — высший богословский орган. Из избранных на 5-м съезде на   15 (после гибели. В. Якупова — 14) членов Совета улемов ДУМ РТ 3 являются казыями: Миниахметов Рафик — имам-мухтасиб Альметьевского муниципального района, казый Восточного региона; Марданшин Марат — имам-мухтасиб Ютазинского муниципального района, казый Юго-Восточного региона, ректор медресе «Фанис»; Шайхевалиев Рустам — казый Прикамского региона, директор медресе «Ак мечеть» (г. Набережные Челны). При этом двое первых одновременно являются мухтасибами[11]. На пленуме ДУМ РТ 16 мая 2013 г. из вышеуказанных администраторов только Р.  Миниахметов остался членом Совета улемов.  Председателем Совета улемов стал преподаватель РИУ Габдулла Адыгамов, на 5-м съезде ДУМ РТ 2011 г. избранный первым замом муфтия ДУМ РТ.  Большинство в Совете улемов получили представители РИУ ( 7 из 15).

21 декабря 2012 г. предложения, аналогичные, изменениям в закон Республики Татарстан "О свободе совести и о религиозных объединениях", были внесены в Гос. Думу. Сюда поступил законопроект № 195229-6 «О внесении изменений в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" и статью 343 Трудового кодекса Российской Федерации
(в части наделения религиозных организаций правом установления требований к служителям, религиозному персоналу и работникам религиозных организаций, а также к кандидатам на указанные должности). Его предложили преимущественно депутаты ГД от РТ от фракции «Единой России»: «Вносится депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации И.И.Гильмутдиновым, Р.Ф.Абубакировым, М.М.Бариевым, И.Б.Богуславским, А.Н.Хайруллиным, Р.С.Ильясовым,  М.М.Галимардановым, Р.И.Худяковым, В.Н.Лихачевым».

В законопроекте предлагается: «Статья 1

Внести в Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (Собрание законодательства Российской Федерации, 1997, № 39, ст. 4465) следующие изменения:…

3) статью 15 дополнить пунктом 3 следующего содержания:

«3. Религиозные организации вправе устанавливать в соответствии со своими внутренними установлениями ограничения и требования, в том числе в части религиозного образования, к служителям, религиозному персоналу, работникам религиозных организаций, а также к кандидатам на указанные должности.»[12]

В пояснительной записке к проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и статью 343 Трудового кодекса Российской Федерации»указывается: «Религия – источник человеческой духовности, духовности общества в целом, совокупность духовных ценностей, вероучений. Поэтому огромное значение имеют уровень и качество образования тех людей, которые доносят религиозные знания, вероучение до каждого. В связи с этим законопроектом предусматривается дополнение статьи 15 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» положением, предусматривающим право религиозных организаций устанавливать в соответствии со своими внутренними установлениями ограничения и требования, в том числе в части религиозного образования, к священнослужителям, религиозному персоналу, работникам, а также к кандидатам на указанные должности. Аналогичным по содержанию положением предлагается дополнить статью 343 Трудового кодекса Российской Федерации»[13].22 марта 2013г. прошло рассмотрение законопроекта Государственной Думой, где было постановлено «принять законопроект в первом чтении; представить поправки к законопроекту в тридцатидневный срок со дня принятия постановления».[14]

Свои замечания по тексту законопроекта 28 апреля 2013 г. высказала Общественная палата РФ. В ее заключении указывается: «Рассматриваемым законопроектом предлагается разрешить законами субъектов Российской Федерации устанавливать определенные требования для кандидатов на должности служителей и религиозного персонала, в том числе в части наличия религиозного образования.

Установление требований к религиозному образованию служителей и религиозного персонала, а также требования к заключению трудовых договоров с работниками религиозных организаций законодательством субъектов Российской Федерации является регулированием права на свободу совести. Однако в соответствии с пунктом «б» части 1 статьи 72 Конституции Российской Федерации в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов находится только защита прав и свобод человека и гражданина, а регулирование этих вопросов осуществляется в соответствии с пунктом «в» статьи 71 Конституции самой Российской Федерацией.

Передача части вопросов, касающихся регулирования прав и свобод человека и гражданина, из ведения Российской Федерации в ведение субъектов Российской Федерации ставит под угрозу единообразие регулирования этих вопросов на территории Российской Федерации. С учетом складывающейся в ряде регионов с преобладающей численностью последователей ислама практики реализации принципов свободы совести и свободы вероисповедания реализация заложенных в рассматриваемом законопроекте положений может привести к отказу на уровне законодательства субъекта Российской Федерации от принципа светскости государства в данных субъектах».

В заключении Общественной палаты также утверждается: «установление требований к образованию священнослужителей и религиозного персонала является прерогативой самих религиозных организаций, введение подобных требований законами субъектов Российской Федерации приведет к наделению органов власти субъектов Российской Федерации определенными религиозными функциями и полномочиями и их вмешательству во внутренние установления религиозных организаций, что противоречит нормам российского права о светскости государства».

В итоге,  «Общественная палата Российской Федерации в целом разделяя озабоченность авторов законопроекта о необходимости противодействовать религиозному экстремизму полагает, важным сохранять светский характер государства и поэтому не поддерживает предлагаемую законопроектом норму о возможности устанавливать законами субъектов Российской Федерации требования для кандидатов на должности священнослужителей и религиозного персонала»[15].

Таким образом, в законодательство РТ уже вошла норма, санкционирующая  мусульманские правовые нормы относительно  образовательного уровня мусульманских религиозных деятелей с целью «обеспечения канонического единства вероучения». Фактически подобные предложения предлагается внести  № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», и данная новела уже прошла первое чтение в Гос. Думе Российской Федерации. В настоящее время скорее следует скорее  говорить о расширении пределов регулирования внутренних норм религиозных организаций, а не санкционировании религиозных норм. За несоответствие требованиям, «предъявляемым в части религиозного образования, к священнослужителям» не предусмотрены прямые санкции   со стороны государства. Однако если в Татарстане религиозный лидер не получит санкционирование своей   принадлежности к ханафитскому мазхабу от ДУМ РТ, то возглавляемая им религиозная организация с большой степенью вероятности, будет ликвидирована. Так 15 мая 2013 г. в Верховном суде Татарстана рассматривался иск прокурора РТ Кафиля Амирова, который потребовал ликвидировать приход «Аль-Ихлас» как экстремистский и запретить его деятельность в дальнейшем. В итоге, было решено иск прокурора о ликвидации прихода удовлетворить и исключить из Единого реестра юридических лиц. Представитель ДУМ РТ на суде заявил: «Местные религиозные организации должны подчиняться муфтию. К примеру, недавно были приняты изменения в уставе, которые меняли процесс выбора имама, – объяснил представитель ДУМ. – В новой редакции этим приходом новый устав принят не был, они попросту его игнорировали»[16].

Трудно сказать, сколь велико будет значение вышеуказанной  законодательной тенденции, однако клерикализация и фактическое введение норм религиозного права (особенно на Северном Кавказе) уже становятся реальностью, которая требует глубокого и всестороннего анализа.    

Айдар ХАБУТДИНОВ,
доктор исторических наук

IslamRF.Ru