RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Исламские организации в странах Западной Европы: основные этапы эволюции и современное состояние

20.02.2008 16:38

Ислам прочно обосновался в Европе. Появившись в западном обществе в результате массовой миграции из мусульманских стран, он пережил длительную эпоху становления и развития своих институтов в Европе, пока не стал частью социального облика европейских стран. Вынужденные жить в меньшинстве и подчиняться законам европейских государств, мусульмане решали непростую задачу совмещения исламских ценностей с ценностями и нормами западного общества. Как эта новая религиозность вписывается в немусульманское пространство?

Неудача интеграции мусульман в западное общество может привести к попытке решить социальные проблемы радикальными путями. Поддерживая устойчивые связи с мусульманскими странами и пользуясь их финансовой поддержкой, некоторые исламистские организации пытаются «отвоевать» пространство для ислама и создать закрытую мусульманскую общину внутри европейских обществ. Однако главной тенденцией для исламских организаций на Западе остается создание иснтитутов, способных проникнуть в политическое и социальное поле западных обществ и сформулировать для мусульман их видение религии в понятиях, которые были бы свойственны их новому окружению.

История возникновения мусульманских общин на Западе

Ислам проник на Запад путем добровольного перемещения мусульманского населения, прибывшего в поисках работы или лучшей жизни. В этом иммиграционном потоке, начавшемся еще в первые десятилетия XX века не было ничего специфически «исламского», он не был связан ни с верой, ни с ее экспансией: так же поступало христианское население Южной Европы, отправлявшееся на заработки в северные страны. После Второй мировой войны, а затем в период после обретения независимости большинством мусульманских стран этот поток увеличился по ряду причин. В Европе был приведен в действие план Маршалла и интенсивно шла послевоенная реконструкция, потребность в рабочей силе была чрезвычайно высока. Кроме того, массовую эмиграцию вызвал демографический всплеск в странах третьего мира.

До середины 70-х годов те, кого называли тогда «иммигрировавшими рабочими», в своем большинстве были трудоустроенными мужчинами – в принимающих странах уровень безработицы был низок. Процесс пожизненного оседания иностранцев еще не начался: заинтересованные предприятия и европейские правительства считали, что они рано или поздно покинут страну – как только достигнут своих целей, а на их место придут другие в соответствии с разумной «миграционной ротацией». Франция и Великобритания поощряли миграцию из своих бывших колоний: Франция – из стран Магриба и Западной Африки, Англия – с индийского субконтинента. В Германии основную массу мигрантов составляли турки.

Следует заметить, что в странах третьего мира в ту эпоху ислам не являлся реальной силой по сравнению с господствующей тогда националистической идеологией в разных ее проявлениях. Что же касается тех, кто воспринимал мир через призму религии, то для них Западная Европа была «землей безбожия», дар аль-куфр – частью вселенной, находившейся под игом немусульман, где, в отличие от дар аль-ислам, законы шариата не действовали. Конкретно это означало, что во Франции и в Германии набожность иностранцев была практически незаметна: мечети и молельные залы были полупусты, а их посещаемость оставалась на низком уровне. Мусульмане соблюдали некоторые запреты, касавшиеся употребления свинины и алкогольных напитков, совершали ежедневную молитву и постились в месяц рамадан.

Лишь индопакистанские мусульмане Великобритании составляли в этом плане исключение: на протяжении столетия они привыкли, в частности благодаря опыту деобанди и барелви, жить своим окружением – проникнутой религиозным духом общиной под властью немусульманского правительства, на полуострове, где они составляли лишь пятую часть населения (в отличие магрибинцев, африканцев и турок, приехавших из стран, преимущественно или целиком мусульманских). Они жили по шариату сами, без вмешательства государства. Прибыв в Великобританию после Второй мировой войны, многие из них переносили на английскую почву модель, выработанную в индуистском окружении. Они неукоснительно соблюдали запреты, предписывавшие подчинение нуждам сообщества. Так, например, чтобы приготовить блюда из мяса животного, забитого по ритуалу с целью сохранения его религиозной чистоты (халяль), им приходилось покупать и резать барана в кругу остальных членов общины, поскольку халяльной пищи тогда в продаже просто быть не могло. Внутри таких общин царила взаимовыручка. Надо отметить, что в Соединенном Королевстве сеть мусульманских организаций и мечетей возникла еще в начале 50-х гг., собрав и объединив под своими сводами приверженцев ислама в рамках религиозного сообщества, уставные ограничения которого были гораздо более серьезными, чем у турок в Германии или магрибинцев во Франции.

1973 год, когда произошла арабо-израильская война, стал поворотным в истории мусульманского населения Западной Европы. Взлет цен на нефть, ставший следствием эмбарго, наложенного арабскими странами на западные страны, поддерживающие Израиль, выразился в двузначной цифре инфляции, что привело к внезапному и массовому росту безработицы. Рабочие-иммигранты стали ее первой жертвой. Европейские правительства приняли постановление об органичении иммиграции в надежде снизить уровень безработицы, рассчитывая, что те, кто оказался без работы, вернутся на родину. Однако эти меры возы-мели обратный эффект: большинство иностранных рабочих, взвесив все «за» и «против», решили, что выгоднее оставаться в Европе, избрав ее своей новой родиной. Начался процесс воссоединения семей, увеличилось число женщин и детей, прибывших в страну в младенческом возрасте или рожденных в стране после 1973 г. В конце 1980-х годов, будучи гражданами данного государства или имея законную возможность получить гражданство, они составят первое поколение молодежи мусульманского вероисповедания, родившееся и получившее образование в европейской стране, говорящее на языке данной страны и знакомое с ее национальной культурой.

Эволюционные процессы в исламских общественных организациях в период 1970-х гг.

Жизнь первого поколения мигрантов была отмечена тесной связью со странами происхождения в социальном, культурном и религиозном планах. Поэтому европейские правительства и не рассматривали ислам как серьезную, социально активную силу, отдали исламский вопрос на откуп мусульманским странам. Вот почему становление мусульманской общины и исламских организаций Запада невозможно понять без учета событий, происходящих в мусульманском мире.

Период 70-х гг. был отмечен всплеском воинствующих исламистских движений. Их кульминацией стала победа в феврале 1979 г. иранской революции, свергнувшей «безбожный» шахский режим и создавшей на его руинах Исламскую республику, в основу внутренней и внешней политики которой были поло-жены заповеди, провозглашенные аятоллой Хомейни в начале десятилетия. Иранские события заставили коренным образом пересмотреть прежнее представление об исламе.

Если раньше европейские власти видели в исламе фактор стабилизации мусульманской части населения, разрядки социальной напряженности, то возвращение Хомейни в Тегеран, насилие, приписываемое иранским студентам, обучавшимся в европейских университетах, – все это изменило представление об исламе. Теперь благодаря телепрограммам он ассоциировался с мулла-ми, потрясавшими автоматами в Тегеране.

И, конечно же, на политизацию ислама оказала влияние арабо-израильская война 1973 г., которая привела к закреплению саудовского финансового могущества, что, в свою очередь, способствовало распространению ваххабитско-исламистского течения, пуританского и консервативного, в мировом масштабе. Его влияние менее заметно по сравнению с влиянием хомейнитского Ирана, однако оно глубже и опаснее. Направив значительные финансовые потоки в исламскую сферу, оно приобрело немало сторонников. После 1973 г. ваххабитские институты достигли нового уров-ня и перешли к широкомасштабному прозелитизму в суннитском мире (шииты, считающиеся еретиками, остались вне этого движения). Ваххабиты поставили перед собой цель – сделать ислам главной действующей силой на международной арене и одновременно подчинить собственной интерпретации ислама все исламские страны. Их рвение охватывало весь мир, выплескиваясь через традиционные географические границы ислама и достигая Запада, где мусульманское иммигрантское население стало излюбленной мишенью саудовского прозелитизма.

Подконтрольные Саудовской Аравии религиозные агентства распространились по всему миру благодаря бесчисленным фондам. Лига исламского мира, созданная в 1962 г. для противодействия насеровской пропаганде в религиозной сфере, с исчезновением этой угрозы стала открывать свои представительства во всех уголках планеты, где жили мусульмане, и играть роль разведчика, проводя «инвентаризацию» ассоциаций, мечетей и проектов. Их целью было финансирование строительства мечетей через местные исламские организации, которые саудовское королевство рассчитывало вовлечь в свою идеологическую орбиту через финансовую зависимость.

Особенное распространение получили «Братья-мусульмане», хлынувшие в Европу после прихода к власти Абдель Насера в 1954 г., чтобы избежать смерти или ареста в своей стране. Пионером «Братьев-мусульман» в Европе был Саид Рамадан – секретарь основателя организации Хасана аль-Банны. Рамадан посетил Швейцарию и Германию, где он основал одну из основных мусульманских организаций «Исламское общество Германии», которое возглавлял с 1958 по 1968 г. Надо признать, что Западная Германия открыла им двери не столько под влиянием альтруизма, сколько решив порвать дипломатические отношения со странами, признавшими Восточную Германию. Когда Египет и Сирия восстановили дипотношения с коммунистическим правительством, Бонн смягчил законы в отношении египетских и сирийских политических беженцев. Есть предположение, что «Братья-мусульмане» и до этого присутствовали на немецкой земле и что члены этой организации сотрудничали с нацистами во время Второй мировой войны.

Рамадан очень активно участвовал в распространении филиалов Мировой мусульманской лиги. В 1960 г. он и его помощник Химмат основали исламский центр в Мюнхене и Экс-ла-Шапель, городке на границе с Голландией. До сегодняшнего дня эти центры считаются оплотом исламистских движений

В 1976 г. открывается филиал турецкой Милли Герюш в Германии. В настоящее время «Исламское сообщество Милли Герюш» представляет собой сложно структурированную организацию, располагающую крупной собственностью и большим экономическим потенциалом, ставящую, помимо религиозных, культурных и социальных, также и политические цели. Федеральное ведомство по охране конституции ФРГ относит ИСМГ к организациям, представляющим определенную угрозу безопасности страны.

В 1962 г. была основана Исламская партия Соединенного Королевства, которая с самого начала находилась под сильным влиянием фундаменталистской партии «Джамаат и-ислами» (возглавляемой пакистанским лидером А. Маудуди до 1972 г.). В 1970 г. в Лондоне при поддержке саудовских организаций был создан также Союз мусульманских организаций Соединенного Королевства и Европы, координирующий деятельность большинства исламских общин и организаций страны, а также Исламский культурный центр. В 1976 г. в Лондоне собирается Исламский Совет Европы. В сентябре 1979 г. основан Союз исламской прессы

В начале 80-х гг. зарождавшийся мир «европейского» ислама стал объектом конкуренции между различными идеологическими направлениями за лидерство в мировом исламском пространстве. По заявлению французского ученого Ж. Кепеля: «Париж, Бонн и Брюссель, озабоченные в первую очередь переоцененной ими иранской “опасностью”, застигнутые врасплох религиозным феноменом, с которым их спецслужбам пришлось столкнуться впервые и который они не могли проанализировать, свалили со своих плеч заботу об управлении исламскими делами на иностранные государства и подвластные им учреждения, поручив им восстановить порядок и положить конец эпидемии, распространявшейся из Тегерана»

Так, например, алжирские власти, контролировавшие с 1982 г. деятельность Большой парижской мечети с молчаливого одобрения французского правительства следили за тем, чтобы в среду алжирских иммигрантов, не проникали идеи тех движений, что возникли в том же 1982 г. среди партизан – сторонников Буяли и в Алжирском университете – во главе с Аббаси Мадани. Управление по религиозным делам при премьер-министре Турции направило своих проповедников и преподавателей в Германию, чтобы заменить ими проповедников, вдохновлявшихся идеями «братств» и исламистского движения во главе с Эрбаканом. Прибывавшие миссионеры широко пользовались существовавшей в Германии свободой слова, немыслимой в стране Ататюрка.

Усиление социальной и политической активности мусульман в Европе в период 1980-х гг.

В эпоху 70-х исламская интеллигенция была представлена в основном студентами и проповедниками из мусульманского мира. Они старались завладеть умами мусульманского населения, однако, не добивались особого успеха. Активисты, выступавшие за исламское государство, не находили отклика среди рабочих и их семей, занятых обустройством жизни на новом месте. Более привлекательными в религиозном плане были умеренные формы ислама, которые не вносили бы беспорядка и не создавали сложностей в отношениях с властями.

По-настоящему спрос на исламистских проповедников возник позже, с выходом на сцену поколения ассимилированных в европейской среде и достигших зрелости детей иммигрантов. Это поколение столкнулось с многочисленными социальными трудностями. Впервые на европейской земле стало происходить становление неимущей городской молодежи мусульманского вероисповедания. Эти молодые люди более внимательно прислушивались к речам радикальных исламистов, представленных в основном студентами из стран Магриба, Ближнего Востока, Турции, Индии и Пакистана, которые были примерно одного с ними возраста, обладали навыками убеждения и знаниями обычаев и нравов своих стран. Будучи отвергнутыми обществом, они начинают спасаться в поиске генеалогических корней с покинутой родиной.

В складывавших условиях ассоциации наподобие «Братьев-мусульман», пакистанской «Джамаат и-ислами» и турецкой Рефах (Милли Герюш) начинают развивать свою деятельность, приспосабливая ее к запросам неимущей городской молодежи. Этим объясняется расцвет пропагандистской литературы на французском, английском, немецком и других языках, на которые переводились проповеди, читавшиеся в мечетях, брошюры с текстами Сайида Кутба и Маудуди.

Однако необходимо отметить, что исламисты не рассматривали западноевропейские государства с точки зрения захвата власти или оказания давления на правительство при помощи радикальных организаций. Наоборот, было сделано все возможное, чтобы избежать конфликтов с местными властями. Высылка из страны активистов-хомейнистов, пытавшихся спровоцировать беспорядки в среде иностранных рабочих в начале 80-х гг., ясно показала слабость и бездейственность таких методов. Исламистские движения занимались вербовкой кадров для идеологической борьбы против алжирского, марокканского, тунисского, турецкого правительств, а также против индийского присутствия в Кашмире, опасаясь оказывать какое-либо давление на власти стран пребывания.

Тем не менее, первое поколение молодежи, выросшей на Западе, коренным образом изменило ситуацию. Родители, в большинстве своем так и не сумевшие вжиться в новую, чуждую для них культурную среду, не проявляли большой социальной активности. Их же дети стали поколением, которое начало бороться и отстаивать свои права, в странах, гражданами которых они являлись и на языке которых они говорили.

Во Франции появляются первые ассоциации (до 1981 г., как это ни странно, свобода ассоциаций была ограничена законом, принятым ради борьбы против распространения нацизма). Союз мусульманских организаций Франции был создан объединением 15 ассоциаций из больших городов Франции в 1983 г. (сегодня он насчитывает более 200 ассоциаций, распростаненных по всей французской территории). В качестве своих целей СИОФ ставит удовлетворение религиозных, культурных, образовательных, социальных и гуманитарных нужд мусульман Франции. Союз предоставляет финансовую и юридическую помощь в строительстве и поддержании культовых мест, организации коллоквиумов и конференций по исламской тематике, способствует диалогу с властями, организует летние лагери и т.д. Идеология Союза заметно эволюционировала за годы своего существования, и сегодня он признает необходимость индивидуального и коллективного участия в социальной и политической жизни общества. В 1985 г. возникла Национальная федерация мусульман Франции, контролирующая в основном мусульман марокканского происхождения. В целом, надо отметить, что в конце 80-х гг. отмечается всплеск исламского фундаментализма среди французских мусульман, который был тесно связан с событиями в Алжире (военный переворот и запрет ФИС).

В конце 80-х гг. активизируются также британские мусульмане, что было связано в значительной степени с делом Салмана Рушди. Публикация его книги «Сатанинские стихи» побудило более 20 исламских организаций сформировать комитет в октябре 1988 г., чтобы скоординировать усилия и мобилизовать общество против распространения этой книги, воздействуя через законные каналы (суды, пресса и телевидение). Хотя эти усилия ни к чему не привели, они стали поворотным пунктом в развитии деятельности британских мусульман. Комитет стал первой исламской организацией, которая предприняла такую широкомасштабную общественную акцию и вступила в контакт с государственными институтами, чтобы защищать права мусульман в Британии.

С конца 80-х мусульмане создают Исламскую партию Британии, но вследствие мажоритарной системы выборов им не удается получить ни одного места в парламенте.

В Германии в 80-е гг. происходит объединение исламских организаций в две основные: Исламский совет ФРГ – ИС (1986 год) и Центральный совет мусульман Германии – ЦСМ (1988). Исламский совет одной из своих целей ставит придание исламу статуса государственной религии, что позволит ему функционировать наряду с традиционными христианскими церквями, преподавать теологию и собирать налоги. В состав ИС сегодня входят 32 организации, представляющие исламские федерации земельного уровня, юношеские и женские исламские организации, турецкие исламские и культурные центры, Информационный центр Восточного Туркестана, а также исламские объединения боснийцев, марокканцев и сомалийцев. В Совете доминирует «Исламское сообщество Милли Герюш».

Центральный совет мусульман (ЦСМ) рассматри-вает себя как светское объединение, представляющее интересы мусульман в немецком обществе. В то же время ЦСМ в своем уставе, наряду с германской конституцией и немецким правом, обязывает своих чле-нов уважать Коран и Сунну. В состав ЦСМ входят 19 организаций, основная часть которых представляет собой турецкие и мусульманские культурные центры, студенческие и рабочие организации

Эволюция социокультурного облика мусульман в странах Европы

Обратимся к изучению интересного феномена, без которого было бы невозможно понять особенности положения мусульманских общин в Европе. Некоторые ученые называют этот процесс «озападниванием» ислама, что обозначает трансформацию исламской доктрины под влиянием западных ценностей и западного образа жизни. Это вызвано рядом причин: во-первых, внутри мусульманских общин происходит примирение со своим миноритарным статусом и осознание необходимости практиковать ислам в светском обществе стран Запада; во-вторых, статус меньшинства неизменно ведет к переосмыслению некоторых принципов, которые являлись фундаментальными в исламских обществах и которые неприемлемы в западных. В результате:

– ислам перестает быть «традицией», которая передается из поколение в поколение.

– происходит размывание культурной основы страны происхождения, отделение религии от культуры с целью привить универсальные религиозные корни на специфической культурной почве стран Западной Евро-пы; происходит универсализация норм ислама.

К началу 90-х гг. ислам прочно входит в социальный облик западных стран. Происходит так называемая «реисламизация» – обращение к исламу нового поколения, выросшего на Западе. Надо отметить, что реисламизация не является исключительно формой протеста против аккультурации, т. е. стирания культуры происхождения в пользу культуры общества, в котором живут мигранты. Она неразрывно связана с желанием определить универсальность догм ислама, существующих поверх различных культур.

Так, ислам теряет свои культурные и социологи-ческие корни, в большей части переставая быть «этнической религией» и выражением импортированной религии, которая пошла бы вразрез идеи универсаль-ности. Практикующие мусульмане уже не хотят определять себя как арабы, турки или пакистанцы, а как мусульмане, устраняя тем самым даже социальные и экономические различия, которые их отделяют от остального общества. Все меньше поддерживаются связи с диаспорой: с одной стороны, потому что страна происхождения не дает стойкого ощущения принадлежности к ней (выходцы из Ирака и Афганистана, курды Ирана, Турции и Ирака); с другой стороны, потому что в эмиграции идентичности перемешиваются (магребинцы, арабы, беры, азиаты вместо алжирцев или бангладешцев). Важную роль в процессе размывания «национальностей» принадлежит также сети исламских институтов и медресе, которая начала складываться в Европе в конце 80-х гг. и которая не учитывает нацио-нальной принадлежности верующих.

Мы не говорим, что европейский ислам отличается от «ближневосточного ислама» или какого-либо другого тем, что он более современный или более либеральный. Необходимо также подчеркнуть, что перемены происходят не в религии, а в религиозности, т.е. в том способе, которым верующий создает и воплощает свое отношение к религии.

По выводу социолога О. Руа, новая религиозность формируется в двух направлениях – это т. н. неофундаментализм как попытка сконструировать общину на основе строгого кодекса поведения (в этом случае юридическое измерение является основополагающим), и противоположное ему либерально-гуманистическое течение, имеющее в основе переформулирование религиозности в понятиях веры, ценностей и самореализации. Оба эти движения выступают в защиту традиционных догм ислама, однако либералы более гибко подходят к решению проблемы, основывая свой подход на утверждении веры как частного дела каждого человека, неофундаменталисты же будут продолжать настаивать на сохранении первичности общины. В последнем случае, учитывая позицию мусульман как меньшинства в западном обществе, они будут ориентироваться на виртуальную, универсальную исламскую общину, которая определяется не в территориальных или культурных рамках, а при помощи своеобразного кода (что надо или не надо делать) и границы (внутри или снаружи).

И в том, и в другом случае религиозная принадлежность выражается посредством индивидуального выбора, а не «по традиции». Потеря социального статуса ислама как основы общества приводит к тому, что каждый верующий должен подтвердить свой индивидуальный выбор, но в то же время должен ограничивать его открытое проявление в обществе, в котором присутствуют как мусульмане, исповедующие другую концепцию ислама, так и светские люди, далекие от религии.

Вопрос «ношения платка» в школе во Франции иллюстрирует это как нельзя лучше – по сути дела он является требованием государства к выработке индивидуального подхода к религии. В приниципе, решение его блокируется, так как и с той, и с другой стороны предпринимается коммунитаристский подход: защитники «платка» требуют признать его как общинное право, администрация отказывается от признания, так как принять «платок» как выражение приверженности к исламу – значит и превратить в обязательство то, что вначале было не более чем выбором.

Место исламских организаций в системе координат европейского социума

Проследим, какую позицию занимают исламские организации по отношению к западному обществу, как они видят свою роль в нем, как они формируются и согласно каким принципам они действуют. Прошло время, когда европейское пространство было полем действия проповедников из мусульманских стран. Современные исламские организации и движения сделали выбор в пользу идентификации с государством-нацией и определенным политическим пространством, что характеризует их реализм и прагматизм. Они перестали ориентироваться на международные исламистские движения, став больше националистическими, чем исламистскими, даже если их программа внутренней политики остается очень консервативной.

Важный аспект этого приоритета национальной игры – ослабление связей с диаспорой; деятельность западных организаций все меньше носит какую-либо специфическую окраску, свойственную породившим их организациям мусульманских стран. Самый типичный случай – турецкий Рефах. Его европейская ветвь, Милли Герюш, не в состоянии отслеживать политическую эволюцию и расколы партии, потому что европейские члены движения имеют другие интересы, чем установление коалиционного правительства в Ан-каре. Милли Герюш имеет тенденцию к превращению в более универсалистское и более «салафистское» движение (настаивая на строгой практике религии), вместо того, чтобы оставаться внешней ветвью партии. Она примыкает к арабским «Братьям-мусульманам» и развивает программу возвращения к религии в тотальном разрыве с растущей секуляризацией партии происхождения.

Исламский Алжирский фронт по этим же причинам не смог завоевать большой популярности в миграции. Даже если молодежь алжирского происхождения попадает под радикальное «облучение» этой партии, она пропитывается идеями более универсалистского содержания и отправляется сражаться не в Алжир, а в Афганистан.

Так же обстоит дело и с сетью организации «Братьев-мусульман», которые были поставлены перед выбором: или политическая интеграция в новых странах, или поддержание связей с центром. Эта дилемма читается, например, в колебаниях больших французских мусульманских организаций, таких как Союз исламских организаций Франции, поддерживающих ранее тесные связи с «Братьями»: нужно ли отождествлять себя с «французским исламом» или отдать предпочтение международному измерению? Участвуя в деятельности Государственного совета по делам мусульманской религии и выступая в качестве посредника между государством и мусульманами Франции, СИОФ, кажется, сделал выбор в пользу национализации.

Эта общая для исламских организаций, независимо от их направленности, тенденция объясняется большей стабильностью и большими возможностями в политическом пространстве европейских стран относительно транснационального идеологического выбора.

Как только происходит осознание этих преимуществ, исламские движения, от либеральных до самых радикальных, начинают играть по правилам западного общества, по крайней мере, вынуждены оперировать его понятиями для того, чтобы быть признанными. Вступление в политическую игру отмечено некоторыми интересными особенностями: это и использование европейских понятий в борьбе против европейского же общества (права человека, права меньшинств, культурная общность и т. д.), не свойственных мусульманским странам, и попытка обернуть слабость своего миноритарного положения в силу при помощи подобного дискурса. Интересно также отметить, что, сталкиваясь со светскими законами, достаточно негибкими в отношении религии, европейский ислам будет меньше апеллировать к закону и больше настаивать на понятии ценности. Отношение к вере будет определяться больше этическим подходом, а не только уважением к юридическим нормам.

В новых объединениях формы социализации пост-роены по западному типу, в частности, допускается участие женщин в общественном пространстве. Очень распространенный вид – студенческие организации – девушки и юноши работают сообща, не считая это неприличным. Основание студенческих ассоциаций разбивает наиболее консервативные семейные устои и общинные порядки в пользу частного и доброволь-ного выбора.

Даже тогда, когда эти ассоциации критично отно-сятся к западному обществу и местному правительству, они руководствуются стратегией быть признанными как местной администрацией, так и государством, в числе прочих других организаций, считая это особым способом распространить свое видение ислама как в обществе, так и среди мусульманского населения более консервативных взглядов.

Проблема определения статуса исламских организаций в рамках современных европейских государств

Несмотря на процесс индивидуализации религии, который происходит в странах Запада, мусульмане не могут отказаться от необходимости опираться на общину. Даже представители наиболее либеральных течений не прекращают говорить о том, что ислам – это религия общинная и что исламская вера не может ограничиться исключительно частным делом.

Проблема заключается в статусе этой общины. Она может быть воображаемой, как мы видим это у неофундаменталистов, путем отказа от всякого вхождения в пространство как географическое, так и концептуальное, установленное Западом. Она может создаваться на уровне микрообщин, образованных вокруг одной мечети, одной ассоциации, одного района; это общины закрытого типа, которые сознательно ограничивают свое участие в жизни общества. Но они могут также строиться в легальных рамках, признанных властями, и приспосабливаться к действующему законодательству. Это предполагает, что ислам вписывается в юридические неисламские категории (во Франции, например, закон 1905 г. провозглашает отделение церкви и культовых ассоциаций от государства).

Разнообразие общественного пространства, происходящее от отсутствия единого духовенства в исламе и важность, которая придается базовой общине (той, которая формируется вокруг места молитвы), ведут к тому, что мусульмане на Западе склонны в первую очередь группироваться на местной основе (районная мечеть, студенческая ассоциация, культурный центр). Объясняется это простотой объединения на основе етественного однообразия мусульманского населения как по происхождению, так и по духовным запросам.

Попытки преодолеть разногласие между местными общинами происходит из двух источников – внутреннего и внешнего. Инициатива может исходить как от самих исламских акторов, которые стремятся к объединению путем сглаживания каких-то культурных различий, так и от государства, которое ищет «собеседника» в лице единой мусульманской общины. В этом смысле можно говорить о законном коммунитаризме, который присущ большим мусульманским организациям Европы.

Естественно, что требование признания исходит не от самого мусульманского населения, а от его посредников, предлагающих себя в качестве представителей общины, которая впоследствии получит оформление путем легализации. Мусульманская община создается, таким образом, сверху. Это хорошо видно на примере основания во Франции весной 2002 г., под эгидой Министерства внутренних дел, консультативного органа с мусульманами Франции. По созданной системе выборов главой Совета стал известный своими либеральными взглядами ректор Большой Парижской мечети, традиционно идущей в русле государственной политики, а двумя вице-президентами – руководители самых представительных организаций (Союз исламских организаций Франции и Национальная федерация мусульман Франции, объединяющая в большинстве марокканских мусульман). Его целью является способствовать выбору представителей в рамках больших организаций (СИОФ, НФМФ) и мечетей. Государство не проявляет здесь особой стратегии, но утверждает определенный факт: спонтанной формой организации ислама на Западе остается мечеть, а не политическая партия, синдикат или большое национальное движение9.

Созданный в 1997 г. Британский мусульманский совет является главным представительным органом британских мусульман и объединяет около 380 организаций, мечетей и культурных ассоциаций, которые представляют 70% из полуторамиллионного мусульманского населения Англии, Уэльса и Шотландии. Он направлен на то, чтобы улучшать механизмы кон-сультации между мусульманскими лидерами и организациями, представлять общину в СМИ, выражать точку зрения по поводу изменения законодательства и сотруд-ничать с главными институтами, включая правительство и гражданское общество . За последние годы Совет проявил себя в таких мероприятиях, как членство в Парламентском комитете по делам религиозных нарушений, официальное членство в правительственных и других консультативных комитетах; регулярные встре-чи с политическими партиями, профсоюзами; поддержка исламской серии телепередач на Би-Би-Си в 2002 г., советы вооруженным силам по поводу религиозных требований мусульманского состава и пр.

Итак, государство нуждается в «собеседнике», с которым могло бы вести переговоры. К тому же, тем самым оно поддерживает и группирует «умеренных мусульман», стремящихся к интеграции и признанию европейских законов, привлекая мусульманские элиты к защите «светского ислама». Здесь определенно прослеживается огосударствление религиозного представительства, в том смысле, что логика государства определяет поведение верующих.

О. В. Фомичева,
студентка факультета международных отношений
Нижегородского государственного университетаим. Н.И. Лобачевского

Статья опубликована в Научном ежеквартальном альманахе
«Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспект», №2  2005 г

20.02.2008

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/analytics/politics/1661/">ISLAMRF.RU: Исламские организации в странах Западной Европы: основные этапы эволюции и современное состояние</a>