Письма об Испании

Книга видного деятеля русской культуры Василия Петровича Боткина (1811–1869) была признана одним из лучших русских сочинений об Испании. Ее автор в 1845 году пересек страну с севера на юг, знакомясь с нравами и обычаями Испании. Первоначально «Письма...» опубликовал журнал «Современник». Блистательные очерки Боткина вызвали восхищение читающей публики и открыли новую страницу в русской испанистике. Боткин восхищается красотами природы, национальным характером испанцев: «Всего более заставляет верить в будущность Испании редкий ум ее народа. Когда имеешь дело с людьми из простого народа, совершенно лишенными всякого образования, невольно изумляешься их здравому смыслу, ясному уму, легкости и свободе, с какими они объясняются». Изображение почти неизвестной русскому читателю страны, яркие лирические зарисовки обеспечили книге В.П. Боткина успех не только в свое время, но и в последующих поколениях.

Главный вход Альамры

Но мне пора сказать что-нибудь о знаменитой Альамре <…>. Одна из аллей парка ведет к главным воротам Альамры — высокой, массивной башне с игривой мавританской аркой. Башня вся обросла деревьями, торчащими из тысячи расселин. Ворота эти носят название «Судейских»: в них или около них при маврах кади чинил суд и расправу по патриархальному обычаю восточных народов. На арке арабская надпись: «Хвалу Богу. Нет Бога кроме Бога, и Мохаммед пророк Его. Крепость ничто без Бога». Есть надпись и внутри арки: она говорит, что эти Судейские ворота выстроены по повелению Абу-Абдалла Насера в 1309 году. Внутренность арки покрыта арабесками. Я забыл сказать, что по сторонам ее вделан из белого камня ключ и рука. Рука в исламизме, кажется, есть символ писаного закона <…>. У мавров было в обычае носить на шее изображение руки, что было строго запрещено им при Карле V. Ключ был у них символом данной пророку власти отпирать и запирать небо, и ключ также был гербом андалузских мавров. Но народное воображение объясняет по-своему каждый знак, каждый след мавританской жизни и всему в Альамре придало значение чудесное и фантастическое. По народным рассказам, эти изображения ключа и руки — магические знаки: один арабский астролог сделал над Альамрой заклинание, по силе которого она будет стоять до тех пор, пока рука не вытянется и не схватит ключа; тогда холм Альамры распадется, крепость провалится, и откроются несметные сокровища мавританских царей, схороненные под стенами. Вашингтон Ирвинг сделал из этого одну из сказок «Альамры» <…>.

Невозможно себе представить той резкой противоположности, какая существует обыкновенно между наружностию и внутренностью в мавританских постройках. В этом отношении никакая архитектура не может дать понятия о мавританской: снаружи все издания смотрят уныло, сурово и воинственно; они громоздили их без всякого порядка, без симметрии, без малейшего внимания к наружному виду, а всю роскошь архитектуры и украшений сберегали только для внутренних комнат: там расточали они весь свой вкус, стараясь соединить в них удобства роскоши с красотою природы, мрамор, лепные украшения и дорогие ткани с цветниками и апельсиновыми деревьями.

Дверь башни принцесс

Этот первый двор мавританского дворца называется двояко — двором мирта и двором купанья. Пол устлан гладким белым мрамором; вокруг галерея с легкими подковообразными арками. Вдоль карниза галереи идет арабская надпись; некогда позолоченные буквы обвиты гипсовыми гирляндами цветов. В надписи повторяются только слова Корана: «Един Бог повелитель». От «двора мирт» по обеим сторонам идут комнаты; но, к сожалению, прежнее назначение их в точности неизвестно. Слева у него башня Комарек со своей «залой аудиенций», справа — изящнейший портал с множеством тоненьких, точно из белейшего воска, колонок ведет в знаменитый «двор львов», главный внутренний двор дворца. Едва ли Восток произвел что-нибудь лучшее этого «двора львов» по легкости, грации и деликатности вкуса. Я не могу дать даже приблизительного понятия о воздушности впечатления целого: в этот чувствуется характер подвижных пустынь, и тоненькие колонки эти по своей форме намекают на шесты, на которых укрепляют кочевые шатры. Между арабесками по фронтону галереи идут арабские надписи: «Хвалу Богу», «Слава нашему повелителю», «Хвала Богу за ниспослание ислама». Посреди двора стоит «фонтан львов» — большая чаша белого, прозрачного мрамора, покрытая арабесками и поддерживаемая двенадцатью мраморными львами... Вокруг большой чаши вырезаны арабские стихи, которые местами поистерлись, отчего произошли пропуски и разногласия переводчиков.

Вот их смысл:

Да будет благословен давший повелителю Мохаммеду жилище это, по красоте своей — украшение всем жилищам человеческим.

Если же ты сомневаешься в этом, то взгляни на все тебя окружающее: ты увидишь такие чудеса, что Бог не дозволил, чтобы существовали равные им даже и в самых храмах.