RSS | PDA | Архив   Четверг 28 Март 2024 | 1433 х.
 

Взаимодействие религии и государства в Таджикистане: проблемы и перспективы

11.09.2012 12:44

В последние годы в странах Центральной Азии, в частности в Таджикистане, значительно возрос интерес населения, особенно молодежи к исламу. Это, в первую очередь, связано со сложной социально-экономической ситуацией и идеологическим, духовным вакуумом в таджикском обществе. Идеи светского, правового и демократического государства, которые провозглашены в таджикской Конституции, сегодня не всегда осуществляются в обществе. Исходя из этого, на мой взгляд, население, в большинстве случаев молодежь, в поисках правды и справедливости все чаще обращается к религии, к исламу.

Между тем, в отсутствие достаточно квалифицированного светского образования, большинство молодых людей растут безграмотными, с узким кругозором и поэтому, посещая мечети в поисках справедливости, они, возможно, могут стать объектами манипуляций со стороны религиозных деятелей. Это является, на мой взгляд, одной из серьезных проблем в современном таджикском обществе.

Другой наиболее серьезной проблемой сейчас в Таджикистане является, как думается, недостаток квалифицированного религиозного образования. Именно квалифицированное религиозное образование в перспективе может стать основой для развития толерантного ислама в таджикском обществе. При этом сейчас росту влияния ислама во многих транзитных обществах Центральной Азии пока никто и ничто не препятствует. Поэтому возникает вопрос: может ли развитие и укрепление демократии западного образца стать альтернативой возрастания роли ислама, и нужна ли вообще демократия как западноевропейская ценность странам Центральной Азии?

Сегодня многие верующие уверены, что только исламские принципы способны решить их социальные проблемы. В отсутствие плюралистического политического поля в некоторых странах Центральной Азии, ислам, возможно, может стать платформой или инструментом для выражения социального протеста бедствующего населения. В этом случае, на мой взгляд, будет увеличиваться политическое значение ислама в современных центрально-азиатских обществах. Ислам в этой ситуации покажет и другую свою сущность — ведь ислам это не только религия, это еще и политическая доктрина. Нужно учесть, что Пророк Мухаммед был одновременно духовным, религиозным и политическим руководителем.

Исходя из этого, можно прогнозировать, что у большинства политических режимов в странах Центральной Азии в перспективе есть возможности для контроля за усиливающейся ролью ислама. Это легализация умеренных исламских движений — так, например, была легализована Партия исламского возрождения в Таджикистане, а также выдвижение государством инициатив по возрождению ислама. В Таджикистане, например, Ханафитский мазхаб был объявлен официальным течением ислама. Это сделано таджикским государством для того, чтобы ограничить возможности распространения иных исламским течений, например салафизма в таджикском обществе. В этом случае ислам, возможно, интегрируется в национальную идеологию. Но что делать в этом контексте с принципом секуляризма в таджикском государстве?

Другой путь — это принятие радикальных мер против роста влияния ислама в обществе. Но такой «секулярный экстремизм» со стороны государства может спровоцировать рост религиозного экстремизма.

Есть также и третий, альтернативный, путь развития — это формирования устойчивого гражданского общества.

 

Ислам и власть:
история взаимоотношений

Ислам стал распространяться на территории Центральной Азии (ЦА) в конце VII — начале VIII в. Этот процесс длился несколько веков, и в итоге ислам стал государственной религией многих среднеазиатских стран. При этом все гражданские, уголовные, семейные законы действовали на основе мусульманского права (шариата). Форма управления государством имела феодальный характер и по сути своей не была религиозной, но при этом ислам в политике играл доминирующую роль.

В дальнейшем социальные революции в Европе, научно-технический прогресс, конечно, оказали свое влияние на территорию, которую сегодня принято называть ЦА. Первыми исламскими политическими реформаторами этого периода в Средней Азии и Афганистане были Джамолиддин Афгани (1842–1899) и Ахмади Дониш (1820–1880). Таджикский ученый Усмон Давлат пишет: «Под влиянием Европы в мусульманском мире в конце XIX — начале XX в. стала обосновываться идея отделения религии от государства и от политики. В течение десятилетий, особенно после Второй мировой войны, правители новых возникших независимых мусульманских стран энергично оттесняли от власти религиозные группы. Тем не менее, идея единства ислама и политики была и остается одной из основ политической культуры мусульманского мира» [1, с. 24].

Для того чтобы осознать политическую ситуацию с возрождением ислама в странах ЦА сегодня, следует немного обратить внимание на процессы активизации этой религии на территории нынешней ЦА в конце XIX — начале XX века.

Начиная со второй половины XIX века, на нынешней территории ЦА начали формироваться идеи панисламизма и пантюркизма, основу которых составлял ислам. Пропагандируемый движением джадидов панисламизм ставил во главу угла реформирование существующего строя и создание исламского государства. В числе ярких провозвестников идей джадидизма можно назвать Ахмади Дониша и Абдурауфа Фитрата. Сторонники пантюркизма, также вооружившись исламскими идеями, пропагандировали создание исламского халифата под эгидой Турции.

После Октябрьской революции 1917 года советская власть лишила религиозных деятелей возможности участия в политических делах, но все же в советский период ислам использовался руководством СССР во внешнеполитических целях.

В 1943 году был проведен Первый съезд мусульман Средней Азии и Казахстана, который стал основой для создания Духовного управления мусульман, то есть произошла легализация ислама и его включение в дальнейший общественно-политический процесс.

Наиболее активное возрождение ислама и его участие в общественно-политической жизни в постсоветских странах началось с процессом перестройки, инициатором которой был М. С. Горбачев. В частности, в 1990 году в Астрахани была образована Исламская партия возрождения СССР. Однако, необходимо отметить, что активизация ислама в странах Центральной Азии проецировала обострение политической ситуации, и ислам сыграл роль дестабилизирующего фактора.

Как пишет исследователь Лондонского Королевского Института международных отношений Анна Матвеева, «после распада СССР в евразийском обществе образовался духовный вакуум. Политические бури и неопределенность 1990?х годов, материальные лишения и потеря предыдущего статуса сделали жизнь обыкновенных граждан чрезвычайно тяжелой, а их эмоциональный мир был ввергнут в состояние смуты. В этих условиях, чтобы найти успокоение и жизненную ориентацию, люди стали обращаться к традиционным символам и ритуалам. Обращение к исламу дало ощущение устойчивости» [2, с. 98].

В Таджикистане с 1974 года нелегально действовала «Мусульманская молодежная организация», созданная подпольно Саидом Абдулло Нури, который впоследствии возглавил таджикскую объединенную оппозицию. Данная группа, вооружившаяся реформаторскими идеями Джамолидина Афгани и других мусульманских реформаторов, преследовала цель возрождения ислама. В тоже время ее деятельность была направлена на изменение существующего строя. В период перестройки такие исламистские движения рассматривались как демократические силы, так как имели ярко выраженный антикоммунистический характер. Но как только эти исламские организации начали претендовать на политическую власть, так сразу же их участников начали воспринимать как фундаменталистов и религиозных экстремистов и т. д.

Между тем, следует отметить, что для политических представителей легализованного исламского движения в Таджикистане, слова таджик и мусульманин были синонимами. При этом исламские движения в Таджикистане не имели своих проектов по возрождению ислама в таджикском обществе.

Таджикский ученый Муродулло Давлатов пишет: «Одна из причин гражданской войны в Таджикистане была связана с тем, что фактически все политическое пространство было заполнено международными исламистскими проектами. После обретения независимости Таджикистаном на первый план стали выдвигаться транснациональные исламистские проекты, так как исламисты Таджикистана в начальный период становления независимости страны не имели и никак не могли иметь своего проекта. Это привело к тому, что они фактически пытались осуществить идеи и проекты, не учитывавшие национальные интересы Таджикистана» [3, c. 26].

Гражданский конфликт в Таджикистане, где исламская оппозиция принимала активное участие, был урегулирован благодаря диалогу светских и религиозных сил. Таджикистан выступил в этом контексте своеобразной социально-политической лабораторией, где вырабатывались различные модели светско-религиозного диалога, который в перспективе может быть применен и в других странах ЦА. Прежде всего, это участие религиозной партии в политических процессах в Таджикистане. Сегодня в таджикском парламенте осуществляет свою деятельность Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), которая пытается легальными политическими методами участвовать в политической жизни страны. Легализация Партии исламского возрождения в Таджикистане позволила минимизировать развитие радикально-экстремистских настроений среди населения РТ, но не решила всех проблем, связанных с религиозной жизнью в таджикском обществе.

Так, определенная часть последователей Пар­тии исламского возрождения сочли ее компромисс с Правительством РТ отходом от принципов и идей исламской партии. Разочарованные в деятельности ПИВТ, эти люди начали пополнять ряды других религиозных организаций и движений.

Между тем, в постконфликтный период в Таджикистане активно развернуло свою деятельность движение «Салафия». Председатель Партии исламского возрождения Таджикистана Мухиддин Кабири писал об этом: «На первых порах кое-кто в правительстве предпочитал использовать салафитов против нашей партии, поскольку последователи этого течения исходили из того, что ислам запрещает создание политических партий, а глава государства, кем бы он ни был, является носителем титула «Амир Абд-аль Мумин» (эмир всех правоверных в той или иной стране.). Салафиты считают, что пребывание в оппозиции к Амиру Абд-аль Мумину противоречит нормам ислама. Эти два момента подкупали многих правительственных чиновников, и в 2008 году салафитам было предоставлено немало эфирного времени для пропаганды своих идей среди населения. А представителям официально зарегистрированной в Таджикистане религиозной политической партии — ПИВТ — время в телеэфире ни разу не предоставлялось. Недальновидность и конъюнктурный подход госчиновников привели к тому, что взгляды салафитов очень быстро распространились в стране, особенно среди молодежи. А буквально через год власти ударились в другую крайность, запретив это движение» [4].

5 марта 2009 г. в Таджикистане был принят новый Закон РТ «О свободе совести и религиозных объединениях», в котором исламская правовая школа «Ханафия» была объявлена официальным религиозным течением. Представляя этот законопроект, Министр культуры Таджикистана Мирзошохрух Асрори сказал, «что настоящий проект должен заменить существующий Закон РТ “О свободе совести и религиозных объединениях”, который был принят парламентом страны еще в 1990 году. Появившийся в последнее время в обществе религиозный радикализм, нигилизм и некоторые чуждые для нашего народа течения в исламе стали причиной принятия нового закона. В настоящее время в стране официально действуют около 3 тыс. мечетей, из которых 259 являются соборными, а также 18 религиозных образовательных учреждений. Все они зарегистрированы как последователи ханафитского течения в исламе и, исходя из этого, мы предлагаем объявить течение “Ханафия” официальным религиозным течением Таджикистана» [5].

По мнению лидера ПИВТ Мухиддина Кабири, «данное решение было принято именно потому, что подавляющее большинство мусульман Таджикистана — более 95 % — исповедуют ислам ханафитского толка. Именно на принципах “Ханафии” построена жизнедеятельность таджиков, “Ханафия” оказывает огромное влияние на формирование культуры — поэтому и было принято решение объявить это течение официальным, что также было закреплено в преамбуле нового закона» [4].

В этом контексте хотелось бы дать короткое пояснение к ситуации, связанной с распространением ханафитской правой школы ислама в Центральной Азии. Известно, что в исламе сложились два основных направления: суннизм и шиизм. В суннизме в свою очередь образовались четыре основные юридическо-богословские школы: ханафизм, маликизм, шафииизм и ханбализм. Ханафиты наиболее лояльны к адату (обычаям), маликиты и ханбалиты наиболее жестко придерживаются принципов суннитской ортодоксии, а шафииты занимают промежуточное положение между представителями указанных мазхабов. Подавляющая часть мусульман Центральноазиатского региона, в том числе нынешнего Таджикистана, веками исповедовала суннитское направление ислама ханафитского мазхаба. Этот мазхаб в наибольшей степени отличается от других рациональностью и гибкостью, открывает широкие возможности для нововведений. Праведные обычаи (адат, урф) составляют один из источников фикха (права) в ханафитском мазхабе. Что касается салафизма, то авторитетный энциклопедический словарь «Ислам» определяет салафитов как «общее название религиозных мусульманских деятелей, которые в различные периоды истории ислама выступали с призывами ориентироваться на образ жизни и веру ранней мусульманской общины, «праведных предков» (ас-салаф ас-салихун), квалифицируя как бид’а (недозволенное нововведение) все позднейшие нововведения в указанных сферах» [6, с. 204].

Как подчеркивает российский исследователь А. А. Игнатенко, современные салафитские (фундаменталистские) группировки в своих мировоззренческих установках от представителей иных идейных течений в исламе отличаются, прежде всего, тем, что «в их учении… присутствуют два непременных, системообразующих, органично присущих салафизму положения — о такфире и джихаде. Такфир — это обвинение в неверии (куфр) всех тех, кто не согласен с салафитами. Причем, неверными (кафирами) признаются не только немусульмане, но и все те мусульмане, которые не следуют той специфической интерпретации ислама, которую салафиты провозглашают единственно правильной. Такфир салафиты распространяют и на представителей власти в исламских государствах, на правоохранительные органы и силовые структуры и т. д. Другим системообразующим положением в идеологии салафитских группировок выступает особо интерпретируемое понятие джихада. Джихад ими трактуется как вооруженная борьба против кафиров (неверных), которая вменяется в обязанность каждому мусульманину. И поскольку кафирами объявляются все, кто не согласен с салафитами, то этот джихад ведется, в первую очередь, против мусульман, несогласных с его салафитской трактовкой» [7, с. 124–125].

Исходя из вышесказанного, можно предположить, что в связи с растущим влиянием салафитов в Ферганской долине Центральной Азии в перспективе опыт Таджикистана по приданию официального статуса ханафитской правовой школе, возможно, будет применен и в других странах региона. Но остановит ли это активизацию салафитов и других религиозных групп, как например «Хизб-ут-тахрир», Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и др.?

В то же время возникает вопрос: не противоречит ли Конституции Республики Таджикистан придание правового статуса одной из религиозных школ, ведь в Основном Законе указано, что Таджикистан является светским государством, и религия отделена от государства? Между тем, многие исследователи считают, что принцип разделения полномочий религии и государства невозможен в стране, где исповедуется ислам, и поэтому этот принцип реализуем только в обществах, где распространено христианство.

Многие западные страны не учитывают эту специфику мусульманских обществ и негативно оценивают современную религиозную политику в странах ЦА, которая направлена на жесткий контроль религиозных процессов. Так, например, критически был оценен новый закон Республики Таджикистан «О свободе совести и религиозных объединениях», принятый Парламентом РТ 5 марта 2009 года, в заявлении Миссии США при ОБСЕ. В нем говориться, что «Соединенные Штаты обеспокоены тем, что закон дает чрезмерную власть государству в вопросе контроля над деятельностью религиозных объединений. Отдельные положения закона предусматривают резкое увеличение минимального количества членов для регистрации религиозной организации, ужесточают цензуру религиозной литературы, запрещают проведение религиозных обрядов за пределами официально утвержденных для этого мест богослужения, накладывают ограничения на религиозную деятельность и обучение детей, требуют разрешения государства на контакт с верующими из других стран и создают условия для политического вмешательства в назначение имамов и деятельность мечетей. В целом, этот закон рисует мрачную картину обстановки с религиозной терпимостью в Таджикистане. Соединенные Штаты в полной мере понимают озабоченность по поводу религиозного экстремизма, а также необходимость комплексного решения этого вопроса. Однако мы считаем, что этот закон будет ограничивать свободу вероисповедания, приведет к изоляции религиозных меньшинств и, возможно, будет способствовать дальнейшему росту экстремизма» [8].

На мой взгляд, действительно, посредством этого закона государство получает больше власти в вопросе контроля над религией и религиозными учреждениями. В связи с этим необходимо сказать, что в исламе государство и политика неотделимы от религии. Несмотря на то что ханафизм, по мнению некоторых таджикских исследователей, позволяет в определенном смысле секуляризовать политику без ущерба для мусульманского вероисповедания и делает ислам толерантным к культурному и цивилизованному многообразию, все же он, на мой взгляд, как и другие религиозно-правовые школы, будет отражать сущность ислама — неотделимость религии от государства. А это значит, что в далекой перспективе возможно провозглашение исламского государства на территории нынешней ЦА.

Сегодня, по логике властвующей элиты, принцип отделения религии от государства, который декларирован в Конституции Таджикистана, невозможно реализовать в таджикском мусульманском обществе, то есть, если государство ослабит контроль над религиозными процессами, то рано или поздно даже умеренные исламские движения попытаются взять власть в свои руки. При этом нужно констатировать тот факт, что Таджикистан, хоть и объявил себя светским государством, но имеет мусульманское общество, где ислам в связи со слабостью гражданского общества все больше увеличивает свое влияние на все сферы общественной жизни.

Известный идеолог исламского мира, профессор Юсуф Карзави, так характеризует понятие политики в исламе: «Что нам делать? В том исламе, который послал нам Аллах, политика является неотъемлемой частью. Что мы можем, если ислам, который принес нам Пророк, не позволяет нам разделять человеческую жизнь, интеллект, талантливость между Богом и королем, и не делает разницы между ними перед законами. Обязательно надо говорить о том, что ислам без политики не ислам, если отделить политику от ислама, то это не ислам, а другая религия» [1, c. 42–43].

Американский исследователь Фитцжеральд пишет: «Ислам не ограничивается одной религией, он является и политической системой, несмотря на то что некоторые его последователи считают себя “цивилизованными и прогрессивными” и хотят отделить религию от политики, несмотря на то что все исламские учения основаны на том, что религия и политика являются двумя неотъемлемыми частями друг друга и ни в коем случае неотделимы» [1, с. 13].

Таджикские власти стоят перед сложной проблемой. С одной стороны, надо ограничивать влияние различных исламских движений, контролировать религиозную жизнь, с другой — необходимо предоставить населению свободу в поиске религиозной идентичности. Но, на мой взгляд, необходимо думать не только о проблемах религиозной идентичности. Таджикскому государству надо создать условия для политической и социально-экономической самореализации населения.

Представителям светского государства надо осознавать, что в условиях сужения секулярного пространства, защитником которого выступает гражданское общество, в роли выразителя политических и социальных интересов различных групп населения выступает религия через религиозные организации. При этом социальные агенты гражданского общества в Таджикистане — политические партии, независимые СМИ, НПО — сегодня ограничены в реализации своего потенциала. Поэтому в условиях отсутствия возможности реализации своих политических, социальных прав и интересов люди все чаще будут обращаться к религии и идти в мечеть. Но где гарантия, что в мечети люди получат достоверную, а не искаженную информацию, которая, в свою очередь, будет способствовать социальной дезориентации населения.

Сейчас в Таджикистане наметилась следующая тенденция: бедствующее населения, а это примерно 65–70 % населения, для решения различных социальных и иных проблем все чаще идет к муллам. Например, при решении проблем со здоровьем люди, ограниченные в финансовых средствах, идут к муллам. Система здравоохранения в Таджикистана де-факто платная, и не все граждане Таджикистана в состоянии оплатить свое лечение. Муллы читают какие-то суры из Корана или же выдают эти суры в виде амулетов для лечения всех видов болезней. В поисках урегулирования каких-то психологических или межличностных отношений многие люди также идут не к психологу, а к мулле.

Недавно я стал свидетелем того, что в связи с кражей личного имущества пострадавший обратился не в милицию, а к мулле, который должен был при помощи какого-то заклинания способствовать возвращению украденного его хозяину.

В таджикском обществе сегодня все большее распространение получает заключение мусульманского брака (никох). Параллельно с этим развивается многоженство, которое запрещено законом. Причем эта мусульманская форма заключения брака имеет большее значение для новобрачных, чем официальный брак. Хотя государство старается как-то влиять на эту ситуацию, и муллы не имеют права заключать мусульманский брак без свидетельства о заключения брака в ЗАГСе, все же эту тенденцию взять под контроль не удалось. Сегодня в таджикских СМИ поднимается вопрос о легализации многоженства.

В СМИ также широко обсуждается проблема ношения традиционного исламского головного платка «хиджаба», которое сейчас распространяется среди молодых девушек и женщин. Сегодня инструкцией Министерства образования Таджикистана студенткам и школьницам запрещено носить в учебных заведениях «хиджаб». Но желающих носить «хиджаб» в обществе становиться все больше. При этом увеличивается количество верующих, посещающих пятничную молитву. Приходя в этот день в какое-нибудь государственное учреждение, нередко может услышать, что тот или иной работник в рабочее время отлучился на пятничный намаз. На пятничный намаз в мечеть идут и студенты, прогуливая занятия. Возможно, в скором времени потребуется сделать это день, то есть пятницу, официально, как в других исламских государствах, выходным днем. Население для обсуждения общественных и социально-политических тем идет в мечеть. Именно в мечети обсуждаются все темы, которые имеют какое-то значение для различных социальных групп. В мечети обсуждаются абсолютно любые вопросы, начиная от межличностных отношений и заканчивая глобальными проблемами международной политики и экономики.

Сегодня в Таджикистане именно муллы дают ответы посетителям мечетей на все социально-значимые вопросы, и именно в мечетях формируется общественное мнение населения.

Для собственного интереса я просмотрел видеозапись пятничной проповеди одного из известных богословов Таджикистана. Вот, например, некоторые его высказывания по поводу бедности в таджикском обществе: «Почему большинство таджиков живет в бедности, и почему у них столько жизненных трудностей? — Да потому что Аллах отвернулся от них, они (таджики) позабыли Аллаха, и поэтому бедность, другие проблемы — это наказание за их безбожие. Вы просите, чтобы Аллах помог Вам. А что вы сделали для Аллаха, как вы проявили вашу любовь к нему, и как вы доказали, что вы заслуживаете его любви? Начните молиться, покажите и докажите вашу любовь к Аллаху. Полюбите его, и тогда он полюбить Вас. Станьте истинными мусульманами, тогда Аллах поможет Вам, и тогда он Вас не оставит».

Как видим, мечеть и исламское духовенство дает ответ, хотя и теологический, на различные вопросы, отражающие реалии современные таджикского общества. Таким образом, можно констатировать, что сегодня мечеть активно участвует в формировании общественного сознания, а также влияет на выбор социального поведения населения, особенно молодежи Таджикистана. Но почему таджикская власть не может ответить на такие вопросы, как, например, почему молодежь в основном безработная, и почему у нее нет возможности для экономической и политической самореализации? почему большинство население живет бедно? почему такая коррупция в Таджикистане, проникшая во все сферы общественной жизни? — и на многие другие. Нужно открыто сказать, что бытовые условия учащихся, образовательный процесс, профессионализм религиозных преподавателей не всегда отвечают соответствующим нормам. Другой проблемой в этой сфере является отсутствие стремления у религиозных деятелей к реформам религиозного образования, так как они опасаются, что в результате этих реформ они могут потерять свой статус, положение и комфорт.

Отсутствие ясности в вышеуказанных проблемах ведет к аккумулированию социального протеста и созданию очагов социальной напряженности. В Таджикистане и других странах Центральной Азии существует множество очагов социальной напряженности, бедность и коррупция. При этом, если пояс хронической бедности будет расширяться в одном из самых взрывоопасном регионе — в Ферганского долине, — то, возможно, на этом фоне именно исламистские проекты станут оружием социального возмездия, так как вся надежда у бедствующего населения в транзитных обществах ЦА теперь на возрождение ислама. Но есть и другой вариант развития для стран ЦА. При создании соответствующих условий для развития и укрепления НПО, политических партий в транзитных обществах, независимых СМИ, государство, как показывает международный опыт, может получить возможность управлять социально-политическими процессами, а также механизмы для устранения очагов социальной напряженности. Для этого нужно всего лишь создавать условия для развития демократии.

 

Рекомендации

Центральноазиатским обществам, как показывает современная история, для недопущения различных социально-политических конфликтов нужна плюралистическая политическая система. Под плюралистической политической системой я понимаю свободно функционирующие политические движения или партии, НПО и СМИ, имеющие различные, а иногда противоположные взгляды на решение общественных проблем. Но изучение современной истории постсоветских государств показывает, что в большинстве постсоветских стран, хотя и развивается рыночная экономика, но нет ни стабильно развивающегося среднего класса, ни плюралистической политической системы. Сегодня государству необходимо развивать нормативно-правовую базу, которая создаст условия для взаимодействия органов государственной власти, структур местного самоуправления с религиозными институтами в деле противостояния растущей активности религиозного экстремизма. В сфере отношений с религиозными организациями Таджикистан должен работать в следующих направлениях:

— поддерживать атмосферу взаимоуважения и диалога в обществе;

— содействовать совершенствованию законодательства, направленному на профилактику проявлений религиозного экстремизма, религиозной нетерпимости и т. д.;

— совершенствовать механизмы государственного контроля за соблюдением законодательства со стороны религиозных учреждений;

— создавать условия для сотрудничества существующих структур гражданского общества с религиозными учреждениями по решению социально значимых проблем общества;

— создать условия для распространения в общеобразовательных учреждениях знаний об истории вероучений, т. е. в целях развития терпимости и толерантности к другим религиям в общеобразовательных учреждениях необходимо ввести предмет «Введение в религию». Этот предмет должен быть изложен в нейтральной и объективной форме;

— создать правовое поле для интеграции религиозных учреждений в сферу оказания социальной помощи социально уязвимым слоям населения. Как всем известно, в мечетях аккумулируются финансовые пожертвования мусульман, но никто не ведет учет этих средств и неизвестно, как эти средства расходуются. Возможно, нужно разрешить религиозным учреждениям создавать благотворительные организации, деятельность которых направлялась бы на решение социально значимых проблем общества и не преследовала чисто религиозных целей.

— разработать механизмы сотрудничества государственных структур и религиозных учреждений по вопросам профилактики наркомании, алкоголизма и других социальных недугов.

Государственным органам и гражданским структурам также необходимо:

— изучать международный опыт в сфере религиозного образования, в вопросе подготовки кадров для религиозных учреждений, разработки методики преподавания религиоведения и т. д.

— использовать потенциал СМИ в распространении знаний по истории религии, о современных религиозных процессах в обществе. Это, в первую очередь, касается производства телевизионных и радиопрограмм, создания страницы Интернет на таджикском языке и т. д. В таджикском обществе назрела необходимость в развитии специфической журналистики, которая будет ориентироваться на объективное освещение религиозных процессов в таджикском обществе. Такое информационное сопровождение отношений государства и религии позволит сторонам принимать правильные решения в спорных вопросах;

— проводить постоянный мониторинг религиозных процессов, прежде всего, социологические исследования по вопросам отношений государства и религии, отношения граждан к институту религии и т. д.

— разработать механизмы взаимодействия религиозных организаций с силовыми структурами по проведению профилактических работ по предупреждению правонарушений среди населения. Необходимо также воспитывать сотрудников правоохранительных органов в духе веротерпимости и толерантности. Сегодня таджикские газеты пестрят информацией о том, что сотрудники силовых структур применяют физическую силу по отношению к подозреваемым в незаконной религиозной деятельности;

— работать с религиозными учреждениями в области воспитания лидерских качеств женщин. Сегодня в таджикском обществе основная тяжесть социальной ответственности лежит на плечах женщин. Это связано, прежде всего, с миграцией мужской части населения за пределы страны в поисках заработков. Это означает, что решением каждодневных социальных и экономических проблем семьи во многих семьях мигрантов занимаются женщины. Поэтому осуществление проектов по повышению роли женщины в обществе и развитие ее лидерских качеств позволит решить многие проблемы современного таджикского общества. Важно довести до сознания общества, и прежде всего самих женщин, что ислам не ограничивает права женщин на экономическую и политическую самореализацию.

 

Выводы

Исламский фактор в странах Центральной Азии актуализируется в социально-политической сфере. Ислам участвует сегодня в формировании ценностных ориентаций людей и участвует в урегулировании отношений между людьми. При этом ислам может играть роль инструмента в политической сфере, и с учетом социально-политической обстановки в Центральноазиатском регионе его роль в этом качестве будет возрастать. Возможно, это проецирует конфронтацию между светскими радикалами и религиозными группировками.

Сегодня в регионе Центральной Азии наблюдается активность различных религиозных организаций, имеющих экстремистский характер. Это, в свою очередь, может негативно повлиять на стабильность в обществе и привести к возникновению новых угроз.

В настоящий момент религиозные организации и их объекты становятся идеологическими центрами объединения людей, дают им чувство коллективности и солидарности. Однако, в каком направлении эти центры могут направлять людей, заранее никому неизвестно. Некоторые неподконтрольные государству религиозные лидеры могут манипулировать сознанием масс и особенно молодежи. В регионе из-за сложной социально-экономической ситуации возможен рост религиозного экстремизма и распространение среди молодежи идей исламских фундаменталистов.

Несмотря на активную работу государственных органов, деятельность таких религиозных групп, как, например, «Хизб-ут-тахрир», в Центральной Азии пресечь не удалось. По сообщениям различных информационных источников, деятельность «Хизб-ут-тахрир» активизировалась и стала более радикальной. Радикальный ислам, как показывает международный опыт, может в считанные дни дестабилизировать социально-политическую обстановку в обществе.

Развивающиеся сегодня религиозно-государственные отношения делают необходимым поиск новых правовых форм сотрудничества и требуют совершенствования моделей отношений государства и религии в таджикском обществе. Решение различных проблем в религиозной сфере должно быть стратегическим приоритетом в деятельности государства.

В то же время таджикское государство озабочено тем, до каких границ оно может допустить политический ислам в политическое пространство таджикского общества. При этом в Таджикистане пока, ни у государства, ни у религиозных структур, нет понимания того, что отношение государства и религии должно строиться на принципах партнерства.

Таджикским властным структурам необходимо способствовать развитию гражданского общества в стране. Только высокий уровень гражданского сознания и культуры может служить гарантом от распространения религиозного фундаментализма и экстремизма в таджикском обществе.

 

Рустам Хайдаров

Независимый эксперт, Таджикистан

Журнал "Ислам в Содружестве Независимых Государств"

 

Список литературы:

Усмон Д. Исламский фактор в политических процессах России и стран Центральной Азии. — М.: Издатель Воробьев А. В., 2009. — 180 с.

Матвеева А. Угроза исламизма постсоветской Евразии // Центральная Азия и Кавказ. — 1999. — № 4 (5).

Давлатов М. Национальные интересы Таджикистана и исламские проекты. Материалы семинара «Динамика развития национальных и религиозных проектов в ЦА». — Душанбе: Ирфон, 2006.

«В новом законе о религии слишком много ограничений».

Ханафитский мазхаб объявили официальным религиозным течением в Таджикистане // Азия-плюс. 05.03.2009.

6. Ислам. Энциклопедический словарь. — М.: Наука, 1991. — 315 с.

Игнатенко А. А. Эндогенный радикализм в исламе // Центральная Азия и Кавказ. — 2000. — № 2 (8).

Заявление Миссии США при ОБСЕ по поводу нового Закона Республики Таджикистан «О свободе совести и религиозных объединениях».

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/islam-world/23869/">ISLAMRF.RU: Взаимодействие религии и государства в Таджикистане: проблемы и перспективы</a>