Тенденции интеллектуального роста российского мусульманского сообщества в современный период

Д. В. Макаров,
публицист (Москва)

Исследователи и публицисты много пишут и говорят про «исламский Ренессанс» в России, иначе называемый ими реисламизацией. Описывая этот процесс, действительно имеющий место, обычно приводят в качестве примера рост количества мечетей, возникновение официально зарегистрированных мусульманских общин по стране[1]. Безусловно, все эти цифры являются важным количественным показателем реисламизации России. Важным, но далеко не единственным. Параллельно с этим процессом происходит мощнейший рост интеллектуального потенциала российского ислама. Обычно эта тема крайне слабо затрагивается всевозможными исследованиями и остается белым пятном в многочисленных публикациях, посвященных сегодняшнему положению российской уммы. В свою очередь, неосвещенность этого аспекта порождает различные инсинуации на эту тему со стороны различных авторов — как мусульманских, так и не мусульманских. Большинство из них предпочитают мыслить стереотипами в лучшем случае начала 1990-х годов, если не эпохи «развитого социализма». И хотя мусульмане России сегодня отнюдь не дворники с чабанами, разбавленные базарными торговцами, такое представление еще долго будет витать в некоторых головах.

Каковы же реальные цифры, могущие подтвердить динамику интеллектуального роста российской уммы? К сожалению, по вышеупомянутым причинам я нигде не смог найти никакой статистики, касающейся, скажем, количества людей с высшим образованием среди мусульман, или, к примеру, в каких отраслях хозяйственной деятельности преимущественно заняты практикующие мусульмане. Отсутствует у нас и непредвзятая дееспособная социологическая служба, могущая и желающая провести необходимые изыскания. Поэтому все приводимые в статье цифры являются собственными полевыми исследованиями автора, проводимыми им на протяжении 14 лет (1993—2006 гг.). В силу специфики своей работы автор в течение всего этого времени был погружен в мусульманскую среду и имел обширнейший круг общения в ней, не замыкаясь на одной какой-либо ее части. В пользу репрезентативности выборки говорит тот факт, что общее число лиц, в различной степени знакомых автору, в общей сложности составляет порядка двух-трех тысяч. Отправной точкой взят именно 1993 год по причине начала подобных наблюдений.

Интеллектуальное развитие уммы автор решил проследить по двум показателям: количество практикующих мусульман[2] с учеными степенями и количество преподавателей вузов среди представителей этой же категории. Несмотря на то что эти критерии на самом деле далеко не исчерпывают сути описываемого процесса, они выбраны в том числе и по той причине, что, скажем, рост числа мусульман — студентов вузов и аспирантов, а также мусульман с высшим образованием можно оценить лишь при помощи достаточно масштабных социологических исследований. Так что на этом поле остаются еще невообразимо широкие возможности для исследований. Но и без численных выражений эти показатели также упоминаются.

 В ряде публикаций[3] о положении мусульманской уммы России практикующие мусульмане открыто или завуалировано именуются дворниками, маргиналами, колхозниками — словом, людьми малограмотными и чуждыми российской, европейской и вообще мировой культуре[4]. В какой-то степени это утверждение действительно верно. Только авторы его отстали на немалое количество лет и пытаются экстраполировать реалии пятнадцати-двадцатилетней давности на современное общество. Действительно, в силу ряда различных причин, вдаваться в которые не является целью данной публикации, к началу 1990-х годов большинство мусульман, соблюдавших нормы и предписания своей религии, занимались сельским трудом или же представляли собой низкоквалифицированную рабочую силу в городах. Соответственно они относились к низшим стратам общества. Хотя, несомненно, и в то время были исключения — высокообразованные интеллигентные практикующие мусульмане, знавшие и выполнявшие предписания своей религии. Из их числа следует назвать активно занимавшегося правозащитной деятельностью лингвиста Валиахмета Садура (м.н.с. Института языкознания), детского врача председателя Исламской партии возрождения (ИПВ) Ахмад-кади Ахтаева, заслуженного конструктора России сотрудника КБ им. Ильюшина Хайдара Исмаиловича Мусина, а также будущих лидеров ИПВ Таджикистана главного архитектора Вахшского района Курган-Тюбинской области Саида Абдулло Нури и юриста Давлета Усмона. Но таких людей можно было пересчитать по пальцам. Положение начало меняться в начале 1990-х годов. Причин этих перемен было достаточно много, и они заслуживают отдельных дополнительных исследований, но целью данной публикации являются не причины начала этого процесса (интеллектуализация российской уммы), а сам его факт.

В 1993 г. автору этих строк был лично знаком всего лишь один практикующий мусульманин с ученой степенью — доктор исторических наук Гасым Мемеджан-оглы Керимов. По информации В. Садура, прекрасно знавшего отечественных востоковедов и лично знакомого с большинством из них, Керимов был единственным представителем указанной профессиональной среды, читавшим намаз. На всем пространстве России без Северного Кавказа[5], за исключением уже упомянутого Керимова, насчитывался всего один ученый, читавший намаз в это время, — заслуженный конструктор Российской Федерации к.т.н. Хайдар Исмаилович Мусин, работавший в КБ имени Ильюшина. (Здесь необходимо отметить несколько более лояльное отношение коммунистов к проявлению взглядов, отличных от линии партии, наиболее яркими представителями технической интеллигенции.)

Рост числа обладателей ученых степеней — практикующих мусульман мною отмечен в период середины — начала второй половины 1990-х годов. Этот период отличался преимущественно тем, что к соблюдению исламских норм и предписаний приходили люди, уже обладавшие до того ученой степенью. В 1997 г. автор лично знал девять таких людей (включая упомянутых выше Керимова и Мусина)[6]. Все они пришли к исламу, уже будучи специалистами в каких-то областях и обладая учеными степенями. Намаз начали читать, как правило, за год-два до этой точки отсчета. Отрасли знаний, в которых были защищены их диссертации, — философия, физика и химия, медицина (3), математика, экономика (обладатель кандидатской степени по которой год спустя защитил докторскую диссертацию по философии, уже будучи соблюдающим мусульманином). Национальный состав данной выборки также отличался разнообразием — среди них было два уроженца Средней Азии, два — Северного Кавказа (Дагестан и Чечня), двое татар и один новый мусульманин, темой кандидатской диссертации по философии которого, защищенной еще до принятия им ислама, было творчество известного суфия Сухраварди.

Необходимо отметить и тот факт, что внутри мусульманской уммы наблюдается повышенная плотность коммуникаций, особенно высокая на фоне атомизации российского общества в целом. Эта упомянутая особенность социальной сферы обусловлена как целым рядом положений исламских религиозных норм и предписаний — обязательное посещение пятничного намаза мужчинами, поддержание дружеских отношений с соседями и многое другое, — так и добровольным выбором самих мусульман, предпочитающих общение внутри своей конфессиональной среды. Ввиду этой вышеупомянутой повышенной плотности коммуникаций внутри своей конфессиональной, а вернее сказать этноконфессиональной, среды (для сравнения попробуйте навести справки о каком-нибудь татарине, дагестанце или азербайджанце внутри его этнической среды и вне ее, скажем, по официальным каналам; информация, полученная по этническим каналам, будет получена быстрее и отличаться большими полнотой и достоверностью) возникает ситуация «большой деревни». По мере роста населения в «деревне» степень информированности каждого ее «жителя» обо всех других падает, но в то время как количество соблюдающих мусульман в стране было достаточно небольшим, пропустить какого-нибудь из них, обладающего ученой степенью, было никак невозможно. Как рассказывают, в 1980-е годы все соблюдающие мусульмане центральной части страны были лично знакомы друг с другом, а сейчас уже физически невозможно всем быть знакомыми в пределах такого города, как Москва или Нижний Новгород. В силу вышеперечисленных обстоятельств деятельности автора этой работы в период 1993—1996 гг. можно с уверенностью утверждать, что все приведенные цифры абсолютно верны для таких регионов нашей страны, как Центральный, Приволжский, Уральский округа. В отношении 1996—2000 годов истинные цифры могут отличаться в сторону увеличения максимум в два раза. Для периода же после 2000 года превышение может носить и существенно больший характер.

Настоящий перелом наступил на рубеже 1990—2000 годов[7]. Именно в это время появились и сравнительно быстро стали преобладать ученые, защитившие свои ученые степени, уже будучи соблюдающими мусульманами. В это время отмечается буквально массовая защита диссертаций аспирантами, пришедшими к исламу еще на студенческой скамье или даже раньше. Темы диссертаций некоторых из них неразрывно связаны с исповедуемой религией. К таким примерам можно отнести диссертации, например, к.и.н. Д. Хайретдинова (Институт этнологии и антропологии)[8], к.и.н. М. Ражбадинова (Институт востоковедения)[9], к.п.н. А. Мантаева (Дипломатическая академия)[10], к.ф.н. И. Насырова (Башкирский государственный университет)[11], к. э. н. Р.И. Беккина[12] и др. Некоторые из них, например Д. Хайретдинов и И. Насыров, получили к тому моменту два высших образования — исторические и философские факультеты российских вузов и университетов мусульманских стран, где получили полноценное религиозное образование. Именно эта системность их знаний обеспечила их работам объективность и взвешенность в подходе к изучаемым проблемам.

Наряду с получением ученых степеней молодыми людьми, ранее утвердившимися в своей вере, продолжается и процесс принятия ислама учеными, ранее защитившими свои звания. К таковым примерам в указанный период следует отнести В.С. Полосина, защитившего докторскую диссертацию по философии в 1998 г.[13] и объявившего о своем принятии ислама в 1999 г.[14] Примерно к этому же времени относится практическое соблюдение религиозных норм и историком-тюркологом к.и.н. С. Фаизовым, который к тому времени уже был известным специалистом в своей области исследований.

В целом состав этих ученых таков: историки — 5, биологи — 2, философы — 2, медики — 1, экономисты — 1, политологи — 1, искусствоведы — 1, филологи — 1.

По национальному составу: татары с башкирами — 9, новые мусульмане (русские, украинцы) — 3, дагестанцы — 2.

И, наконец, заключительным этапом предоставленного исследования является период 2004—2006 гг. В это время продолжается процесс становления в качестве ученых молодых мусульман, чье мировоззрение было сформировано и базируется на прочном религиозном фундаменте. В этот период продолжается защита диссертаций на всевозможные темы, причем в ряде работ диссертанты в своих научных поисках базируются на прочном религиозном фундаменте. Преимущественно это отличает работы по политологии, истории и экономике.

Важным шагом в развитии процесса интеллектуализации российской уммы было образование исламских вузов — Российского исламского университета в Казани, Московского исламского университета в Москве, Исламского университета имени Ризаэддина Фахреддина в Уфе. Существенным моментом в их деятельности явилось то, что в их преподавательских коллективах бок о бок трудятся как представители более старшего поколения интеллектуальной элиты, достаточно благожелательно относящиеся к исламу, так и мусульмане более молодого возраста, имеющие религиозное образование, нередко полученное в зарубежных университетах. В процессе совместной работы происходит взаимообмен опытом и знаниями. Ученые более старшего поколения приобретают знания религиозной практики, а обладающие религиозными познаниями мусульмане усваивают стандарты российской академической науки. В результате, например, в последние годы целая когорта молодых преподавателей РИУ подготовилась к защите диссертаций по различным областям знаний: истории, философии, филологии и т. д., но в приводимую статистику они не включены, потому что на момент написания статьи у автора не было точных сведений по факту их защиты. Но в то же время включены ректоры РИУ д.и.н. Ильдус Кутдусович Загидуллин и д.и.н. Рафик Мухаметшин, которые являются соблюдающими мусульманами на протяжении по крайней мере тех последних нескольких лет, в течение которых они проработали в стенах этого университета.

В целом статистика этого заключительного периода следующая (2004—2006 гг.): история — 6, экономика — 2, политология — 1, юриспруденция — 1, философия — 1; национальный состав: все — татары и башкиры.

Особо следует отметить из них защиту кандидатских диссертаций: по истории — руководителем центра исламской культуры «Иман» первым заместителем муфтия Татарстана Валиуллой Якуповым (2004 г.), по экономике — заместителем начальника департамента по связям с общественностью председателя ДУМ Мордовии преподавателем Мордовского ГУ Маратом Салимовым (2004 г.) и по политологии — управляющим делами председателя ДУМ Нижегородской области Дамиром Мухетдиновым (2006 г.). Эти факты говорят о процессе интеллектуализации организационных структур мусульман России и о том, что мусульманская интеллигенция переходит к руководству этими структурами. Несомненно, знаменательным событием было и назначение к.п.н. Д.В. Мухетдинова в декабре 2006 г. заместителем директора Института стратегических исследований (Нижний Новгород). Это событие продемонстрировало возросший авторитет мусульман в научной среде, где их потенциал до последнего времени был почти не востребован.

Как было указано выше, объектом данного исследования является также рост числа мусульман — преподавателей вузов. Причем выборка этих преподавателей намеренно занижена — из нее исключены преподаватели исламских вузов Казани, Москвы, Махачкалы, в том числе имеющих государственную аккредитацию. Это сделано не в силу качества преподавания в этих вузах — оно занимает положение промежуточное между такими университетами, как МГУ, МГИМО и многочисленными коммерческими вузами, что вполне приемлемо для столь молодых учебных заведений. Достаточно упомянуть тот факт, что большинство преподавателей в этих исламских университетах относятся к исследуемой нами категории.

На сегодняшний день только в различных университетах Москвы и других городов трудится ряд преподавателей — соблюдающих мусульман. Среди предметов, которым они обучают студентов, — экология, психология, арабский язык, менеджмент, управление персоналом, различные аспекты экономики, юриспруденции и философии. В процессе подготовки материалов автор зашел на форумы некоторых вузов, где трудятся эти преподаватели, с целью ознакомления с мнением обучающихся у них студентов. Известно, что на студенческих форумах мнения высказываются достаточно открыто и без всякой цензуры (но анонимно). Общее резюме из высказанных мнений таково: «строгий, но справедливый», «гоняет студентов», «хорошо дает материал, но много спрашивает».

Упоминая об этой группе, следует сказать, что ее представители появились в Москве, например, три-четыре года назад и до того из всего обилия вузовских преподавателей — соблюдающих мусульман в столичном городе с обилием университетов был только один — заведующий кафедрой религиоведения Академии управления при президенте уже упоминавшийся д.и.н. Г.М. Керимов. (В настоящее время преподает в АУП и МГУ, но с административной должности снят по возрасту.) Поэтому, говоря про указанную социальную выборку — преподавателей вузов, можно отметить лишь факт того, что эта группа интеллектуалов из числа мусульман появилась сравнительно недавно и имеет устойчивую тенденцию к росту, причем чрезвычайно быстрому, значительно превышающему аналогичный рост мусульман с учеными степенями.

В заключение отмечу, что из исследования преднамеренно исключены две категории мусульман-ученых: мусульмане иностранного происхождения (выходцы из стран дальнего зарубежья), получившие образование в СССР или России и постоянно в России же проживающие, и мусульмане — граждане республик бывшего Союза, постоянно в них проживающие. Первая группа не попала по причине того, что, несмотря на свой научный потенциал и достаточно высокую активность в общественной жизни, проявляемую некоторыми их представителями, следует признать, что как личности они сформировались в иных социальных условиях, что накладывает определенный отпечаток на их стереотип поведения. Как правило, они заканчивали вузы и защищали ученые степени по специальностям: медицина, технические науки, физико-технические науки, реже экономика и другие специальности. Зачастую иностранные студенты держатся особняком от российских мусульман, и это обособление нередко продолжается и после окончания ими вузов, даже в том случае, если они остаются проживать в Росси, женятся здесь и получают гражданство. Тема эта требует отдельного изучения.

Что же касается мусульман с учеными степенями, проживающих в странах бывшего СССР за пределами России: Азербайджане, Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане, на Украине, то здесь необходимо признать, что это уже иные страны со своей спецификой, различающейся как между странами, так нередко и внутри них. Кроме того, изучение этого вопроса требует проведения длительных полевых исследований. При этом в исследование включены выходцы из этих ныне независимых стран, а некогда республик СССР, постоянно проживающие сейчас в Российской Федерации.

P. S. В ходе работы над этой статьей автор консультировался со многими людьми, которые начали подсказывать про различных знакомых им соблюдающих мусульман — обладателей тех или иных ученых степеней в различных областях. Но для чистоты эксперимента автор решил остановиться на круге людей, лично ему знакомых.

Выводы таковы. Завершая это далеко не полное и не точное исследование, можно подвести некоторые итоги: за последние полтора десятилетия мусульманская община России прошла колоссальный путь в направлении интеллектуального развития. Из социальной группы, представленной преимущественно малообразованными людьми, занимавшими низшие страты общества, не имевшими также и системного религиозного образования, она превратилась в общность, обладающую собственными интеллектуальными ресурсами. Уровень образованности российских мусульман за указанный период вырос многократно и имеет тенденцию к увеличению дальнейшего роста в геометрической прогрессии. Количество только лишь кандидатов и докторов наук как минимум удваивается каждые три-четыре года. Причем это лишь по приводимой статистике, отклонение которой от истинного положения увеличивается с каждым годом ввиду количественного и качественного роста уммы и невозможности в связи с этим регулярного поддержания контактов на должном уровне.

Этот процесс в примерно равной степени затрагивает различные отрасли знаний — перекос в сторону истории, философии и политологии, видимый в приводимой выборке, характеризует круг общения автора, но не является общей закономерностью. Также в этом процессе задействованы все этнические группы российских мусульман: татары, башкиры, дагестанцы, вайнахи, выходцы из Центральной Азии, дальнего зарубежья (исключенные из выборки), новые мусульмане. Причем доля представителей этих общностей в среде исламской интеллигенции в целом соответствует их доле в российской умме вообще.

Исламская интеллигенция России представляет собой не только высокообразованные слои общества, но и отличается повышенной мерой социальной активности и социальной ответственности, что имеет особую важность в условиях современной России. К сожалению, весь этот потенциал еще мало задействован, особенно в вопросах вынесения экспертных оценок, в том числе влияющих на политику государства. Особую ценность приобретает исламская интеллигенция в современной стадии развития российского общества, когда Россия решила восстановить утраченные позиции сотрудничества со своим естественным союзником — мусульманскими странами. После нескольких конфузов, случившихся с высшими государственными деятелями при их общении со своими коллегами из арабских стран, Ирана, Малайзии, необходимость активного привлечения мусульманской интеллигенции становится очевидной. Также очень важна роль российской исламской интеллигенции и в вопросах противодействия коррупции и казнокрадству. Кооптирование ее представителей в органы управления заметно снизило бы эти позорные явления, разрушающие государство и порождающие недоверие к нему со стороны населения.

Российская мусульманская община растет и динамично развивается во всех направлениях, и непривлечение ее потенциала может иметь катастрофичные последствия для судеб страны.