RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Мусульманское образование в современной России: проблемы и пути решения

05.05.2008 15:21

А.-Б. Муслимов,
зам. председателя ДУМНО по учебно-воспитательной части
М.З. Хайретдинов,
преподаватель исламских курсов (Москва)

 

С того времени, когда гонения на религию в нашей стране прекратились и «железный занавес», созданный на рубежах СССР, рухнул, множество молодых людей из числа российских мусульман получили возможность выехать на учебу в исламские государства. Эти студенты представляли собой поколение новой формации; они не испытывали на подсознательном уровне боязни преследований за свои убеждения у себя на родине, открыто и прямолинейно общались со взрослыми, не считали нужным скрывать свои идеологические воззрения и предпочтения перед кем бы то ни было. Казалось бы, российские мусульмане получил в их лице надежный кадровый потенциал, благодаря которому процесс возрождения религии Ислама пойдет чрезвычайно быстрыми темпами. При этом рост религиозных и образованных людей будет происходить в геометрической прогрессии. Несмотря на обнадеживающее начало, процесс массового выезда молодых мусульман для учебы в исламские государства – процесс, не имеющий прецедентов по масштабности в истории нашей страны – не дал практически никакого положительного эффекта для роста влияния уммы в России. Как это ни печально, но мизерные результаты участия вчерашних студентов в жизни мусульманской общины очевидны любому объективному наблюдателю.

Попробуем обозначить основные особенности процесса массового выезда молодых мусульман для обучения за границей – а именно те особенности, которые и повлияли на неэффективность результатов их учебы.

1) Абсолютное отсутствие контроля за этим процессом со стороны хоть каких-либо мусульманских структур. Здесь следует отметить следующие факторы:

  • Данный процесс происходил в условиях раздробления Духовных управлений мусульман на независимые друг от друга, часто враждебные по отношению друг к другу, не имеющие эффективного единого координирующего центра в этом вопросе организации. Поэтому значительное число студентов выезжало за рубеж самостоятельно, не будучи представителями ДУМ, и совершенно не ставя в известность о своей поездке местное Духовное управление мусульман;

  • Управляющее звено в некоторых Духовных управлениях, возникших в постперестроечное время, чуть позже осознало свою значимость в качестве посредника в деле отправки молодого человека для обучения за рубеж. Это привело к отправке немалого числа студентов  материально обеспеченными родителями за плату – естественно, не поддающейся никакому учету и целенаправленно выведенной за рамки контроля; (непонятно соотношение пунктов а) и б): то ли ДУМы   контролировали отправку, то ли нет 

  • сотрудники некоторых Духовных управлений  даже и не ставили перед собой цель наладить учет контроля над процессом обучения студентов из своих регионов за рубежом: традиционно считалось, что в религии не может быть эгоизма и обмана. ??? Кроме того, сам стиль работы таких Духовных управлений далек от совершенства в сфере составления планов на будущее и  в области анализа происходящих в настоящее время процессов;

  • и в то время, и сейчас многие общественные исламские организации считали (и считают) своим долгом борьбу с Духовными управлениями мусульман как якобы с подконтрольными государству структурами – такие самостоятельные исламские организации направляли за рубеж большое число студентов, изначально превращая молодых людей в оппозиционеров по отношению к ДУМ;

  • очень часто процессом приема студентов в зарубежные вузы занимались так называемые «приемные комиссии», т.е. иностранцы-устроители исламских 7- или 10-дневных летних лагерей для мусульманской молодежи в России – они не были педагогами (по крайней мере, по российским критериям), мало советовались по вопросам отбора студентов с российскими исламскими организациями, руководствуясь заданным лимитом студентов и впечатлениями от того или иного  конкретного участника лагеря.

2) Из предыдущей проблемы возникла новая: абсолютный разнобой в критериях отбора студентов, отправляемых за рубеж. Для принимающей стороны – исламского вуза в арабских странах, Турции, Малайзии, Иране, Пакистане и др., критерий был только один – принадлежность студента к Исламу. Это определялось на основе имени студента, или имени его родителей, или  же – если ни то, ни другое не соответствовало общепринятым стандартам (в случае новообращенных мусульман, а также, например, со студентами из Северной Осетии, которые имели, как правило, немусульманские имена) – на основе соответствующей справки из Духовного управления мусульман, мечети, исламской организации и т.д. Вступительные экзамены для иностранцев в исламских вузах были либо простой формальностью, либо отсутствовали вовсе. Таким образом, если кому-то из студентов удавалось отправиться за рубеж самостоятельно, без участия со стороны ДУМ или исламской организации (такая форма поступления в вуз была доступна, например, в Саудовской Аравии), то он мог просто сделать арабский или английский перевод со своих документов (при желании можно было использовать подложные документы) и послать их по почтовому адресу. При этом, на оценки успеваемости в той же Саудовской Аравии никто не смотрел, а если и смотрели, то не разбирались в российской пятибальной системе. Так среди российских студентов исламских вузов появилось значительно число троечников и немало двоечников. Для отправляющей стороны – ДУМ, медресе, исламских организаций,  были важны такие показатели, как табель успеваемости в общеобразовательной школе, рекомендации со стороны исламских структур, но и здесь оценки «отлично» и «хорошо» вовсе не были основным критерием. В случае если будущий студент изъявлял  «особое стремление» к учебе за рубежом, если имел влиятельного родственника, или просто «попал в волну» - его шансы уехать были такими же, как и у отличника или активиста медресе («уехать» было равнозначно «поступить» в силу отсутствия вступительных экзаменов).

3) До падения «железного занавеса» мировосприятие российских мусульман, в течение нескольких десятков лет изолированных от мирового Ислама, даже и не предполагало, до какого уровня дошла десакрализация мусульман в различных странах мира. Чуть позже, с разоблачением десятков иностранных сотрудников благотворительных исламских организаций в России на почве финансовых злоупотреблений и личных прегрешений, этот факт стал очевиден для публики. Однако в отношении целых сообществ, целых государств до сих пор действует правило мифологического мировосприятия (скажем, никто из рядовых российских мусульман не посмеет усомниться в сакральности и высочайшей духовности саудийского общества). Следствием этого стало безграничное доверие к принимающей стороне в вопросе отправки за рубеж молодых людей для обучения Исламу. На самом же деле саудовское, кувейтское, эмиратское, египетское, сирийское или ливийское общества лишь на первый взгляд верны идеологии Ислама; при более глубоком знакомстве с ними российские студенты убеждались в выхолощенности сакрального духа в мусульманских государствах. Все возможные виды преступлений и прегрешений не просто имеют место в них, но достаточно широко распространены, хотя и не афишируются, что зачастую вызывало состояние, близкое к шоковому, у сильно религиозных студентов. На более «прагматичных» молодых людей это обстоятельство влияло так, что способствовало их постепенному переходу на «светский образ жизни», разумеется, с элементами религиозности: чтению намаза время от времени, но не постоянно; соблюдению поста в плане отказа от пищи и еды, но не от развлечений; посещению мечети, но нерегулярно и т.д.   

Таким образом, зарубежное высшее исламское образование оказалось не то чтобы не престижным, но – нивелированным, обесцененным таким подходом, при котором за рубеж поехали «все, кому не лень». Процесс их отправки и обучения не контролировался ни кем, окончить вуз удавалось лишь единицам. Отсев происходил как по причине неуспеваемости студентов – не будем забывать про большое число изначально неспособных к обучению студентов, неуспевающих или малоуспевающих в общеобразовательной российской школе, так и по причине огромного разрыва в худшую сторону между образовательными программами в России и в мусульманских странах. Даже в случае успешнного окончания  по возвращении в Россию вчерашние студенты оказывались не у дел – все мало-мальски прибыльные места в системе исламской деятельности были разделены так, что желающие работать по линии Ислама могли рассчитывать, в лучшем случае, на посты сельского имама. Это серьезно отличается от практики дореволюционной России, где выпускники бухарских медресе, а затем вузов типа каирского «аль-Азхара» становились ректорами крупнейших медресе, получали должности имамов в наиболее престижных и финансово обеспеченных приходах.

Для того, чтобы представить себе более полную картину происходящего в исследуемой сфере, укажем основные черты мусульманского образования в самой России. В начале 1990-х годов все религиозные общины страны переживают бум своего возрождения, и одно из самых заметных мест в этом плане принадлежит мусульманской умме. По всей стране открывались десятки исламских медресе и сотни или даже тысячи курсов по изучению основ религии. Молодежь из числа мусульман активно откликалась  на призыв обучаться религии предков в исламских медресе. Однако ни мусульманские Духовные управления, ни руководители медресе и курсов вовремя  не поняли необходимости качественно новых изменений в учебной программе, в методике и целях исламского образования. Все образование строилось на дореволюционном опыте, на учебниках XIX – начала ХХ веков, и сам стиль преподавания религиозных основ в современных медресе и исламских вузах России ненамного отошел от досоветского прошлого. При этом был выбран преимущественно не модернизаторский джадидский, а традиционалистский кадимистский вариант Несмотря на то, что неузнаваемо изменилось общество, начиная со среды обитания и образа жизни и заканчивая общим менталитетом и социальным положением человека, исламские учебные заведения продолжали апеллировать к прошлому, игнорируя нашу действительность. Особенно это характерно для Северного Кавказа.

По прошествии нескольких лет стало ясно, что многочисленность мусульманских учебных заведений, их стремление продолжить историческую традицию дореволюционных времен, их пафосные названия не стали панацеей от всеобщей бездуховности. Более того им не удалось справиться с самой главной задачей – создание широкой и значимой прослойки грамотных специалистов в области исламского просвещения и проповеди.

Интерес к религиозному образованию стал пропадать с конца 1990-х гг. Этому способствовал целый комплекс нерешенных проблем, от необустроенности и невостребованности выпускников медресе до всероссийской секуляризации общественной жизни. Руководители медресе, исламских курсов при мечетях  своевременно не сориентировались в новых условиях, не предложили потенциальным абитуриентам ни новых программ обучения, ни новых учебных пособий, ни элементарного набора льгот, которые имеются в светских вузах (отсрочка от армии, стипендии, признанные государством дипломы и т. д.), ни гарантированного устройства на работу после окончания медресе или исламского вуза. Одна из причин этого – отрыв процесса обучения от повседневной деятельности Духовных управлений мусульман. Нельзя сказать, что Духовные управления мусульман сегодня нищенствуют – напротив, некоторые из них финансово процветают как за счет внутрироссийских спонсоров, бизнесменов новой формации, так и за счет вливаний из-за рубежа. Однако это материальное обогащение не принесло качественного прорыва в управленческую структуру ДУМ, не позволило интегрировать вчерашних выпускников медресе и исламских вузов, не сделало связку медресе--ДУМ более плотной и работоспособной. Все эти, и многие другие проблемы привели к следующему результату: в медресе стали поступать троечники, люди, не нашедшие своего места в более престижной системе светского образования. На фоне массового оттока молодежи от медресе исламские учебные заведения, некогда не знавшие проблемы набора студентов, были рады любому абитуриенту, надеясь превратить вчерашнего неуча в грамотного имама, или пришедшего из нерелигиозной атмосферы – в истинно верующего человека. И то, и другое удавалось лишь в виде исключений.

Таким образом, сегодняшнему наблюдателю очевиден практически полный провал исламского религиозного образования в России – с одной стороны, и крайняя неэффективность процесса массового выезда молодежи в исламские вузы за границей в 1990-е гг. для дела исламского возрождения – с другой. Однако, как говорится в пословице, нет худа без добра. Перефразируя известного автора тафсира Св. Корана Абдуллу Юсуфа Али, скажем так: «чем темнее ночь, тем ярче светит в ней звезда». На безрадостном фоне, обрисованном нами выше, гораздо заметнее становятся такие центры исламского возрождения, которые смогли приспособиться к новым условиям, задали новый темп и качество в работе, и притянули к себе вчерашних выпускников зарубежных исламских вузов и российских медресе. Одним из таких немногих центров на наших глазах стал Нижний Новгород с его мусульманским  активом.

Образовательный компонент в работе нижегородских мусульман изначально занимает ключевое место. Уже в 1994 г., т.е. через год после открытия отреставрированной соборной мечети, рядом с ней было возведено здание исламского медресе «Махинур». С самого начала деятельности Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМНО, 1991 г.) до 1/3 его бюджета уходило на нужды образования и просвещения. За эти годы выпускниками медресе стали более 100 человек; через воскресные курсы при мечетях прошло несколько тысяч учеников. Эти и другие показатели нашли свое отражение и на качественно новом уровне исламской просветительской работы не только в области, но и во всем Приволжском федеральном округе, столицей которого является Нижний Новгород.

Усилиями нижегородских мусульман созданы новые учебные пособия по различным богословским наукам для всех русскоязычных последователей Ислама; на основе их уже несколько лет идет преподавание в медресе и на курсах при мечетях в Москве, Татарстане, Башкортостане и т.д. Во-первых, это переводы тафсира А.Ю.Али отдельных частей Св. Корана. Во-вторых, знаменательная серия переводов трудов по современному богословию «Ханафитский фикх в новом обличье» (книги: «Омовение», «Молитва», «Пост, закят, хадж», «Бракосочетание») и «Книга о джаназа» (похоронном обряде). Далее следует отметить учебные пособия по истории Ислама. Подчеркнем, что речь идет именно о полноценных книгах, а не о брошюрах, как это имело место в изданиях отдельных Духовных управлений мусульман и исламских организаций.  В этой же серии следует упомянуть небольшую по объему, но чрезвычайно насыщенную совершенно новыми мыслями работу «Цели и способы джихада».

Огромный пласт в работе нижегородцев составляют труды по истории нижегородских мусульман. Целое отдельное направление в работе ДУМНО – публикации русскоязычных писателей и поэтов мусульманского происхождения на актуальные темы, а также произведения русских литераторов на тему мусульманского Востока. Это важная отрасль деятельности на пути популяризации мусульманской культуры в русской среде. Наконец, нельзя не сказать и о таком разделе, как исламоведческие научные исследования, проводимые под эгидой ДУМНО: вместо того, чтобы «бороться» с востоковедением, как это принято во многих мусульманских организациях, нижегородские мусульмане сами задают вектор движения ученым и исследователям, принимая в то же время их объективную позицию. Помимо целой серии научных сборников, в этом направлении следует отметить и такое новое явление в российском Исламе, как ежеквартальный альманах «Ислам в современном мире», учредителями которого являются ДУМНО, Исламский институт им. Х.Фаизханова и Нижегородский государственный университет.

Ко всему этому огромному объему работы необходимо добавить издание ежеквартального богословского журнала «Минарет», где публикуются статьи на различные темы исламской духовной мысли: выдающиеся и неожиданные, необходимые повседневно и дискуссионные…  Далее, в этой же обойме действует «медиа-холдинга» ДУМНО – ежемесячная газета «Медина аль-Ислам», на высоком профессиональном уровне рассказывающая читателям о наиболее насущных проблемах исламского сообщества России. Нельзя забывать и об Интернет-сайте islamnn.ru, который отличается смелой и активной жизненной позицией по актуальным вопросам российской уммы. Особое внимание привлекают к себе идеологические и информационно-аналитические материалы, регулярно появляющиеся на сайте.  

Итак, нижегородские мусульмане стремительно занимают нишу «мозгового центра», идеологического рупора разобщившейся мусульманской уммы России. Как это связано с темой нашего исследования – исламским образованием? Дело в том, что, как уже было отмечено выше, это произошло благодаря тому, что в Духовном управлении мусульман Нижегородчины не работал и не работает «закон отделения от общества» (и его отдельный пункт – «отделение от вчерашних выпускников исламских вузов»), подобно другим региональным ДУМ. Выпускники исламских зарубежных вузов и российских медресе смогли воплотить в жизнь в Нижнем Новгороде и свои религиозные знания, и свое видение современного общества, вписать в повседневную исламскую работу новые информационные технологии и идеологические воззрения «среднестатистического российского молодого человека» - вне зависимости от его конфессиональной принадлежности. Только такой подход, как мы считаем, поможет избежать как сектантского изоляционизма мусульман, имеющего место кое-где в Татарстане (Набережные Челны, Альметьевск) и др. регионах, так и экуменистического «евроисламского» подхода, разрабатываемого отдельными учеными вне привязки к жизненным реалиям российских мусульман.

Основным положительным моментом массового обучения российской мусульманской молодежи в исламских вузах и медресе следует считать сохранение религиозной преемственности между возрастными поколениями в среде этнических мусульман. В силу исторических процессов в рядах молящихся в мечети до 1990-х гг. были только представители старшего поколения; со смертью пожилых прихожан процесс преемственности прерывался, поскольку среднее поколение было воспитано в атеистических традициях и не могло преодолеть психологический барьер перед регулярным посещением мечети (уточним, что речь идет прежде всего о татарско-башкирском сообществе; среди представителей других этносов ситуация складывалась несколько по-иному). Сегодня мы видим в мечетях представителей двух поколений: пожилых и молодых. Таким образом, исламская религия не будет утрачена благодаря, в том числе, большому числу молодых людей, соблюдающих религиозные предписания.

Другим позитивным пунктом является качественный сдвиг в уровне исламских знаний, которыми отличается религиозная молодежь. В отличие от некоторых других конфессиональных общин, не склонных  к переосмыслению традиционных догматов (или даже боящихся этого), молодые мусульмане воспринимают сложившиеся много веков тому назад религиозные принципы и уклады через призму современной науки, актуальных проблем социологии и политологии. Молодежь с удовольствием использует новые формы общественных отношений в деле пропаганды исламских принципов. Скажем, при Нижегородском медресе «Махинур» теперь можно получать частные уроки арабского языка и шариата у молодых преподавателей. Студенты медресе предлагают услуги по изучению восточных языков и исламских дисциплин в частных объявлениях. Этот стиль несколько напоминает активность протестантов, но отличается умеренностью и адресностью.

Вместе с тем принцип изоляционизма не до конца изжит в среде мусульманской молодежи, и это самым явным образом связывается с культурным уровнем того или иного конкретного человека. Скажем, абитуриент, родом из Дагестана, который не смог по своим образовательным критериям попасть в медресе «Махинур», связался в итоге с запрещенной партией сектантского типа «Хизб ат-Тахрир», планирующей восстановление Халифата. Не имея ни богословской грамотности, ни общекультурной подготовки, но воспринимая мир в черно-белом измерении по принципу «свои» - «чужие», такие молодые люди не понимают не только всей утопичности декларируемых идей, но и того факта, что они являются пешками в чужой игре. Следовательно, исламское образование – как фактор повышения грамотности и культурного уровня молодого человека – должно стать более открытым для многих слоев общества, более легальным по сравнению с нынешним полуофициальным статусом многих медресе в России. Именно это происходит сегодня в современных западноевропейских странах и США, когда с усилением исламофобии в обществе само государство вынуждено пойти на такие шаги, как введение курсов по Исламу. Не случайно в таких странах как Германия, Франция, Швейцария при государственной поддержке были открыты исламские учебные заведения и издательства. В Оксфорде, Сорбонне, Брилле и других известных университетских и исследовательских центрах готовятся и издаются фундаментальные, энциклопедические по охвату работы. Это необходимо и для России, а с учетом роста миграции в нашу страну выходцев из мусульманских регионов Центральной Азии и Кавказа актуальность такого рода шагов только усилится. Надеемся, что в ближайшее время Российское государство осознает необходимость последовательного сближения с исламским миром не только во внешней, но в своей внутренней политике, не отторгая от себя мусульманскую молодежь, но взращивая на своей земле будущих Марджани, Фаизхановых, и Фахретдиновых – богословов, мечтавших о культурном прогрессе российских мусульман на благо уммы и Отечества.

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/islam-world/2737/">ISLAMRF.RU: Мусульманское образование в современной России: проблемы и пути решения</a>