RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Иммиграция и интеграция

26.08.2008 15:40

Джоселин Сезари,
профессор, старший научный сотрудник национального центра
научных исследований в Париже и университета Сорбонны,
профессор Гарвардского университета

В настоящее время мусульмане являются крупнейшим религиозным меньшинством в Западной Европе. Появление ислама в Европе было напрямую вызвано возникновением в начале 1960-х гг. иммиграционных потоков из бывших французских колоний в Азии, Африке и на Карибах. После официального прекращения трудовой иммиграции в 1974 г. процесс интеграции иммигрантов принял необратимый характер, получив дополнительный стимул благодаря политике воссоединения семей, которая также привела к значительному увеличению числа выходцев из колоний в Европе. В таком контексте мусульманская вера становится одной из главных характеристик населения. Видимое присутствие ислама в странах Западной Европы породило вопросы, сомнения и даже неприкрытую агрессию против мусульманских общин.

Социоэкономическая маргинализация

Ряд факторов делает положение ислама в Европе уникальным. Европейские мусульмане – это в большинстве своем иммигранты, которые представляют широкий спектр этносов и культур, занимают маргинальное положение в социоэкономической сфере, интегрируются в нации, значительно отличающиеся от них в политическом и культурном отношении, и, наконец, их интеграция происходит в условиях войны с терроризмом.

По наилучшим оценкам, в настоящее время мусульмане составляют приблизительно 5 % от общего населения Европейского Союза, которое, в свою очередь, насчитывает 425 млн чел. 4,5 млн мусульман проживает во Франции, 3 млн – в Германии, 1,6 млн – в Соединенном Королевстве и более полумиллиона – в Италии и Нидерландах. В таких небольших странах, как Австрия, Швеция и Бельгия, численность мусульман не достигает и 500 тыс., однако и здесь они являются достаточно значительным меньшинством. Примерно 50 % европейских мусульман родились за рубежом. В целом, мусульманское население моложе и производит на свет больше детей, чем народы соответствующих принимающих стран.

Этническое происхождение

Во Франции и Соединенном Королевстве мусульмане появились в середине ХХ века, причем приезжали они по большей части из бывших колоний. В силу этого во Франции преобладают мусульмане из Северной Африки, а в Соединенном Королевстве – из Южной Азии. В Германии мусульманское сообщество зародилось в результате притока гастарбайтеров, в основном, приезжавших из Турции, во время послевоенного экономического бума. В Нидерландах среди иностранных рабочих преобладали марроканцы и турки.

За последние 20 лет численность населения этих и других государств-членов Европейского Союза значительно увеличилась в результате иммиграции. И хотя иммигранты прибывают изо всех частей света, они стремятся осесть в тех странах, где уже существуют общины их соотечественников.

Большинство мусульман прибывает в Европу из трех регионов мира. Крупнейшая этническая группа представлена арабами (45 %), за ними следуют турки и народы Южной Азии. Несмотря на то, что значительные турецкие общины существуют сразу в нескольких странах, большинство турок предпочитает оседать в Германии, в то время как большинство иммигрантов из Южной Азии – в Соединенном Королевстве. Большинство европейских стран закрыло двери для трудовой иммиграции в 1970-е гг., однако практика воссоединения семей и предоставления политического убежища обеспечивает иммиграцию все новых мусульман.

Значительная часть мусульман, прибывающих в Европу, представлена беженцами. Боснийские и косовские мусульмане, ставшие беженцами в результате войн после развала Югославии, наводнили Европу в большом количестве, причем в одну только Германию их прибыло более 300 тыс. Военные действия в Сомали также заставили многих жителей этой страны иммигрировать в Европу.

«Опасные связи»

Социоэкономическое положение европейских мусульман крайне ущербно. Уровень безработицы среди иммигрантов-мусульман, как правило, выше, чем общенациональный уровень. Например, в Нидерландах в настоящее время 31 % марроканцев и 24 % турок являются безработными. В 1995 г. Национальный институт демографических исследований (INED) выяснил, что уровень безработицы среди молодых иммигрантов мусульманского происхождения был вдвое выше, чем среди иммигрантов немусульманского происхождения с таким же уровнем образования.

Положение британских мусульман в особенности является критическим. Уровень безработицы среди иммигрантов из Бангладеш и Пакистана в три раза выше, чем в обществе в целом. В провинции почти половина всех бангладешских мужчин и женщин страдает от отсутствия работы. Такой маргинальный статус передается и новым поколениям, которые выросли и получили образование в Великобритании.

В 1991 г. уровень безработицы среди молодых людей пакистанского происхождения в возрасте 16–24 лет составлял 36 %, в то время как аналогичный показатель для белых был меньше 15 %. Такое положение дел касается не только рабочих мест, требующих минимального уровня квалификации, но и высокооплачиваемых профессий в области медицины и образования.

Социоэкономическая маргинализация в большинстве случаев сопряжена и с сегрегацией. По сведениям британской переписи, иммигранты из Пакистана проживают в наиболее ветхих и экологически неблагополучных районах. Неравномерное распределение представителей различных этнических групп также заметно в провинциальных немецких городах и бедных пригородах Франции.

В изоляции от общества

Феномен изоляции мусульман имеет важные последствия для ислама в Европе. Существует искушение связать ислам с бедностью, подразумевая, что первый ведет к последней. Со стороны мусульман же наблюдается тенденция к использованию своей религии в целях защиты. Этничность, религия, бедность – все это переплелось в тесный клубок противоречий.

Таким образом, этничность превращается в западню и может послужить причиной мятежей или беспорядков, примером чего являются выступления во Франции зимой 2005 г. Группа ученых-специалистов под эгидой Министерства внутренних дел Соединенного Королевства, провела исследование в городах Олдем, Саусхол, Бирмингем и Лейчестер, где весной 2001 г. также произошли беспорядки. Результаты, опубликованные 11 декабря 2001 г., производят ошеломляющий эффект.

Они показывают, что группы, фактически изгнанные из общества, испытывают бесконечную фрустрацию, сталкиваясь с бедностью и неравенством возможностей. «Вы – единственный белый человек, с которым я встретился сегодня», – сказал в своем интервью один из жителей Бредфорда пакистанского происхождения. В докладе Англия представлена как страна, в которой процветает сегрегация по расовому и религиозному признакам в области жилья, работы, образования и социальных услуг. Ситуация в Британии и Франции схожа с положением чернокожих американских мусульман. Во всех этих случаях ислам углубляет изолированность человека от общества.

Взаимосвязь между социальными проблемами и исламом вызвала появление экстремистских правых политических движений – не только во Франции, но и в Бельгии, Австрии и Нидерландах. Разумеется, связи между исламом и бедностью используются для доказательства гипотезы о несовместимости культур и угрозе, которую ислам представляет для Запада.

Одним из последствий террористических атак 11 сентября 2001 г. стало появление стереотипа, связывавшего ислам, бедные пригороды и терроризм. Взрывы, прогремевшие в Мадриде в марте 2004 г. и в Лондоне в июле 2005 г., только укрепили это заблуждение. В результате произошло ужесточение политики ряда стран в области иммиграции и национальной безопасности. Еще слишком рано судить о том, как сказались эти законы на религиозном поведении мусульман в Европе, но очень вероятно, что последствия выразятся в акцентуализации защитной функции ислама.

Этническое разнообразие европейских мусульман часто вполне справедливо недооценивают. Но необходимо учитывать неоднородность национальных условий: статус религии в разных обществах, особенности приобретения гражданства, наличие или отсутствие мультикультурализма, и любые специфические особенности европейских стран, которые напрямую оказывают влияние на динамику формирования мусульманских меньшинств и их идентичности. Если европейские мусульмане ведут себя не так, как ожидается, то объяснения следует искать не непосредственно в исламской традиции, но в политических и культурных условиях каждого конкретного общества.

Главный аргумент, который выдвигают при объяснении сложностей интеграции мусульман в европейское общество, заключается в простой констатации несовместимости ислама со светскими принципами. Светскость предполагает, что политическая власть характеризуется нейтральным отношением к религиозным институтам. Но важно отметить, что везде, за исключением Франции, принцип нейтральности к религии отнюдь не синонимичен отделению от религии. В реальности он реализуется посредством разнообразных институциональных структур, начиная от введения государственной религии или Конкордата до строгого разделения. Распространение ислама по всей Европе поставило вопрос, который прежде считался закрытым, а именно вопрос об отношениях между церковью и государством. Анализ конкретных примеров, однако, скорее характеризует политическую и культурную специфики европейских стран, чем выявляет некую «природу» ислама.

Светские принципы реализуются в Европе в трех формах: кооперации между государством и церквями, существовании государственной религии, либо отделении государства от церкви. В каждом случае проблема связана с институционализацией ислама и выявлением оптимальной формы представительства мусульман.

Ислам и светское государство

Формальные соглашения между мусульманскими организациями и светским государством – это лишь одна из сторон проблемы, связанной со статусом религии в Европе и Соединенных Штатах. Помимо разделения сфер политики и религии и принципа нейтралитета существует и вопрос об идеологическом наполнении термина «светскость», который берет свое начало в философии Просвещения.

Общая черта западноевропейских стран – это тенденция воспринимать религию как лишний и неприемлемый компонент в контексте гражданских социальных отношений. Представление о том, что религия не может играть значительной роли в благосостоянии нации – признак светского образа мыслей – распространено фактически по всей Европе, несмотря на национальную специфику взаимоотношений государства и церкви. В результате различные проявления ислама рассматриваются в Европе как проблема или даже как неприемлемый феномен. Разногласия по вопросам о ношении хиджабов (платков) и о статусе вероотступников, активно обсуждавшимся во время ажиотажа по делу Рушди, выявили противоречия между исламскими запросами и европейской концепцией светского государства.

Достоинства мультикультурализма под вопросом

Трудности, сопровождающие интеграцию мусульман в европейское общество, заставили многих усомниться в ценности мультикультурализма. Согласно недавним опросам, существует значительное неприятие мультикультурализма со стороны общественного мнения, а также растущее стремление к культурной «однородности», равно как и растущий страх по отношению к Исламу и мусульманам. Согласно опросу Eurobarometer за 2000 г., 25 % бельгийцев разделяют нетолерантные убеждения, что превышает средний показатель по ЕС, составляющий 14 % (Доклад ЕКРН о Бельгии, 2003).

В Германии опрос, проведенный в декабре 2003 г., выявил, что 65 % опрошенных не видят у ислама будущего на Западе, кроме того, большинство негативно настроено к новым иммигрантам и предпочло бы не иметь в соседях мусульман. Эта тенденция также нашла отражение в увеличении числа турок, живущих в Германии и, по их утверждениям, страдающих от дискриминации.

Проведенное в 2003 г. исследование показало, что значительные антимусульманские настроения наблюдаются и в Италии, причем половина итальянцев уверена, что мусульмане – это фанатичные фундаменталисты, поддерживающие терроризм. 56 % итальянцев считают, что мусульмане придерживаются «жестоких и варварских законов», 47 % охарактеризовали их «религиозными фундаменталистами и фанатиками», а 33 % уверены, что мусульмане ведут себя как захватчики.

Даже в странах Скандинавского полуострова и Великобритании, где на протяжении долгого времени наблюдалось положительное отношение к мультикультуралистским ценностям, наблюдается сдвиг в противоположную сторону. В наибольшей степени, вероятно, изменения затронули Нидерланды, где откровенно антимусульманская политика отражает как сомнения в возможности интеграции мусульман в принимающее общество, так и разочарование в прежде общепризнанных идеалах культурного разнообразия. В парламентском докладе, в частности, утверждается, что «создание полиэтнического общества было величайшей ошибкой, огромные этнические гетто и субкультуры разрывают страну на части, и риск раскола можно преодолеть, только если мусульмане станут настоящими голландцами».

Мусульмане в Европе заимствуют лишь некоторые аспекты европейской культурной системы, одновременно выказывая недовольство такими ценностями, как, например, равенство полов. Это недовольство рассматривают как угрозу идее коллективной культуры. За последние несколько лет во многих странах, включая Германию, Францию, Нидерланды и Соединенное Королевство, были приняты новые иммиграционные законы, требующие от иммигрантов знаний о принимающем обществе, наличие которых проверяется в ходе специальных тестов. В Австрии такая политика сопровождается также ужесточением системы наказаний, вплоть до депортации, учреждением новых налогов и сокращением социальных гарантий.

Интеграция в условиях международного давления

До 11 сентября 2001 г. большинство вышеупомянутых стран сталкивались с терроризмом в той или иной форме. В Соединенном Королевстве и Испании существовали сложности с внутренними сепаратистскими группировками, сосредоточенными в определенных регионах, ИРА и ЭТА соответственно. В Германии и Соединенных Штатах первые угрозы исходили от внутренних группировок идеологического характера, хотя обе страны успели пострадать от нескольких международных террористических актов, связанных с политическими конфликтами на Ближнем Востоке. В 1990-е гг. во Франции поднялась волна терроризма, что было обусловлено французской политикой в Алжире и сопряжено с действиями ряда политиков, которые использовали алжирских иммигрантов в своих целях.

В каждом из этих государств существовала законодательная база для борьбы с террористическими угрозами. Тем не менее, масштаб терактов 9/11 вызвал настоящий шок, за которым вскоре последовало ужесточение антитеррористической и иммиграционной политики как в большинстве европейских стран, так и на общеевропейском уровне. Теракты в Мадриде и Лондоне также привели к появлению ряда законодательных и политических инициатив по предотвращению угроз терроризма. Многие из них уже находились на стадии рассмотрения, и правительства воспользовались общественными настроениями для продвижения мер, которые до терактов выглядели слишком сомнительными.

В законах, принятых после 9/11, прослеживается тенденция к совмещению жесткой националистической политики в отношении иммигрантов с мерами по поддержанию внутренней и внешней безопасности – причем с продолжительными негативными последствиями для мусульманского населения Европы. Эта проблема по-прежнему остается на повестке дня по ряду причин.

Во-первых, если международные террористы, базирующиеся в зарубежных странах, вербуют своих сторонников среди недовольного населения, то это превращается в серьезную угрозу безопасности, как на государственном, так и на международном уровне. Теракт 9/11, по меньшей мере, частично планировался в Гамбурге и среди американских заключенных в Гуантанамо, как минимум, 20 из которых были европейцами. По некоторым данным, 1–2 % европейских мусульман (250–500 тыс. чел.) могут участвовать в радикальной деятельности. После 9/11 в государствах Европейского Союза было арестовано в 20 раз больше подозреваемых в терроризме лиц, чем в Соединенных Штатах. Еще позднее появилась информация о том, что иракские группировки вербуют сторонников в Европе.

Естественно, государства обеспокоены тем, что лица, завербованные и подготовленные для проведения терактов за рубежом, могут совершить аналогичные теракты и на Западе. Безусловно, это касается поколения боевиков, которые прошли идеологическую и военную подготовку для свержения советского режима в Афганистане. Многие из них впоследствии вступили в радикальные исламистские группировки. Ввиду этой угрозы государство стало рассматривать своих граждан-мусульман в качестве «иноземных врагов», которым полагается минимум юридических и социальных прав и льгот.

Во-вторых, некоторые горячие точки, которые порождают потоки просителей убежища и беженцев, расположены в таких регионах, где уже укрепился радикальный ислам, – в Ираке, Сомали, Судане, Афганистане и даже в балканских государствах. И хотя маловероятно, что значительная часть беженцев обладает такими идеологическими предпочтениями, все же существует боязнь того, что такие лица, вступив на территорию европейских государств, окажутся подверженными радикализму. Проще говоря, теракты 9/11 продемонстрировали, что международный терроризм способен использовать слабые места в иммиграционной политике – государства же ответили на это ужесточением последней.

И наконец, приток мусульман в Европу создал и углубил социальные противоречия. Сильные антииммигрантские настроения среди граждан, очевидно, вызовут соответствующую реакцию со стороны политиков. Антимусульманские воззрения имеют глубокие исторические корни в европейской культуре. Картины насилия и угнетения, мелькающие в СМИ, убедили многих европейцев в том, что эти явления неразрывно связаны с мусульманами. Мусульманские гетто, образовавшиеся в Европе за последний десяток лет, также далеко не вызывают энтузиазма в принимающем обществе. Даже в тех случаях, когда мусульмане по отдельности не изгнаны на обочину общественной жизни, незначительные культурные особенности, такие как ритуальное жертвоприношение, вызывают порой сильную негативную реакцию. Государство отвечает на эти злободневные социальные проблемы закручиванием гаек. Конечно, можно сказать, что такая политика – это не более чем попытка устранить проблему интеграцию мусульман, не решая ее. Однако следует отметить, что реакция на последнюю волну терроризма оказалась наиболее жесткой за всю европейскую историю.

Мрачное будущее ислама в Европе

Взаимопроникновение вопросов государственной и международной безопасности поставило особый упор на контроль над высказываниями мусульманских лидеров. В частности, участились случаи высылки имамов из европейских стран и попытки установления контроля и наблюдения за мечетями. По всей Европе десятки имамов высылались за убеждения, распространение которых государство воспринимало как угрозу своей стабильности. Самый нашумевший случай был связан с двумя британскими имамами, Абу Хамзой аль-Масри и Шейхом Омаром Бакри Мохаммедом, которых обвинили в симпатиях к Осаме бен Ладену и помощи террористам. Аналогичные случаи, получившие меньшую огласку, имели место во Франции, Германии и Италии. Кроме того, некоторые страны – включая Германию, Нидерланды, Британию и Соединенные Штаты – предоставили полиции право на установление слежки за религиозными группами, что является составной частью программы, предусматривающей контроль над религиозными лидерами.

Поскольку мусульмане уже находятся в затруднительном положении в социальной и экономической сферах, такие действия со стороны государства могут лишь усугубить отчуждение и недовольство. Если мусульмане почувствуют себя неполноправными членами нации, это может привести к негативным последствиям для всего государства.

В целом, возможны три сценария: признание, уклонение и сопротивление. Эти три возможных варианта развития событий объединяют все разнообразие дискурсов и действий со стороны мусульман, независимо от их направленности.

Признание означает, что мусульмане примут господствующий дискурс, что будет сопровождаться культурной амнезией и стремлением к ассимиляции. Эта тенденция практически не прослеживается среди иммигрантов-мусульман.

Уклонение характеризует тот дискурс, который призывает к отделению мусульман от немусульманского окружения путем развития сектантских религиозных практик.

Сопротивление подразумевает неприятие статуса, который отводится исламу господствующим дискурсом. Сопротивление необязательно сопряжено с насилием: оно может включать, например, высказывание взглядов, противоположных господствующим, и распространение литературы, пропагандирующей ислам. Что касается религиозных практик, то некоторые формы сопротивления связаны с «контактным терроризмом», который, согласно определению Эрвинга Гофмана, подразумевает использование символов ислама в одежде и поведении для провоцирования страха и антипатии со стороны другого.

Сопротивление также может принимать более радикальные формы, такие как участие в вооруженных исламистских движениях. Известными примерами являются судьбы Халида Келькала, гражданина Франции и выходца из алжирской семьи, который участвовал в операциях Вооруженной исламской группы в 1993 г.; «обувного террориста» Джона Рейда; Джона Лейда, вступившего в аль-Каиду; а также организаторов терактов в Лондоне и Мадриде. И хотя эти формы сопротивления не доминируют среди прочих, они становятся все более заметными, оказывая влияние на восприятие ислама в Европе. Вместе с тем, существуют и позитивные виды сопротивления, с помощью которых мусульмане утверждают свою личную преданность исламу, не отвергая одновременно и собственной принадлежности европейскому обществу.

Библиография:

1. Cesari, J. (2004). When Islam and Democracy Meet: Muslims in Europe and in the United States. New York, Palgrave Macmillan.

2. Savage, T. M. (2004). Europe and Islam: Crescent Waxing, Cultures Clashing. Washington Quarterly. 27: 25–50.

3. Cesari, J. When Islam and Democracy Meet: Muslims in Europe and in the United States. New York: Palgrave Macmillan, 2004.

4. Cesari, J. and Sean Mcloughin, ed. European Muslims and the Secular State. Ashgate: 2005.

5. Dassetto, F., B. Maréchal and J. Nielsen, eds. Convergences musulmanes, aspects contemporains de la présence musulmane dans l’Europe élargie, Louvain La Neuve: Academia Bruylant, 2001.

6. «80% of German Turks Feel Discriminated Against.» Turks.us 27 Nov 2004.

7. Fekete, L. «Anti-Muslim Racism and the European Security State, Race and Class.» Race and Class 46.1 (2004): 3–29.

8. Hundley, T. «Radical Imams Trouble Europe.» Chicago Tribune 13 June 2004.

9. International Helsinki Federation.

10. Islam and Fundamental Rights in Europe. Report for the European Commission, DG Justice and Home Affairs, 2004.

11. Lewis, Bernard. Interview. «Europa Wird Am Ende Des Jahrhunderts Islamisch Sein.» Die Welt 28 July 2004.

12. Palmieri-Billig, Lisa. «Survey Shows Xenophobia, Anti-Semitism Rising in Italy.» Jerusalem Post 1 July 2003.

13. Postiglione, Gerard A. Ethnicity and American Social Theory. Lanham, New York, London: University Press of America, 1983.

14. Savage, T. M. Europe and Islam: Crescent Waxing, Cultures Clashing. Washington Quarterly 27 (2004): 25–50.

15. Schmitt, Khaled. «Islamofobia on Rise in Germany: Study.» IslamOnline.net 26 Dec 2003.

16. «Verdonk Zet Drie Imams Het Land Uit Van Onze Redactie Politiek.» Nederlands Dagblad 23 Feb 2005.

17. Whitlock, C. «In Europe New Force for Recruiting Radicals: Ansar Al-Islam Emerges as Primary Extremist Group Funneling Fighters into Iraq.» Washington Post 18 Feb 2005.

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/culture/islam-world/4217/">ISLAMRF.RU: Иммиграция и интеграция</a>