Возможно ли умме избежать болезни такфира?

Такфиризм — продукт внешних сил?

Насколько известно, самым сильным ударом по развитию любого общества являются шаги по его ослаблению изнутри; как в политико-экономической сфере, так и культурно-религиозной. Формы могут быть различны, но содержание едино на все времена: инициирование ситуации, приводящей к гражданскому столкновению. Как усматривается, внешнее воздействие в таких случаях чаще всего оказывается «за пределом видимости», а на поверхности оказываются внутренние силы.

В этой связи трезвомыслящих мусульман не может не настораживать складывающаяся на сегодня ситуация в мусульманской умме, когда некая группа лиц позволяет присвоить себе право определять кого считать мусульманином, а кого подвергнуть обструкции, вплоть до объявления о его «выводе» из Ислама. Причем как бы с дозволения коранических откровений. Но ведь полномочий судить или обвинять Своих Созданий Господь никому, включая пророков, не предоставил. Следовательно, Всевышний не дозволяет мусульманину обвинять в куфре (неверии) другого мусульманина. А это означает только одно — «саморазрешение» оного является вторжением в прерогативу Аллаха. По-другому трактовать невозможно, т.к. для вынесения некого «приговора» в вышеуказанном направлении предусмотрен шариатский суд, на котором подвергающийся обвинению должен отказаться в признании посланнической миссии Мухаммада (да благословит и приветствует его Аллах) и от изложенного Кораном вероустава.

Возвращаясь в этом контексте к отраженному вначале намерению «внешних сил» по ослаблению ситуации в «обществе заинтересованности», можно отметить, что позволительность такфиризма практически подводит мусульманскую умму к реальнейшей угрозе внутриконфессионального раскола (даже не в глобальном ракурсе, а внутри ветви).

В то же время самостоятельное наделение некоторыми лицами себя правом определять «оставить» мусульманина в Исламе или «вывести» его не только нивелирует конфессиональный принцип уммы в целом, но и, если можно так выразиться, приравнивает религиозные принципы к «гражданским». Что наглядно просматривается посредством излагаемых сюжетов в мировой литературе.

«Тварь я дрожащая, или право имею?»

Наверное, все помнят метания Родиона Раскольникова из романа Федора Достоевского на все времена «Преступление и наказание». Сколько всего пережил, передумал герой произведения, придя в конце концов к определенному решению — лишить человека данной Богом жизни. Пусть для Р.Раскольникова убитая — «исчадие Ада», зарабатывающая неправедным путем, на фоне чего «чистые», по его мнению, лишены возможности принести пользу обществу». Но факт остается фактом — человек убил человека. Оставим философские тонкости за кадром, а лишь констатируем, что все размышления героя (автора) пред свершившимся шли вокруг вопроса — имеет ли он право на это или «недостоин» данной «чести». Т.е. для него было ясно — кто-то может себе позволить оное, а кто-то нет. Следовательно, герой как бы «оправдывает» убийство «по праву».

Но кто из созданий Господа определяет эту грань? И на основе чего? Ведь в случае с Р.Раскольниковым даже не было религиозного принципа «око за око», т.е. признаки права мести (разрешенность «мотивированного убийства») отсутствовали. Значит, герой посчитал себя вправе оказаться над всеми, в т.ч. и над Создателем. Самостоятельно наделив себя Божественным правом решать судьбу таких же «по происхождению» индивидуумов, как он сам.

Ну а если вспомнить Эдмона Дантеса из знаменитого «Графа Монте-Кристо» великого Александра Дюма? Талант французского писателя в том, что для одних он приключенческий писатель, для других — романист, для третьих — автор исторических книг. Но его гений, как представляется, в том, что он всегда говорил о взаимоотношениях Бога и Дьявола, Бога и человека, что особо проявилось в образе Э.Дантеса.

Преданный всеми, кому он доверял, герой оказывается в тюрьме и волею счастливого случая (назовем так) через несколько лет в одночасье преображается вроде как в другого человека, приступая к этапу мщения своим врагам. Безусловно, в случае с Э.Дантесом ситуация в корне иная, чем с Р.Раскольниковым. Его действительно предали, отобрав молодые годы жизни, невесту, жизнь отца, говоря другими словами, поступили несправедливо. Тем самым внешне Э.Дантесом вроде бы соблюдается принцип мщения, признаваемый и религией (причем бывший моряк сторонится прямых убийств). Но А.Дюма подводит читателя к потрясающему (во всех смыслах) вопросу: насколько «потерпевший» имеет право регулировать не только жизнь «обвиняемого», но и членов его семьи, включая потомство?

Вопрос далеко не праздный. Потому что, как гениально продемонстрировал автор, даже в случае «права на мщение» человек вполне может переступить грань, примеряя на себя полномочия Всевышнего.

Почему вспомнились эти моменты? Только по одной причине. Создания Господа решили по своему усмотрению «преподать урок» «провинившимся», не задумываясь, а не превышены ли ими человеческие полномочия. И не вторгаются ли они тем самым в прерогативу Бога? Читатель может удивиться — по какой причине в рамках рассматриваемой темы нужно было отвлекаться на «лирическое отступление»? На взгляд автора, это имеет прямое отношение к теме «такфира». Ведь и Р.Раскольников, и Э.Дантес посчитали «объекты внимания» греховными (в своем восприятии), пусть и не в религиозном ракурсе. Что позволило им самостоятельно приступить к решению вопроса по своему видению. Другое дело, что «обвинение» с их стороны в «гражданском» «куфре» созданий Господа несло «земной» характер. Т.е., как может предполагаться на первый взгляд, в случае нахождения их в стане соблюдающих верующих, они не могли бы принять на себя полномочия, предназначенные исключительно Господу — определять степень вины созданий Бога.

Однако, на поверку, сегодня мы, к сожалению, сталкиваемся с неподтверждением этого тезиса. Т.к. даже на религиозном «поле», причем не в рамках межконфессионального контекста, а внутри одной ветви мусульманства, чуть ли не озвучивается позволительность одним верующим определять греховность других приверженцев Ислама. Тем самым аспект «такфиризма» не просто становится бичом мусульманского мира изнутри, но в целом отдаляет религиозный принцип определения судьбы человека непосредственно Аллахом.

Что делать?

В свое время выдающийся мусульманский просветитель Абу Наср Курсави писал, что «нельзя осмелиться на фетву обвинения в неверии (такфир), т.к. она нуждается в... проверке (тахрир) убеждений, а это предполагает сложность относительно осведомленности того, что в сердце... Второе – знание того, что есть куфр (неверие), ибо это предполагает сложность относительно затруднительности источника вероубеждения (акыда) и различения истины и лжи»(1). Однако, доступно вышеизложенное, согласно А.Курсави, «тому, кто совместил в себе здравость ума, кротость души, чистоту нравов, одаренность в умозрительных науках и полную осведомленность в науках Шариата и отвратился от личных пристрастий (хава)».

Но зададимся вопросом, кто-то из тех, кому дана жизнь Аллахом, может взять на себя смелость утверждать наличие в нем всех этих качеств? К тому же, «что касается такфира отдельного человека, то вместе со всем этим дополнительно условием считается признание в неверии самого человека» (А.Курсави). Сложно не согласиться с мыслителем, т.к., в соответствии с кораническими постулатами, Господь никому не предоставил права судить человека. Никому, кроме себя Самого. При этом Коран гласит: «Воистину, верующие — братья. Посему примиряйте братьев и бойтесь Аллаха, — быть может, вы будете помилованы» (49:10). Т.е. здесь напрямую звучит призыв ко взаимопониманию, а не разъединению.

Не случайно, в совместной фетве Всемирного Союза Исламских Ученых (ВСИУ, 2005 г.) говорится, что «любой, кто является последователем одного из четырех суннитских мазхабов.., шиитских течений джафария, зайдия, а также — ибадия и захирия, считается мусульманином... Недопустимо обвинять его в неверии, посягать на его жизнь, честь и имущество. Кроме того, запрещается обвинять в неверии приверженцев ашаризма и тех, кто исповедует истинный суфизм, продолжая традиции предков. В общем, непозволительно причислять к атеистам любую группу мусульман, которые веруют во Всевышнего Аллаха и Его Пророка (да благословит Аллах его и род его), уважают догматы религии, не отвергая ни один из них... Мы призываем к урегулированию разногласий среди мусульман»(2). В этом же ряду — создание «Всемирной Ассоциации Сближения Исламских Мазхабов», генеральный секретарь которой Мохаммад Али Тасхири (один из самых влиятельных иранских богословов и политиков) отмечает, что в Исламе «все мусульмане сходятся по основным, фундаментальным вопросам, точно также они сходятся в едином мнении по большинству практических вопросов шариата»(3). В свою очередь, председатель ВСИУ Юсуф аль-Карадави подчеркивает: «Здесь говорится об одной важной проблеме, и проблема эта – обвинение в ереси (такфир). Мы выступаем за то, чтобы Ислам точно также как был единым, единым и оставался бы... Хватает, чтобы любой мусульманин сказал: “Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад – посланник Аллаха”»(4).

Однако обращение ведущих мусульманских мыслителей к этой сложнейшей для нас всех проблеме вызвано не только политическими соображениями, а следованием ими кораническим откровениям. Коран свидетельствует: «Воистину, Аллах не прощает, когда к Нему приобщают сотоварищей, но прощает все остальные (или менее тяжкие) грехи, кому пожелает» («Женщины», 48). В данном ракурсе речь об Аллахе не только как Судие Высшем и Справедливом. В аяте явно просматривается, что Господь не прощает многобожия. Судьба же человека, допускающего иные грехи, в прерогативе Аллаха. Другой аят гласит: «Скажи Моим рабам, которые излишествовали во вред самим себе: “Не отчаивайтесь в милости Аллаха. Воистину, Аллах прощает все грехи, ибо Он – Прощающий, Милосердный”» («Толпы», 39). Какие могут комментарии, кроме того, что лишь Всевышний волен определять судьбу любого индивидуума? Ведь «Аллах не отменяет милость, которую Он оказал людям, пока они сами не изменяют того, что в их душах» («Добыча», 53).

Обратите внимание — исключительно Всевышний принимает решение об отмене милости, а не кто-либо по своему усмотрению. Мало этого, Аллах однозначно дает надежду и согрешившм: «Тем, которые уверовали и совершали праведные деяния, Мы простим их злодеяния и воздадим за наилучшее из того, что они совершали (или лучшим, чем то, что они совершали; или наилучшим образом за то, что они совершали)» («Паук», 7). Ну а если Создатель предоставляет возможность согрешившим исправиться, пересмотреть свои отрицательные склонности, обещая прощение, кто может взять на себя полномочия определить — «вывести» собрата из Ислама или нет путем собственного такфира или «оставить» его?

Причем в случае самостоятельного (или группой лиц) определения — «достоин» ли мусульманин считаться таковым или нет, возникает вопрос, а если последний вдруг решит как бы покаяться, ему идти на людской суд? А вдруг такфиристам это понравится, и они начнут «снимать» грехи? А почему бы и нет? Аппетит-то во время еды приходит. К чему это приведет, думается, ясно всем.

Заключение

Возвращаясь же к излагаемому в начале материала, вновь представляется целесообразным отметить: каковы бы ни были посылы мусульман — приверженцев «такфира», вполне очевидно одно — эта тенденция способствует ослаблению уммы и играет на руку внешним силам, заинтересованным в недопущении единства мусульманского мира.

Тот же М.А.Тасхири обращал на это внимание еще в 2005 г.: «95% мусульман едины в своих мыслях и лишь 5% придерживаются иной позиции. Именно последних используют в своих целях враги»(5). В свою очередь, председатель Ассамблеи Государственных Интересов Ирана аятолла Хашеми Рафсанджани отмечал, что инициаторам противостояния в умме «пришла в голову мысль о том, что с созданием раскола и разобщенности между шиитами и суннитами они смогут... достичь своих целей и осуществить их», подчеркивая: «в Коране открыто и ясно заявляется о необходимости сохранения единства мусульман, поэтому, учитывая данную необходимость, нужно остерегаться всех игр... Мы можем единством, а не расколом решить многие свои проблемы»(4).

Завершить же статью хотелось словами Ю.Кардави: «Необходимо быть более ответственными и бдительными по отношению к сохранению национального единства исламской уммы, и противостоять всем действиям, приводящим к созданию раскола, раздора и разделения этой уммы. Противостоять всем усилиям осуществляемым под националистической личиной, будь-то перс, араб, курд и т.д. мы должны Ислам ставить выше мазхаба, родину – выше племени, умму – выше нации...Необходимо использовать все экономические, энергетические и другие имеющиеся возможности, и в случае, если, сохраняя единство, мы будем использовать эти ресурсы, то сможем из третьего мира стать первым миром, и из тьмы достичь рассвета»(4).

Теймур Атаев, политолог, Азербайджан

1.Цит. по: Гульнара Идиятуллина. Жизнь и наследие Курсави.
Журнал «Минарет» №1 2004 г.

2.Совместная фетва Всемирного Союза Исламских Ученых.
Итоговый документ Международной мусульманской конференции «Истинный Ислам и его роль в современном обществе» (4-6 июля 2005 г., в Амман, Иордания)

3.Мохаммад Али Тасхири. Сближение — путь к реализации единства

4.Полный текст телеинтервью аятоллы Хашеми Рафсанджани и доктора Юсуфа Кардави

5.В Баку открылась международная научная конференция по проблемам исламской общины