RSS | PDA | Архив   Четверг 28 Март 2024 | 1433 х.
 

«Народный ислам» в Удмуртии

30.12.2008 12:16

Мы живем в такое время, когда народы, традиционно исповедующие ислам, активно возрождают такие официальные исламские институты, как мечети, медресе, мактабы, открывают магазины и кафе с халяль продукцией. Но все это лишь видимая вершина айсберга. Никуда не исчезает из народной памяти так называемый «народный ислам» - комплекс примет, поверий и правил, которые зачастую оказывают куда более сильное влияние на людскую жизнь, чем звуки азана, звучащие пять раз в день с ближайшего минарета. Особенно ощутимо его влияние в деревнях, размеренную жизнь в которых мало затрагивают стремительные перемены XXI века. Об этом мы беседуем с кандидатом исторических наук, доцентом кафедры отечественной истории Глазовского государственного педагогического института Дианой Габдулловной Касимовой, занимающейся изучением народного ислама среди татар Удмуртии.  

Справка

Касимова Диана Габдулловна. Родилась 23 октября 1970 г. в г. Глазове Удмуртской Республики.

 В 1993 г. с отличием окончила исторический факультет Глазовского государственного педагогического института. Обучалась в аспирантуре при кафедре этнологии МГУ им. М.В. Ломоносова. В 2001 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме «Семейная обрядность верхне- и среднечепецких татар конца XIX – ХХ в.». С 2002 г – доцент кафедры отечественной истории Глазовского пединститута. Читает курсы по этнографии татар и этнологии. Автор нескольких научных монографий и десятков научных статей

 

«Татарин» = «мусульманин»

 

- Диана Габдулловна, вы занимаетесь изучением семейной обрядности и народного ислама среди чепецких татар, проживающих на севере Удмуртской Республики, чем для этой группы татар является ислам?

- Ислам для чепецких татар является составной и неотъемлемой частью культуры, когда понятия «татарин» и «мусульманин» неразделимы. Это ощущается даже при разговоре с детьми. Когда ты спрашиваешь: «К какому народу ты принадлежишь?», то ребенок отвечает: «Я – татарин!». Далее ты спрашиваешь: «А почему ты татарин, почему ты не русский или удмурт?», малыш уверенно начинает перечислять характеристики религиозного рода: «Потому что мне мама говорила, что мы не должны есть свинину. У нас по-другому хоронят людей. У нас бабушки особым образом платочек повязывают. У нас девочкам и женщинам не принято ходить на кладбище». Как вы видите, среди характеристик, определяющих этническое самосознание, большая часть в той или иной степени имеют некий исламский характер. И в многонациональной среде Удмуртской республики только татары в массовом порядке исповедуют ислам. А удмурты и русские – в основном христиане - воспринимают татар именно как исламский народ. Именно поэтому две составляющие  - этническая «татарин» и религиозная «мусульманин» – у нас неразделимы.

 

- А сегодня ислам определяет жизнь татар в деревнях Удмуртской республики, или советская культура размыла этот пласт?

- Это очень сложный вопрос. Что касается первой части вашего вопроса, то я бы сказала, что нет, если же сузить вопрос до бытового существования татарского этноса, то я могла бы сказать, что да. Этот вопрос сложен тем, что мы должны разделять татар на группы: сельское население, городское население, люди старшего возраста, среднего возраста, молодые люди. По моим ощущениям, люди среднего возраста, социализация которых активно происходила в советское время, т.е. в 1970-е, 1980-е гг., далеки от ислама и воспринимают его только в том объеме, в котором он существует в татарской культуре. Если говорить о тех людях, которым сегодня 70-80 лет, то они знают религию, живут в соответствии с заповедями ислама и совершают многие исламские ритуалы. Интересно отметить, что сегодня ислам стал все более распространяться среди молодых людей.

 

- А как идет возрождение официальных исламских институтов в вашем регионе? 

- Если говорить об исламских институтах в высоком смысле этого слова, то, конечно, возрождение ислама в определенных территориях удмуртской республики (юг, юго-восток и север республики – А.С.), конечно же, чувствуется. Если в середине ХХ века мечетей во всей Удмуртии было всего пять: в Ижевске, Воткинске и трех деревнях на севере республики, то сегодня в Удмуртской республике существует 21 мечеть, они строятся даже в тех населенных пунктах, где их и до революции не было. Хотя до революции мечетей тоже было достаточно – более 20.

 

Справка

В настоящее время численность этнических мусульман в Республике Удмуртия составляет 120 тыс. чел. или 9% населения. Большинство из них - татары. В республике зарегистрировано около двух десятков мусульманских организаций, каждая из которых имеет мечеть. Все они входят в состав Регионального Духовного управления мусульман Республики Удмуртия муфтия Габдуллы–хазрата Мухамедшина. Большинство мусульманских общин находятся на юге, юго-востоке и севере Удмуртии.

 

- Каков образовательный уровень современного мусульманского духовенства в Удмуртии?

- Сейчас появляется новая когорта мулл. Если в советские годы исламские общины возглавляли люди, не имеющие духовного образования, но получившие знания изустно от мулл, учившихся в медресе еще до революции. То теперь появляются новые муллы – молодые люди в возрасте до 40 лет, которые получили образование в медресе Татарстана. Начала появляться специальная религиозная литература, которая получила довольно широкое распространение. Организуются воскресные школы при мечетях, где обучаются не только дети, но и взрослые.

 

- Диана Габдулловна, давайте рассмотрим такую ситуацию: приезжает современный мулла, окончивший медресе, в деревню со знаниями о классическом исламе, но сталкивается здесь с иным исламом, не возникает ли конфликта?

- Многое зависит от поведения самого муллы. Если это мудрый человек, он, конечно, понимает, что новое и старое наверняка столкнуться и это может дать определенный социальный взрыв. Здесь нужно быть достаточно мудрым, спокойным, пойти на встречу, сделать шаг вперед, чтобы повести паству за собой. Бывали случаи, когда происходили конфликты между муллой, требующим классического исповедания ислама и деревенской общиной, которая продолжала придерживаться как древних татарских традиций, так и того, как они понимали ислам за годы существования советской власти. Бывали, например, такие случаи: мулла не разрешал женщинам заходить на кладбища и отказывался хоронить покойного до тех пор, пока женщины не выйдут с кладбища или не перестанут идти за похоронной процессией. Кроме того, в одной деревне произошла чистка кладбища от памятников, поскольку в данной деревне мулла, руководствовался известной исламской традицией не обозначать могилы камнями. Бывают конфликты и по другим поводам.

 

«Кладбищенский ислам»

 

- Какой он, «народный ислам» среди чепецких татар? Может быть, существуют определенные представления, определяющие бытовое поведение людей?

- Конфессиональное и этническое так плотно срослось в культуре чепецких татар, что их бывает очень сложно разделить. Особенно ярко это воплощается в похоронной обрядности, ведь татары в нашей республике полагают, что день смерти есть день истинного рождения человека. И мы даже сегодня не можем сказать, а исламское ли это. Например, представления о душе. Чепецкие татары полагают, что душа воплощается в ярких красно-желто-коричневых или белых ночных бабочках. Их называют «жан папа» (слово, состоящее из двух лексем: татарского «жан» – душа и удмуртского «папа» - птица).  Когда я проводила исследования, татары уверяли, что это исламский образ. Увидев такую бабочку дома, они искренне воспринимают ее как добрый знак, как олицетворение умершего родственника, «прилетевшего» навестить свой дом.  Ее запрещено убивать, летом обязательно ее выпускают на волю. Вместе с тем, татары будут говорить о том, что по их исламским представлениям, душа вылетает из тела и в этот момент происходит смерть. Чтобы она попала в рай ее нужно омыть словами молитвы. Для этого берут чашечку с водой, произносят над ней определенные молитвы, и вливают умирающему в рот, чтобы заряженная молитвой вода омыла душу изнутри.

Кроме того, в 1990-е гг. происходит возрождение арабики на могильных памятниках. Этого не отмечается нигде более: ни в родильной, ни в свадебной обрядности. Могила украшается надписью с помощью арабики и кириллицы, но чаще именно арабики. Разве в этом не проявляется некая причастность к исламу?

Интересна ситуация и с татарскими именами. Если раньше были имена вроде Габдулла, Зайнулла, Нурулла – мы знаем, что они будут переводиться именно через арабский язык, т.к. это арабские аппелятивы. То сегодня таких имен мало, и даже в 60-е годы это был уже не Сунгатулла, а Сунгат. И сегодня поборники ислама грудью встают на защиту татарских имен, подчеркивая их значимость: «Это что за Марат, это что за Эльмир? – говорят они. - Это пришло к нам, татарам, под влиянием русской или христианской культуры, давайте возвращать старые татарские имена!» А под ними они подразумевают старинные арабские лексемы. Поэтому сейчас у нас спокойно можно встретить татарочек по имени Жамиля, Рания.

 

- А что вы можете сказать о религиозно-песенном творчестве? У многих групп татар распространены мунаджаты, а что у вас?

- У нас более распространенным являются баиты. Это особые стихи,  написанные на татарском языке, они всегда сочиняются кем-то, записываются в тетради и читаются по тетради. Если в устном творчестве татар-мишарей и сибирских татар баиты сочинялись по поводу какого-либо трагического исторического события в жизни народа и человека, то у чепецких татар они посвящены только смерти какого-то человека. Их сочинение и исполнение заменяют собой исламский запрет на плач по поводу смерти человека. В течение трех дней после смерти в доме умершего проводятся ночные посиделки, где женщины исполняют эти баиты, написанные от лица умершего. Иногда может пропеваться целый сборник.

 

Байт в память Зайнап

Спою вам одну песню,

Чтобы все слушали

Как кладбище - мой товарищ

На землю льются мои слезы

Родители жили хорошо.

Беда пришла к маленькой девочке -

Мать умерла, девочка осталась одна

Жить в вечной скуке.

И мачеха сильно любила меня,

Никогда грубых слов не говорила

Эта мачеха с темным сердцем

Плохим делам учила отца

Говорит: муженек, люблю я тебя.

С этой девочкой не будет жизни.

Сдай в детдом или утопи в воде -

Где-нибудь потеряй ее.

Однажды отец сказал:

- Пойдем, дочка Зайнап, погуляем,

В темный лес на кладбище,

Посмотрим могилу матери.

Я сказала: пойдем, посмотрим

Священную могилу матери и

Цветами ее украсим.

На кладбище отец говорит:

-  Подойди ко мне, дочка,

Мачеха с черным сердцем

Хочет твоей смерти.

В руках отца блестит нож,

У меня в руках - охапка цветов

-  Я тебя зарежу, не живи на свете,

Живи с матерью в могиле.

Хоть зарежешь, отец, я согласна,

Коли в жизни нет счастья.

Если режет свой отец,

Не скоро пойдет моя кровь,

Узнала ли мама моя, что меня

зарезал отец мой,

На могилу капала моя кровь.

 

- Я слышал, что в Удмуртии есть особо почитаемые кладбища, места, где похоронены некие исламские святые. Кто они и что это за места?

-  Да, у нашей группы татар есть такое понятие, как «кабер аулия», которое можно было бы научным языком назвать «культ кладбищ», хотя может быть это очень общий термин. Он подразумевает то, что в ряду татарских деревень (чепецкие татары живут в Балезинском, Глазовском, Юкаменском и Ярском районах Удмуртской  Республики),  есть 5, чьи кладбища особо почитаемы. И традиция «кабер аулия» заключается в том, что человек, желающий получить какую-то благодать, должен пройти по этим «святым» кладбищам, подойти хотя бы к их воротам, поклониться и помолиться. Если он сам не может прочитать эту молитву, то должен взять с собой человека, который может это сделать. После этого он получит благодать от местных святых. Кто эти люди, мы сейчас сказать не можем, есть только легенды: может быть это человек, который основал данную деревню, либо построил здесь мечеть, либо тут находится могила бродячего суфийского учителя, чьи дни окончились в этой деревне.

 

- Поборники так называемого «чистого ислама» называют подобные традиции  исламом бабайским, говорят, что он от лукавого, что он нечист сам по себе, справедлива ли эта точка зрения, или ислам настолько многообразен, что, то, о чем мы с вами говорили – есть одно из его проявлений и имеет право на существование?

 

 

- Я разговаривала с муллами, которые учились в медресе, которые знают классический арабский и турецкий ислам. Они говорили мне, что когда приехали в родные деревни, то поняли, что круг их задач, который они себе мысленно рисовали, оказался слишком узок. Например, один мулла назвал наш ислам «кладбищенским исламом». Он очень жестко и прямо говорил об этом: «Для чего я здесь нужен? Оказывается только для того, чтобы правильно похоронить человека. Ко мне редко приходят прочитать никах, так как очень много стало смешанных браков,  меня редко зовут совершить обряд имянаречения, т.к. мало стали рожать детей. Но я каждый день хороню не по одному покойнику, и я чувствую, что становлюсь могильщиком, гробовщиком, я хожу на кладбище как на работу». И эта мысль его очень удручала. Он говорил, что истинного ислама в наших людях нет, он сетовал, что не может втолковать людям, что ислам – это не только могила. И в определенной степени он прав, ведь чаще всего носители ислама – это пожилые люди, и ислам у них концентрируется именно вокруг этой области. Они готовятся к переходу в другой мир, поэтому очень строго соблюдают этот, «кладбищенский ислам».  Поэтому муллы говорят, что перед ними стоят другие задачи: они организовали систему перехода в другой мир, сейчас они должны привести людей в ислам в этом мире. А как это сделать? Нужно, прежде всего, привести людей в мечеть, приучить их молиться 5 раз в день, организовывать воскресные школы, чтобы обучать детей арабскому письму, организовывать практику сбора садаки, соблюдения поста. И еще одна сложная проблема – как бы наш ислам не перерос в национализм, т.к. он у нас прочно связан с этничностью.

 

Народный ислам более живуч, чем ислам классический

 

- В чем это может выражаться?

- Ну, например, в том, что наши муллы резко отрицательно относятся к смешанным бракам, даже если человек готов принять ислам, чтобы жениться на татарочке. Мулла, как правило, отказывается читать им никах. Даже если это молодым где-то удалось сделать, все равно к мужчинам - русским и удмуртам, принявшим ислам, - татары будут относиться скептически, полагая, что они не мусульмане, т.к. мусульманином может быть только татарин. Хотя природный татарин, которому разрешат зарегистрировать брак по исламской традиции, при этом может не знать Коран и может пить, но ему можно совершить никах. Вот такое противоречие.

 

- Получается, что татарская община Удмуртии очень замкнута?

- Смотря где. В условиях города происходит очень сильное размывание татар. В стотысячном Глазове их, например, всего пять тысяч, поэтому татары очень активно размываются в среде русских и удмуртов. Чтобы остановить этот процесс в 1990-е гг. активно создавались различные национальные организации. К примеру, в 1993 г. было создано молодежное национально-культурное объединение татар «Иман». Руководители этого объединения проводят большую работу по возрождению татарских и исламских традиций, устраивают национальные дискотеки для молодежи, тем самым, создавая замкнутое брачное поле для знакомства молодых людей. В то же время татары, живущие в городах, тяготеют к своим родным деревням. Скажем, десять лет назад у нас в Глазове начали готовиться к строительству мечети, но глазовские татары отнеслись к этому очень равнодушно. Зачем, говорили они, нам тут мечеть, если в наших отчих деревнях стоят наши родовые мечети.

 

- Как вы считаете, есть ли у народного ислама в Удмуртии, да и вообще в России перспективы, или это уходящая культура?

- Конечно, есть. Народный ислам более живуч, чем классический. Поскольку классическая, высокая культура ислама слишком близка к политике, а это означает определенную опасность. Неизвестно, как в дальнейшем повернется судьба конфессий в России. Все мы знаем, какой мощный, сокрушительный удар от государства получила Русская православная церковь в XX веке, она была почти полностью разгромлена, в то время как ислам, находящийся подальше от политической власти, сумел «залечь на дно» и сохранился в лучшем виде. Если говорить о начале XXI века, то народный ислам будет жить в том или ином виде, поскольку он часть этнической культуры, и пока живут этносы, будет сохранятся и его этнорелигиозные черты.

 

Беседовал Алексей Старостин

 На фото Алексея Старостина и Рустама Бикбова (сверху вниз):

 

1. Соборная мечеть Ижевска

2. Диана Касимова

3. Монография Д.Г. Касимовой "Семейная обрядность чепецких татар"

4. Муфтий РДУМ РУ Габдулла Мухамедшин

5. Мечеть села Кестым

6. Мечеть села Ахмади

 

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/faith/traditions/6502/">ISLAMRF.RU: «Народный ислам» в Удмуртии</a>