Среднеазиатские имамы Среднего Урала

  Известный этнолог Айслу Юнусова в своей книге «Ислам в Башкортостане» отмечает, что за период с начала 1990-х по 2005 гг. в связи с ростом миграционных потоков из бывших советских республик Центральной Азии в Башкирию прибыло значительное количество мигрантов, большинство из которых составляли русские, татары и башкиры. Лучше многих сумели устроиться пожилые мужчины и старики, учившиеся когда-то арабской грамоте или просто знавшие несколько молитв и умевшие читать Коран. В начале 1990-х именно им, освященным представлениями местного населения об «исламской» Средней Азии, народ доверил службу в мечетях и преподавание в воскресных школах.

Это утверждение полностью справедливо и для Среднего Урала, где среди пожилых имамов довольно много тех, кто жил в среднеазиатских республиках и впитал исламскую культуру на этой земле, щедро делясь ей ныне с уральскими мусульманами. Во время поездок по уральской глубинке, со многими из них нам удалось познакомиться. Сегодня наш рассказ о двух пожилых хазратах с разной судьбой, но со схожими жизненными ценностями, на которые, без сомнения, повлияла их долгая жизнь в центрально-азиатском регионе. Это имам из деревни Уфа-Шигири Нижнее-Сергинского района Нурислам-хазрат Ахмадиев и имам-хатыб деревни Средний Бугалыш Шафигулла-хазрат Хазбиуллин.

Внешне судьба этих людей похожа, но стоит углубиться в детали, как четко проявляются различия. Например, в семье.

Наша семья испокон веков была религиозная, - рассказывает Нурислам-хазрат. - Мой прапрапрадед прожил 124 года, был Коран-хафизом, все его дети были верующими людьми, как и мой дед, и мой отец. В советское время отец работал в колхозе и был неофициальным муллой, он ходил к жителям дать имя ребенку, сделать обрезание, прочитать никях. Сколько я себя помню, в нашей семье царило исламское мировоззрение.

А Шафигулла-хазрат о своих предках располагает очень скудной информацией, ему не известно практически ничего, кроме того, что корни его рода теряются в сибирских просторах.

Мой дедушка из-под Тобольска, - вспоминает имам, - из ссыльных, в царское время их гоняли по всей России. Я точно знаю, что у меня есть родственники в Башкортостане, но до сих пор не смог их найти. Из Тобольска предки попали в Красноярск, но в итоге наша семья осела на склоне Уральских гор. Даже мой отец уже в точности не знал, как семья попала сюда.

Оба пожилых человека по-разному оказались в Средней Азии, хотя и вернулись оттуда в одинаковом качестве. К примеру, Нурислам-хазрат сразу поехал туда за духовными знаниями, т.к., работая в школе преподавателем биологии и химии, не мог учить детей тому, что человек произошел от обезьяны, ибо сам не верил в то, что заставляли говорить.

В школе требовали придерживаться жестко атеистического направления, но я ушел, иначе я должен был пойти против собственной совести, - делится с нами имам. - Я был близок к вере, поэтому никто не уговаривал меня идти учиться, я сам сознательно пошел к верховному муфтию на прием, и он поддержал мое желание. Три месяца меня проверяла Москва. При Совете министров был отдел по делам религии, люди, которые там работали, сочли, что я не представляю угрозы для властей, и дали зеленый свет, муфтий оформил мне документы, и я полтора месяца проучился в Бухаре. Через полтора месяца пошли семейные неурядицы, так что пришлось взять академический отпуск на один год, когда год истек, я понял, что вернуться уже не смогу, было много дел. Но все равно я решил вернуться в Среднюю Азию. В 1969 году, чтобы ближе быть к религии, я переехал в Ташкент.

Совсем по-другому попал в Узбекистан Шафигулла-хазрат. Он поехал туда в поисках лучшей доли.

Тогда были комсомольские путевки, - рассказывает хазрат. - В то время я работал в Свердловске на военном заводе №79 дежурным электриком, там же учился на сварщика. Однажды меня вызвали в отдел кадров и предложили поехать на работу в Узбекистан. Обещали хорошую зарплату и квартиру. Хотя мне было тогда 25 лет, я был уже семейным человеком, отцом двоих детей, поэтому согласился.

Оба будущих имама по новому месту жительства честно и самоотверженно работали, как и многие советские граждане. В свободное время они активно путешествовали, объехали весь Узбекистан, познакомились с величественными исламскими памятниками Бухары, Самарканда, Ташкента и других городов. Одного из наших героев вел духовный поиск, а другого интерес к исламской культуре.

Там я занимался самообразованием, потому что в Узбекистане была доступна религиозная литература на арабском языке, она мне очень многое дала, - говорит Нурислам-хазрат.

Я тогда вообще не верил… - разводит руками Шафигулла-хазрат. – Я бывал в мечетях Бухары, Самарканда и Ташкента только для того, чтобы дать садака.

Это объясняет, почему их духовная деятельность началась так по-разному.

Когда рухнул СССР, в махаллях разрешили открывать мечети, - говорит Нурислам-хазрат, - я тогда работал завскладом стройматериалов, пользуясь служебным положением, помог нашей махалля в Ташкенте построили мечеть, в которой я три года был имамом.

Когда в середине 1990-х Ахмадиев вернулся в родную деревню, из-за нехватки квалифицированных имамов в Свердловской области его появление было воспринято мусульманами как подарок Аллаха, и его тут же назначили имам-мухтасибом нескольких районов. При его непосредственном деятельном участии в десятках татарских и башкирских деревень удалось возобновить религиозную жизнь, открыть мечети и молельные дома.

А в родной деревне имама - Уфа-Шигири местные жители под его руководством построили сразу две мечети – соборную и нижнюю. Во время пятничного намаза они полны народа: сюда приходят и глубокие старики, и маленькие дети, в том числе, много молодежи. Сама деревня, недавно отметившая свое 360-летие, процветает: народ не пьет, основной вид деятельности жителей – изготовление срубов на продажу, все дома ладные, красивые, а хозяйства – крепкие.

Что касается деревни Средний Бугалыш, то приезд туда Шафигуллы Хазбиуллина также был воспринят односельчанами с большим энтузиазмом.

Когда я сюда приехал, - рассказывает имам, - мой брат был председателем, он помог получить дом, но поставил условие, чтобы я стал муллой. Мой предшественник Саидахмад-хазрат скончался в возрасте 102 лет, поскольку хоронить его было некому, это сделал я, т.к. знал необходимые молитвы, меня имамом односельчане избрали сразу на кладбище.

Когда совет выделил дом под мечеть, Шафигулла-хазрат с немногими помощниками занимался его обустройством, ездил в райцентр и по соседним деревням выбивать стройматериал, строил минарет. Сейчас он содержит дом Аллаха на свою пенсию. И тем обиднее, что помогавшие ему старики либо умерли, либо болеют, а потому не могут ходить на джума. Сейчас в пятницу сюда ходит в лучшем случае три человека.

Во время войны здесь было 207 домохозяйств, сейчас нет и половины, 79 домов бесхозные стоят, - сокрушается имам, - все разъехались, молодежь в города убежала, землю не пашут, была ферма большая, но все уничтожили…

Обидно, потому что деревне около 600 лет, раньше она была большой и процветающей, за обширную торговлю приезжие купцы величали Средний Бугалыш «малым Петербургом», до революции в ней было 2 мечети. Сейчас о старых временах здесь вспоминают с тоской. Но хазрат смотрит в будущее с оптимизмом, надеясь, что народ образуется, оставит коварного зеленого змея и обратиться к Аллаху. Ведь верующий народ – залог сильной и прочной России.

Почему государство так поощряет строительство церквей, мечетей, синагог, - рассуждает имам, - потому что народ чем-то удержать надо, отвести от пьянки. Сейчас власти хотят, чтобы люди верили в Бога. В Екатеринбурге для этого делают площадь трех религий. Ведь если этого не сделать, пьянство будет процветать, только вера сможет удержать народ от падения в пропасть.

Также думает и Нурислам Ахмадиев.

Мы должны спасти Россию и молодежь, - говорит с огнем в глазах хазрат, - Наша задача, чтобы молодые люди сейчас отказалась от водки и от всего дурного и греховного.

И они тратят на убеждение неразумных односельчан все свое свободное время и силы, не сомневаясь, что слово Аллаха дойдет до человеческих сердец и наставит на путь истинный. Беспокоит имамов и то, что в деревнях множится фитна из-за конфликта молодых и пожилых имамов.

Основная проблема заключается в том, - сетует Нурислам-хазрат, - что старые бабаи, которым 70-80 лет, не хотят давать дорогу молодым, держатся за свои портфели. Приезжает молодой имам после медресе, а бабай ему проходу не дает. Разве это дело? Вот я два года назад вышел в отставку, вместо меня теперь 2 молодых имам-мухтасиба работают, а я, как аксакал, езжу по деревням, где подобная фитна образовалась, и стараюсь примирить молодых и пожилых.

У Нурислам-хазрата есть, кому продолжить дело: род Ахмадиевых обеспечивает имамами, муаллимами и абыстаями сразу несколько регионов. Брат Нурислам-хазрата – имам в соседнем селе Урмикеево, двоюродный брат – имам Нижней мечети в Уфа-Шигири, внучка – выпускница тюменского медресе, а внук – многократный победитель олимпиады «Юные знатоки Ислама».

А Шафигулла-хазрат рад бы сдать дела молодому имаму или опереться на молодое плечо. Но все его попытки пригласить преподавателя для обучения основам ислама и арабского языка оканчивались неудачей из-за отсутствия средств и желающих.

У среднеазиатских имамов Среднего Урала нет богословского образования, но есть огромный опыт, с высоты которого они взирают на уровень молодых священнослужителей.

Алексей Старостин

Фото автора.

На фото:

Шафигулла-хазрат Хазбиуллин
Нурислам-хазрат Ахмадеев