Ренат-хазрат Абянов: Концерт Мавлид ан-Набий «Разговор с душой» - это новый способ общения с умой

С 24 января по 12 февраля в Москве, в Казане, в Уфе прошёл тур премьерного показа представления «Разговор с душой» приуроченный ко дню рождения пророка Мухаммада, (мир ему) - (Мавлид ан-Набий).

24 января в Москве в Крокус Сити Холл, 8 февраля в Казане в Татарском государственном академическом театре имени Галиаскара Камала, 12 февраля в Уфе в Государственном зале «Башкортостан» состоялись премьерные показы праздничного театрализовано-музыкального представления Мавлид ан-Набий «Разговор с душой» ко дню рождения пророка Мухаммада (мир ему).

Организаторами мероприятия выступили Совет муфтиев России, Духовное управление мусульман Москвы при поддержке Духовного управления мусульман Республики Татарстан, фонда «Хузур» и компании «APL».

В главных ролях выступали актёр театра и кино Марат Башаров, богослов и автор многих книг Шамиль Аляутдинов, поэт, соавтор сценария Ренат Абянов, Камиль Фахретдинов, Рустам Мустафин.

О концепции праздничного мероприятия провели беседу с заместителем руководителя Аппарата Совета муфтиев России, а также соавтором сценария Мавлид ан-Набий «Разговор с душой» и исполнителем одной из главных ролей Ренат-хазратом Абяновым.

— Ассалямуалейкум уа рахматуллахи уа баракатух, уважаемый Ренат-хазрат! Примите искренние поздравления с успешным проведением по некоторым городам нашей страны премьерного показа театрализовано-музыкального представления «Разговор с душой» в рамках проекта «Мавлид ан-Набий». Ведь в этом году впервые в истории, театрализовано-музыкальное представление вышло за пределы нашей столицы. В течение почти трёх недель вы выступали перед зрителями сразу нескольких столиц: Москвы, Казани и Уфы. По отзывам зрителей, премьерный тур очень удался, Альхамдулиллях!

Вы играли роль одного из главных героев представления. Хочу вас спросить, как в целом прошли гастроли?

— Спасибо большое за поздравления. В целом гастроли прошли, на мой взгляд, крайне удачно, с учётом того, что у нас был первый опыт такого гастрольного тура, и отрадно, что люди в регионах проявили интерес, который не только в столице России, а также в регионах был достаточно живой. И первое, что для себя отметил, то, что для людей было крайне важно, что именно в их субъекте, в их регионе осуществляется такой проект. Почему? Потому что некоторые из них на протяжении многих лет приобретали билеты на московские мавлиды, и приезжали из Татарстана, из Башкирии, из ближайших к ним регионов. А теперь в этом плане им несколько стало легче посетить Мавлид, хотя это наш первый опыт. Мы, наверное, немного где-то не рассчитали, потому что можно было бы в этих городах провести не один, а несколько таких представлений, потому что интерес к ним был повышенный. Это радует, альхамдулиллях. Компенсируем этот минус тем, что я думаю, зрители простят наш первый опыт, но и когда уже будет закрыт проект «Разговор с душой» мы разместим на канале Youtube спектакль уже готовый, отредактированный, чтобы тот, кто не попал, мог бы посмотреть.

— Отличались ли между собой организации праздника в Москве, Казани и Уфе?

— Отличия были. В первую очередь, конечно тот факт, поскольку первое представление было в Москве и проходило оно на одной из крупнейших площадок не только в столице, но и в России, вызывал дополнительное волнение. Почему? Потому что, во-первых, коллектив наш — не постоянная труппа, коллективу пришлось долго репетировать, в Москве трудно найти, точнее, невозможно найти площадку, чтобы можно было репетиционный процесс перенести на нее, чтобы масштабы сцены отобразить, поэтому репетиции проходили на сценах намного меньшего масштаба. И, конечно же, когда более 6 тыс. человек наблюдает за постановкой, тем более первой постановкой, это всегда вызывает дополнительное волнение. Что касается непосредственно самой организации, то в данном случае в большей степени трудность впала на плечи непосредственно администраторов проекта с декорациями, которые надо было перевозить: это костюмы (50 человек было задействованы только на сцене), это реквизит, который надо было не просто перевозить, но ещё и сохранить. Это поиск помещения для хранения, потому что, порой, фура приезжала с вещами ранее, нежели в театр можно было занести весь реквизит. Такие чисто организационные сложности по доставке, по хранению, по перевозке и по подготовке реквизита случались. Поэтому и в Казани, и в Уфе мы нарабатывали тот опыт, который, возможно, нам пригодится в последующие годы.

— Ренат-хазрат, как вы себя ощущали на сцене в Казани и Уфе после того, как блестяще выступили перед многотысячной аудиторией в Крокус Сити Холле? Как Вас встречали и принимали в Казани и Уфе после оглушительного успеха в Москве? Ведь известно, что подобное представление было организовано впервые за пределами российской столицы.

— Спасибо большое. Я нашим артистам передам вашу высокую оценку.

— Это не только моя оценка, я увидела материал на cайте DumRF.Ru об этом представлении и о том, как его очень высоко оценили зрители.

— И мной и моими коллегами по данному проекту было отмечено, что выступления в Казани и в Уфе были комфортнее. Некоторые зрители, которые видели все спектакли, отмечали, что в Уфе было наиболее удачное выступление.

— Простите, пожалуйста, может это связано с габаритами зала, с тем, что в Уфе и Казани залы меньше по размерам?

— Совершенно верно, поэтому-то театры и небольшие, это некий интимный процесс беседы актёра со зрителем, который пришёл. Я по себе это заметил, когда на большой площадке в Крокус Сити Холл ты обращаешься в аудиторию, то сквозь свет софитов ты видишь тысячи и тысячи зрителей, и многие из них сидят где-то бесконечно далеко от тебя, ты даже не видишь глаз этих людей, а просто пытаешься определить какие-то точки. Вроде бы обращаешься к этим точкам в надежде, что люди уловят твой взгляд. А когда атмосфера более камерная, то без труда можешь посмотреть в глаза тех людей, которые сидят в партере, на балконе, в амфитеатре. Это получается не просто монолог, а уже некий диалог. Это заметно по реакции зрителей, которые на какие-то высказывания участников проекта реагировали: кто-то смехом, кто-то эмоцией. Были даже такие, которые пытались что-то подсказать из зала главному герою. В этом плане театральные площадки более удобны. Однако специфика нашей постановки заключалось в том, что это не только спектакль в чистом виде, это ещё некое музыкальное представление, потому что мы брали известные нашиды, адаптировали их на русский язык. Это и хореография. На большой площадке именно они - в купе с видеорядом - более выигрышно смотрятся. Поэтому есть свои плюсы и свои минусы. Но радует то, что третий спектакль, который мы показывали в Уфе уже отличался сложившимся коллективом, был многонациональным по составу исполнителей. Радует то, что многие люди, которые приняли участие в проекте, будучи немусульманами. Они крайне поверхностно были знакомы с исламом, а соприкасаясь с религиозными традициями мусульман, общаясь с мусульманами, наблюдая воочию то наследие, которое Россия имеет сегодня в лице мусульманского присутствия, мусульманского наследия Казани, Татарстана, Башкорстана, Уфы люди с большим интересом и уважением стали относиться дополнительно к исламу. До этого у них были тёплые отношения, но здесь они стали понимать специфику религии, вникая в неё, людям было небезразлично. Это радует. Слажено сыгравшаяся труппа на сцене уже чувствовала себя более спокойно, более уверенно, поэтому в Уфе (у нас последнее представление было в Уфе) - это ощущалось и по залу, и по людям, которые играли. Всё проходило с такой лёгкостью - на одном дыхании. Маленькие площадки - они более удобны для того чтобы донести до зрителя какую-то информацию (основная цель была, чтоб зритель прислушался, послушал о чём говорят), для этого наиболее удобно, наверное маленький зал, но для картинки, по тому как это всё ощущается в масштабе конечно площадка в Крокус Сити холл является наиболее выигрышным.

— Брали ли у Вас интервью представители местных СМИ, в особенности исламских, по окончании представления? Чем интересовались?

— У нас были организованы две пресс-конференции в Казани и в Уфе, были представители как светских СМИ, так и религиозных. В основном вопросы были похожи. Одним из вопросов было: «насколько это представление, с точки зрения ислама, правильно? Правильно ли вообще устраивать подобного рода театрализованные постановки?», спрашивали касательно участия Марата Башарова в спектакле, спрашивали, что подвигло в такой подаче провести Мавлид ан-Набий, об участии священнослужителей в этом проекте и вопросы касательно грядущих планов. В основном вопросы были очень похожи. В Татарстане у нас взяла интервью радиостанция «Азан».

В Уфе у нас интервью брала женская мусульманская организация. Они тоже живо интересовались этой постановкой. Эта организация выпускает журнал в Уфе, тесно сотрудничает с Союзом мусульманок Москвы. В общем интерес был, это радует. Почему? Потому что самая главная задача, чтобы не оставалось безразличных в зрительном зале после просмотра этого спектакля.

— Ренат-хазрат, ведь Вы священнослужитель, а не актёр. Вы играли впервые или у Вас уже был опыт? Кто Вас пригласил или предложил участвовать в данном проекте?

— Весь мир - театр, и люди в нем актёры, поэтому каждый из нас играет какую-то роль в своей жизни. Да, одно из моих образований — это священнослужитель, я окончил Московский исламский университет. Однако, опыт в таком творческом направлении у меня не первый, потому что в своё время, когда мы проводили Курбан-байрам в Кремле, был опыт постановки, в которой передавали историю пророков Ибрахима и Исмаила (мир им). Также я участвовал в некоторых поэтических вечерах, где я читал свои стихотворения, в том числе в Доме музыки - по приглашению Духовного управления мусульман Москвы я читал стихотворение, посвященное маме. Я также принимал участие во всех крупных мероприятиях, которые за последние годы проводились под патронатом Совета муфтиев России, Духовного управления мусульман Российской Федерации как сценарист, или как соавтор сценария. Я очень горжусь тем, что в МИУ мне пришлось обучаться у муфтия Равиль-хазрата Гайнутдина. Он вёл предмет хутбу (гомилетику). Хутба, как отмечал Равиль-хазрат, — это то же самое выступление, где ты не можешь соврать, где ты должен поднявшись на кафедру, на минбар, обратиться к людям так, чтобы твои слова были поняты, чтобы люди прониклись ими. Людям совершенно не интересно с каким настроением ты поднялся на кафедру, какие у тебя проблемы, как ты добрался до этого города, что у тебя болит или не болит. Приходят разные люди, разных профессий, разного образования, объединённые общим чувством веры. Они пришли помолиться и не только помолиться, но и послушать имама. Их ожидания ты не имеешь право обмануть. Во время лекций Равиль-хазрат с нами делился своей богатой практикой, делился определёнными приёмами, которые настраивает, позволяют достучаться до сердец прихожан. Я крайне благодарен ему за то счастье, которое я получал, посещая его предмет, его занятия. А что касается участия в данном проекте, то на протяжении трех лет я сотрудничаю с ДУМ Москвы. Ильдар-хазрат Аляутдинов любезно предложил мне также участвовать, быть соавтором тех сценариев и проектов, которые они осуществляют. До этого времени мне уже посчастливилось участвовать в организации двух праздников Курбан-байрам, где я выступал соавтором, и Шатра Рамадана, а также нынешнего и предыдущего праздников Мавлид ан-Набий. Что касается участия в данном празднике как актёра, то эта была идея казанского режиссёра Ильдара Каримова. Он сказал, что передавать силу добра и зла должны стараться имамы. Шамиль-хазрат Аляутдинов любезно принял приглашение. Я также не стал отказываться, потому что в любом случае, тот опыт, который даётся Всевышним в твоей жизни обязательно нужно использовать. Самое главное, эта роль мне близка тем, что когда человек приходит к духовной жизни, он приходит к ней не всегда «стерильным». Человек приходит с определённым жизненным багажом, проходит определённые этапы и уровни борения внутри себя, этапы преодоления каких-то слабостей, страстей - когда ты поддаёшься нашёптываниям сатаны, но стремишься их преодолеть. В любом случае, существует какой-то жизненный опыт, с которым ты хотел бы поделиться. А поскольку каждый имам старается использовать любую возможность, чтобы обратиться к людям, то я посчитал, что это хорошая возможность не посредством проповеди, а посредством своей роли обратиться к людям, которые в основном в массе своей не приходят на джума ­— это светская аудитория. Изначально, мы говорили, что нам надо бы постараться в этом году при подготовке к Мавлид ан-Набий, обратить внимание на светскую общественность. Данное мероприятие предназначено в основном для тех, кому тяжело слушать проповеди со сцены, смотреть назидательное видео, для тех, которые не находят порой время или не чувствуют потребности посещать мечеть. Мы хотели, чтобы посмотрев этот спектакль, наши зрители чуть ближе познакомились с исламом и наследием Пророка (мир ему). Я это расценил как некое обращение, воззвание, общение с аудиторией. Поэтому, когда Ильдар Карим предложил нам поучаствовать, мы согласились и мне кажется, что это было правильным решением.

— Спасибо большое, Вы очень основательно это рассказали. С Ваших слов понятно, что Вы не впервые являетесь соавтором, т.е. это Ваша не первая работа. Наверное Вам было не сложно выступить соавтором последующей работы?

— Было сложно, потому что у нас было несколько сценариев, и мы очень часто и долго встречались, определяя, на каком остановиться. У нас получился некий симбиоз таких сценариев. Сам творческий процесс очень труден: во-первых, нельзя регламентировать временем, нельзя сказать, что вот сейчас сяду и напишу сцену; во-вторых, когда пишешь в соавторстве очень важно услышать человека, который пишет вместе с тобой. Здесь очень важно настроить дуэт так, чтобы люди могли слышать друг друга. Общаясь с Ильгизом Зайниевым, известным драматургом, режиссёром, я перенимал его опыт. С другой стороны, какие-то сцены мы поправляли с учётом специфики ислама, и он принимал это. Этот процесс очень сложный. Я помню такой момент, это было поздней ночью осенью, мы сидели в квартире Ильдара Карима, режиссера: я, Ильгиз и хозяин квартиры - Ильдар Карим. На Казанских улицах было тихо, мы обсуждали эмоционально сценарий, и что интересно в этом процессе, когда встречаются три человека у каждого есть своё мнение и в итоге, в дружеских спорах появляется четвёртое мнение, поэтому в спорах рождается истина. Такой творческий процесс очень приятен, хотя не скрываю, этот процесс очень сложен. Сложно в первую очередь тем, что мы бы очень хотели избежать эффекта наставления, поэтому все хадисы, все аяты, которые хотели использовать, мы использовали завуалировано. Мы хотели бы поднять темы и осветить проблематику, с которой сталкивается современный верующий человек и не только мусульманин. Я считаю, что этот спектакль интересен не только мусульманам. Это, собственно говоря, показали и гастроли, и Московское театрализованное представление. Здесь было очень много представителей других религий и даже атеистов, которые потом дали очень приятные позитивные отзывы. Очень важно было соединить не навязчиво проблему семьи, проблему алкоголизма, проблему двуличия, тщеславия, проблему «халяла» так, чтобы это не превращалось в рутинные диалоги, а было как бы полунамеком. Простой пример, связанный с халялом, когда молодые люди сидят в ресторане и говорят, что очень тяжело придерживаться халяльных принципов в еде. Это очень актуально. Люди верующие, сразу же понимают то, что речь идет о халяле, а для человека, пока ещё далекого от религиозных постулатов и канонов, это повод задуматься. Когда главный герой говорит: "Мы же живём не в Саудовской Аравии и не в Эмиратах, чтобы жить в соответствии с предписаниями", - это те фразы, которые говорят обычно люди, не соблюдающие религиозные каноны. При этом мы забываем о том, что наши предки на протяжении многих столетий живут на этой земле, это их Родина. Это люди не пришлые — это люди, которые создавали на этой земле свои государства, это те люди, которые сохраняли и передавали своим потомкам духовное наследие, приумножали его. Самое главное — ислам в России самодостаточен: у нас есть своя научная школа, у нас есть особенности архитектуры наших мечетей, у нас есть литература, у нас много людей, которые являются признанными классиками. Поэтому через такие простые диалоги мы бы хотели немного «растеребить» души людей. Конечно, мы не ставили перед собой цель, чтобы люди на следующий же день пошли в мечеть. Нет. Но то, что у людей какая-то мысль проскользнула и она осталась в сердце, — это очень важно. Почему? Потому, что было много мавлидов, но они все очень быстро забывались. Потому что, если мы говорим о песнях, то «российское ухо», не привыкшее к арабским, турецким песням, начинает скучать на втором или на третьем нашиде. Слушать красивую проповедь - это то же самое, что услышать красивую притчу, если в ней нет привязки к жизни - просмотреть красивое видео и не увидеть себя в нем. А вот спектакль даёт возможность увидеть себя на сцене и сопоставить это со своей жизнью. Не просто так мы назвали его "Разговор с душой", он остаётся в душе у человека и некоторое время продолжает с ним жить. Мне было очень приятно, когда совершенно от незнакомых мне людей узнавал, что по прошествии «энного» времени — они продолжают вспоминать этот спектакль. Критиковали за плоскость подачи информации и т.д., но ведь надо понимать, что, во-первых, у нас не профессиональный театр, нужно понимать, что это первый опыт. Здесь самое главное, как Рустам Батыров заметил в своей статье, в том, что религиозная организация ищет новый способ коммуникации с уммой. Мы ничего нового не сказали в этом. Очень много глубоких спектаклей. Но вот это налаживание коммуникаций — показатель того, что мы знаем, с чем вы сталкиваетесь, какие у вас проблемы, какие у вас мысли и переживания. И мы готовы идти к вам на встречу. Это некий доверительный посыл людям. Эту цель мы изначально поставили и преследуем.

— В данном проекте Вы поднимаете такие сложные и всегда интересующиеся человека вопросы, на которые очень часто он не знает ответа или даёт ошибочные ответы. Вы поднимаете актуальные жизненные проблемы, заглядываете в лабиринты человеческой души, где постоянно происходит столкновение добра со злом, добродетели с грехом, знания с невежеством. Подобное объяснение столь актуальных проблем человечества прозвучало на сцене наверное впервые? Эта идея принадлежит сценаристам, то есть вам и Зайниеву? И как долго вы шли к этому?

— Спасибо за вопрос. Знаете, здесь не только мое и Илгиза участие, а очень большого коллектива. Очень часто во время бесед мы слышим с какими проблемами сталкиваются имамы.

Мы все хотим сделать так, чтобы человеку жилось лучше, но проблема в том, что с одной стороны есть постулаты, есть очень правильные и хорошие книги, которые говорят о теории, а с другой есть жизненная практика, практика, которая порою с этой теорией разнится. Очень приятно, что молодой творческий коллектив, который встретился, и его члены поняли друг друга. В ходе этой работы нам было легко, взаимодействовать на этой почве, и сценарий рождался, по сути, сам по себе. Изначально, когда мы обсуждали формат мероприятия, я предложил: «Давайте попробуем нечто похожее на театрально-музыкальное представление, просто попробуем». И эту идею поддержали и сказали: «Давайте пробовать, это новое, и это необходимо сделать». Очень много людей - специалистов, которые организуют мероприятия за рубежом (в Америке, в Турции, в европейских странах) отмечают, что вот именно такая подача информация празднования Мавлида ан-Набий происходит впервые, это первый опыт. И пока что единственный в России. Отрадно, что людям, не являющимся россиянами, близки те темы, которые мы поднимаем в представлении. Почему? Потому что эти проблемы универсальны. Нельзя сказать, что это типичные проблемы российских мусульман. Мы знаем, что в истории были разные периоды, в частности в истории жизни сподвижников пророка и их последователей (табиинов). Именно показать то, что сегодня религиозность, духовность ? это не бремя, она тебя не отягощает. Ты можешь быть современным человеком, ты можешь быть деятельным человеком, но та жизнь, которую ты ведёшь сообразно божественным предписаниям, наоборот облегчает твой путь, помогает тебе в чём-то. Те вечные ценности, о которых говорится в Священных Писаниях, они будут актуальны всегда. Пусть сейчас потребительское общество пытается «зашорить» нам глаза и сказать, что самое главное, чтоб ты был сыт, чтобы у тебя был самый «навороченный» телефон и хорошая машина, много денег. Деньги, сколько бы их не было - не заменят Бога. Да, люди могут создавать себе культ, могут создавать себе «золотого тельца», но это будет всего лишь идол. Идол, который не сможет их утешить, идол, который не сможет дать им душевной гармонии - это будет некий самообман. И мы хотели сказать этой постановкой: - Посмотрите! Ведь ничто не мешает вам быть активным членом общества! Будучи верующим человеком необязательно находиться целыми днями в мечети, не обязательно, даже неправильно быть замкнутым и жить внутри того коллектива, либо в окружении своих друзей, которые тебя понимают и разделяют твои взгляды. Нет! Верующий человек ? открытый, доступный, интересный человек. Снять этот страх, стереотипность, которая сейчас ещё распространена, было основной задачей, которую мы поставили перед собой. И мы к ней шли. И отчасти нам это удалось сделать.

 — Вы хотите сказать о том, чтобы человек чаще задумывался о своём Творце и заглядывал в свою душу? Такая цель тоже была?

— И понимал при этом, что религиозность и духовность не будут ему тяжки. Я часто общался с этническими мусульманами - мусульманами, скорее, по рождению. Очень часто говорили: «Я не держу пост, потому что у меня на работе никто не держит, и я буду выглядеть белой вороной», «Я не читаю намаз, потому что не знаю как отреагируют окружающие люди», «Я бы бросил пить, а в моём обществе принято решать дела за столом и я буду не так «воспринят». Много нюансов, а по сути за всем этим скрывается обычный «комплекс» - их больше волнует людская «оценка».

?Скажите пожалуйста, Ренат-хазрат, кто или что служил для Вас источником вдохновения?

— Судьбы людей, собственная жизнь, жизнь близких, истории жизни своих знакомых, т.е. вдохновением лично для меня служил обычный обыватель. Когда мы готовили сценарий, я уже для себя мысленно с ним общался, представлял его в зале, представлял его на улице, вёл беседу с ним. Человек с безучастным взглядом. Но по мере этой беседы я представлял себе, что в глазах этого человека просыпается душа, просыпается некое тепло.

— Спасибо. Скажите Ренат-хазрат, трудно ли было Вам, будучи священнослужителем (имамом) в реальной жизни, перевоплощаться в Иблиса, то есть совершенную противоположность на сцене? Каковы были Ваши ощущения?

?Ощущения были неоднозначные, и мысль была такова, что это «амплуа» может закрепиться. У людей останется «такой» образ. И, если Вы приедете в какую-либо общину, Вас будут воспринимать как «искусителя». В своё время у актёра Бабочкина, который сыграл Чапаева, подобная ситуация была. Прекрасный был актёр, но его всё время отождествляли с Чапаевым.

Перевоплощаться было нетрудно, потому что, как я сказал, в веру, в духовную жизнь трудно прийти стерильным, есть определённый жизненный опыт. Была поставлена задача показать «разнообразие», многоликость зла, которая тебя не оставляет. Зла, которое может прийти к тебе по «доброму», с хитрецой, т.е. то «обыденное» зло, которое окружает нас, но совершенно неочевидное для нас. Поэтому, как говорится, всё совершается по намерению. Я перед тем, как первый раз идти на сцену в этой постановке, себе сказал: «Может, это будет смотреться немножко дико, непонятно, странно. Люди могут сказать - это ересь - вышел имам и начинает бесноваться на сцене». Моё намерение было таковым» «Дай-ка я покажу людям, как это зло выглядит, я же говорил иногда на проповедях о нём, я же читаю о нём, я же знаю аяты, которые характеризуют зло. Я буду говорить о зле тем людям, которые, возможно, никогда эти аяты не читали, никогда о зле не задумывались. Поэтому пусть я буду тем человеком, который позволит им на это зло посмотреть «со стороны». Вот с таким намерением я вышел на сцену. И, наверное, в этом случае мне было бы даже тяжелее играть ангела, нежели Иблиса (джина). То, что эта роль, как отмечали мои знакомые и даже незнакомые мне люди, запомнилась, я считаю, достижением поставленной цели. Да, есть критика, и она будет. В регионах была критика и со стороны священнослужителей, говорящих: «Посмотрите что это такое!» Мир меняется. Идет битва за души. К большому сожалению, в настоящее время эта битва нами пока проигрывается. Поэтому я счел возможным обратиться к людям с этой стороны. Почему? Потому что, ты общаешься с людьми, которые не приходят в мечеть. Очень хотелось бы, чтоб мечеть пришла к ним, потому что мечеть - это не люди, которые там работают, и даже не стены, это состояние человека.

Я хотел показать - да, у меня есть сан священнослужителя-имама, но я не святой человек, и у меня тоже внутри происходит борение, я тоже совершаю ошибки, зло мне известно, а может быть мне зло известно лучше, чем вам?! Потому, что сатана говорит о том, что тем людям, которые будут идти по Божьему пути, он объявляет войну. Легко сбить с истинного пути человека, который слаб в душе своей. А когда идёшь по жизненному пути, прибегая к постулатом Всевышнего, ты крепнешь, то есть сатане, Иблису, становится тяжелее, и это противостояние становится более искушенным. Это уже другой уровень. Я не прихожу и не говорю: «Я такой хороший, а вы плохие, поменяйтесь!» Нет! Я говорю, что я тоже плохой. Но каждый может стать лучше, давайте это сделаем вместе.

— Спасибо большое. Скажите пожалуйста, вместе с Вами в труппе работал такой известный человек, как Марат Башаров. Поделился ли он с Вами с какими-нибудь секретами из своего профессионального поприща?

— Марат - большой профессионал и он меня поразил своим трудолюбием и отношением к делу. У нас было заявлено всего шесть репетиций, а по его инициативе у нас было проведено 12 репетиций. Порой, он приезжал утром на репетицию даже, когда днем он должен был улетать в другой город. Были и такие ситуации, когда он переносил свой рейс, чтобы завершить репетицию у нас и приехав в другой город сразу выходить на сцену. Порой репетиции были ранние, и в заявленное время Марат уже находился на площадке. Каждая репетиция проходила с полной отдачей, т.е. Марат выкладывался на этих репетициях. Конечно, где-то мы шутили, не без этого было, потому что это творческий процесс. Марат подсказывал отдельные сценки. Как лучше «преподнести», как лучше «сделать» эстетически. Что будет интереснее с точки зрения зрителей. Вносил предложения по тому, как скорректировать сценарий и эти предложения принимались. Он сам верующий человек. Марату близки те темы, которые мы затронули, и так же, как и мы, он был увлечен этим процессом. Он не сказал: «Вы знаете, я - актёр известный, востребованный, если нужно моё участие, моё лицо - давайте, отрепетируем «мои» сцены, а там как будет, так и будет». Нет. Не было какой-то заносчивости, «кичливости». Садились вместе пить чай или кушать. Беседовали совершенно искренно. Подходили многие молодые ребята, в частности, очень хороший танцевальный коллектив «Без слов» из Казани, беседовали с ним, фотографировались. Он никому не отказывал. Он не был безразличным - это важно. Поэтому, какими-то важными с точки зрения профессии вещами Марат с нами делился. Конечно, во многом именно его творческий подход, его профессионализм усилили данный спектакль. Он очень тонко владеет мимикой. В огромном зрительном зале в Крокус Сити Холле это, возможно и не заметно. А вот в небольших залах, когда, между зрителем и актерами 20-30 метров, видно как он «работает» мимикой. За сценой он мог подбодрить любого человека. Поэтому для нас это, конечно был большой опыт, но я думаю, что и для него. Хотелось бы, чтобы это сотрудничество продолжилось, и, пользуясь случаем, хочу пожелать ему творческих успехов, здоровья и всего самого наилучшего. Эта была большая радость для нас всех!

—Ренат-хазрат, нам известно, что были использованы «грандиозные и невиданные» ранее сценические декорации. Скажите, пожалуйста, кем они были придуманы и выполнены?

— Это наш замечательный режиссер - Ильдар Карим, который чертил эти большие переходы, лестницы, опускающийся и поднимающийся балкон, экран. Все это было задействовано в оформлении спектакля. И даже видео, которое в основном делалось, - или непосредственно им, или при его участии и под его контролем. Это, конечно целиком его заслуга.

— О цели вы рассказали, а удалось ли её достичь?

— Хотелось бы верить, что удалось. Даже, если хотя бы у одного человека, что-то «зашевелилось» внутри и он почувствовал, что всё-таки внутри него, кроме печенки, сердца, лёгких и рёбер, есть ещё и душа, значит мы своей цели добились. Ведь проект называется «Разговор с душой». Лично я со своей душой поговорил: во время репетиции, во время участия, во время организации. Многие люди, которые принимали участие, либо были зрителями, говорили о том, что для них было что-то ценное и узнаваемое. Они что-то важное для себя почерпнули. Значит, они тоже беседовали со своей душой. Отрадно и то, что потом люди смогут посмотреть в интернете эту постановку. Спектакль хорош тем, что это не «концерт», как было в прошлые годы. Здесь ты не ищешь «любимого исполнителя», «любимую» песню. Спектакль смотришь от начала до конца. Тот формат, который мы выбрали, он очень удобен тем, что он идет недолго, но при этом он - ёмкий. Если, периодически, у зрителя будет всплывать желание, «а дай-ка я еще раз пересмотрю , мне что-то на душе не очень хорошо» - значит мы своей цели добились. Я считаю, что это первый наш подобный опыт. И считаю этот первый опыт скорее удачным, чем неудачным.

— Кстати говоря, близкие люди чаще являются основными критиками наших работ.

— Да, я согласен. У меня такими критиком, порой, выступает мой папа. Он сам долгое время танцевал в ансамбле имени Моисеева, был солистом ансамбля. Папа, мои сёстры, супруга, мои родственники могут сказать: «А ты знаешь, нам ты здесь не понравился». Я ценю их мнения за то, что они говорят напрямую. Особенно мой папа. Папа часто ездит на джума со мной. Когда он едет со мной, он говорит: «Вот сейчас ты мне понравился, как ты провёл джума, но здесь ты голосом не доработал, эмоции «не допоказал». Для меня представляет большую ценность это мнение.

— Альхамдулиллях, первый опыт был очень удачным, появятся ли в ближайшем будущем подобные проекты? Намерены ли Вы выступать на сцене в дальнейшем?

— Касаемо проектов, хочу сказать, иншАлла - я прошу у Всевышнего, чтоб эти проекты появлялись и становились более частыми и регулярными. Это очень важно. А что касается выступления на сцене, вы знаете, я сам перед собой такой цели не ставлю. И когда писал сценарий, не думал, что я буду играть джинна на сцене. Думал, напишу сценарий и из зрительного зала посмотрю, что получилось. Не вышло. Для меня это не принципиально, но если моё участие будет полезным, то я, наверное, не откажусь выйти на сцену.

— Огромное Вам спасибо за интервью, уважаемый Ренат-хазрат, за предоставленную мне возможность с Вами побеседовать. Вы очень интересный и глубокий собеседник.

- Спасибо.

Беседу провела Зифа Нуреева