Наргиз Нур: Что бы я ни сочиняла, получается сценарий

  Государственное учреждение «Татаркино» весной 2008 года впервые решило провести открытый конкурс по выбору исполнителей работ по реализации проектов национальных фильмов. На сайте Агентства по госзаказу была размещена документация о конкурсных лотах. Предлагалось осуществить проекты игровых фильмов о семейных традициях, о детях и молодежи Татарстана, о живописных уголках природы нашей республики, о взаимообогащении культур различных народов Татарстана.

Главной задачей, которую поставили организаторы конкурса, было «выявление исполнителя работ, способного реализовать проект национального фильма, который внесет вклад в развитие кинематографа».

Этим человеком стала Наргиз Нур, написавшая сценарий фильма о современной молодой мусульманке. Этот сценарий и стал поводом к интервью с режиссером и сценаристом фильма, заявленного на IV Международном фестивале мусульманского кино «Золотой Минбар».

– Откуда вы родом?

– Я родилась в 1968 году в Казани. Детство мое прошло на улице Горького во дворе радиокомитета. Первой подругой была известный диктор Таисия Калугина. Бывало, маленькая увижу ее и кричу: «Тетя Тася пришла!»

Родители к тому времени являлись работниками республиканской киностудии. Отец, Рашид Нуреев, был звукооператором, а мать Наиля Нуреева – старшим мастером монтажного цеха. Затем она занимала должность директора объединения «Дубляж-фильм», которое дублировало кинокартины на языки народов Поволжья и Урала: башкирский, мордовский, татарский, марийский…

Общие профессиональные интересы папы и мамы создавали определенные сложности в быту – наш семейный завтрак напоминал профсоюзное собрание. Мне приходилось напоминать: «Родители, вы дома». Они были самыми близкими моими друзьями…

– Ты говоришь об отце и матери в прошедшем времени?

– К сожалению, родители рано умерли, мама 11 лет назад, а папа вслед за ней через пять лет, он не смог долго без мамы. Когда-то был живчик, щеголь: всегда свежая рубашка, галстук, отутюженные брюки.

Над ним шутили: «Рашид, ты на даче в огороде в галстуке землю копаешь»?
А после смерти мамы он осунулся и полностью потерял интерес к жизни. Смысл его существования сосредоточился на мне. Чтобы вывести отца из отрешенности, я пыталась знакомить его с женщинами. Но он всех отвергал, говорил: «Нет, мне нужна такая, как наша мама». У меня даже сценарий есть на эту тему, называется «Чужая дочь».

– Ты связала свою судьбу с кино сразу после школы?

– Нет, мой путь к кино был если не тернист, то извилист. Естественно, воспитываясь в семье кинематографистов, я с детских лет мечтала работать в кино и после школы сразу хотела поступать во ВГИК. Но в то же время я не хотела уезжать из дома, поскольку была домашним ребенком.

У меня был шанс без проблем поступить во ВГИТИС, так как я занималась в студии при Казанском театре юного зрителя. Там имелось отделение театральной критики, и мне от него давали направление в Москву, увещевали: «Наргиз, езжай, не упускай редкую возможность». Но, как уже говорилось, я не могла покинуть своих горячо любимых родителей и потому приняла решение поступать на журфак Казанского университета, не сразу – на второй год после окончания школы. А до того год проработала на заводском радио на Тасме.

Там я встретила своего первого учителя в журналистике и литературе – Гильманова Рафаэля Шафиковича, он заставлял меня развивать себя – писать этюды. Благодаря ему я опубликовала несколько рассказов в заводской многотиражке.

После окончания факультета журналистики я пришла в газету «Молодежь Татарстана», где проработала с 1991 по 1995 год. Моими наставниками там стали Владимир Шевчук, Венера Якупова, Римма Ратникова. Римма Атласовна являлась еще и моим научным руководителем по защите диплома. В «Молодежке» я специализировалась на экстремальной журналистике. Могла под видом наркоманки прийти в наркодиспансер и заявить: «У меня проблемы, требуется врачебная помощь».

– А потом «подули» «Теплые ветры Древних Булгар»…

– Да, в 1995 году я начала работать ассистентом режиссера многострадального фильма Булата Мансурова. В общей сложности я отдала этой киноэпопее шесть лет жизни. В1996 году уехала на съемки в Москву, восемь месяцев работала в павильоне. Финансы пели не романсы – арии. Дошли до того, что съемочная группа целый год не получала зарплату. Мне приходилось работать уборщицей в общежитии, «воскресным директором» (сторожем) в частной фирме, чтобы заработать на хлеб. В офисе жена Булата Мансурова кормила нас горячей водой и булкой, в хорошие дни булку можно было обмакивать в сахар.

 Практически одновременно с началом работы над «Теплыми ветрами…» я в 1994 году поступила заочно на сценарный факультет Института кинематографии, в мастерскую Леонида Нехорошева. Вместе со мной направление во ВГИК от Госкино Татарстана получили Айсылу Хафизова и Эдгар Бартенев. Вообще-то я хотела обучаться режиссуре, но меня отговорили: «Женщина должна быть сценаристом».

Проучилась я на сценарном факультете три года. А потом пришлось искать деньги на дальнейшее обучение, так как четвертый курс Госкино не оплачивало. В поиски средств включились мои родители, но тут неожиданно ушла из жизни мама, и мне все стало безразлично. Я поставила на себе крест, и думала, что уже ничего никогда не напишу. Короче, я была вынуждена оставить Всесоюзный государственный институт кинематографии. Жизнь потеряла всякий интерес.

– Что послужило переломом, после которого можно было цитировать строки Арсения Тарковского: «Какая радость! Ваша милость для новой жизни пробудилась!»?

– В 2000 я познакомилась с замечательным эстонским режиссером Арво Ихо. Он стал для меня Папой Карло – человеком, полностью переделавшим меня. Самое главное – он заставил меня поверить в себя и вновь взяться за перо.

А познакомились мы следующим образом. Арво искал для игрового фильма «Сердце Медведицы» исполнителя главной роли. Ему сказали: все восточные актеры у Булатова, обратитесь к нему, а Мансур, в свою очередь, перенаправил Арво Ихо ко мне: «Обратитесь к Наргиз Рашидовне». Я так смеялась… Увы, в картотеке тогда не удалось найти подходящего типажа, и мне пришлось направить Арво в Казань. Там в Тинчуринском драматическом театре режиссер нашел актера Наиля Шайхетдинова. В благодарность он позвал меня на съемки кинокартины в Сибирь. Присоединиться к съемочной группе Арво Ихо я тогда не смогла, зато черновой материал увидела одной из первых. Арво приехал ко мне, и мы всю ночь смотрели вместе «Сердце Медведицы». В течение всего этого времени он не уставал благодарить меня за Наиля-абы – прекрасного актера, которого я помогла ему найти.

В июне 2001 года я поехала к Арво Ихо в гости в Таллин. Он заинтересовался моей биографией и рекомендовал написать сценарий на ее основе. Вняв совету, я поселилась в католическом монастыре и написала сценарий «Непостриженная монашка». Есть у меня еще сценарий «Анаис» о девственнице 25 лет, которая превращается в женщину, учится следить за собой. Он в меньшей степени основан на моей жизни, так как Арво во время работы внушал: «Анаис – это не Наргиз, помни об этом». Куча продюсеров хвалит «Анаис», один вот уже три года обещает запуск, говорит «иного не дано», но…

– Давайте поговорим о сценарии, по которому все же удалось снять игровой фильм.

–  «Нагима» – мой первый реализованный сценарий. В прошлом году на Международном фестивале мусульманского кино «Золотой Минбар» я, отсматривая конкурсные ленты, думала: «Чем бы зацепить?»

Членом жюри III кинофестиваля мусульманского кино была египетская актриса Сафия аль-Амри, к ней была приставлена переводчица Джамиля, милая казанская девушка, соблюдающая мусульманка. Сидели мы как-то с ней в кафе, познакомились поближе, разговорились. И я поведала Джамиле идею: хорошо бы о жизни мусульманки написать сценарий. «Иншалла», – благословила она меня.

После этого у нас состоялась серия встреч, во время которых Джамиля мне подробно рассказала о том, как строится жизнь простых мусульманок. Я про себя стала все это развивать и довольно быстро зашла в тупик. Подумала: уж слишком все гладко и бесконфликтно, кому это будет интересно? Ведь нужен ведь зачин, эмоции, напряжение в сценарии.

Я решила придумать своей главной героине подругу, мне такой сюжет близок, поскольку я сама пять лет в Москве живу у подруги. Думаю дальше: ну и что, две девчонки живут вместе в одной квартире... Дай думаю, присочиню подруге подлеца, который ее бросил с ребенком, а ребенка она у меня оставит в роддоме. И сразу в сценарии появился нерв: действительно, такая серьезная проблема существует: в роддомах от новорожденных отказывается каждая седьмая роженица. Таким образом, в октябре я написала синопсис, а в феврале был готов сценарий.

Кстати, в первоначальном варианте сценарий назывался «Джамиля». Но фильм с таким названием по повести Чингиза Айтматова уже был снят в 1967 году, поэтому пришлось искать новое название. Остановилась на имени маминой мамы, моей бабушки.

– А как случилось, что ты стала режиссером-постановщиком своего сценария?

– Мне гораздо интереснее было бы быть сценаристом фильма, снятого режиссером Арво Ихо, и я уже восемь лет мечтаю об этом, чем режиссером по сценарию фильма Наргиз Нур. Арво и Нур – несопоставимые весовые категории. Но мой Папа Карло сказал: «Режиссером “Нагимы” будешь ты, тебе надо делать имя».

Надо сказать, что Арво Ихо задумал «Нагиму» как международный студенческий проект и привлек к работе студентов Балтийской школы кино и медиа. Предполагалось участие эстонцев, латышей, русских, нас – татар. Вторым режиссером был назначен Энри Бонд, оператором – Максим Галомидов, исполнителями главных ролей стали казанские театральные актеры Айгуль Ахметова (Нагима), Олеся Лядова (Лина) и Искандер Сираджи (бизнесмен Тимур Ильхамович). Арво Ихо был уверен, что мультикультурный подход даст хороший результат. А меня он заверил: «Не бойся, папа будет за твоей спиной».

Нельзя сказать, что у меня не было никаких режиссерских навыков. Я работала ассистентом режиссера у Арво на съемках фильма «Крыжовник». Но при работе над своей кинокартиной я с самого начала себя неправильно поставила. В первый же день, когда происходил выбор натуры, слишком много благодарила своих молодых коллег и на слишком многое спрашивала у них разрешения. В результате пришлось вести с начинающими гениями бои, они навязывали мне артхаусный подход: плавающую камеру, головокружительные ракурсы. А я настаивала на том, что я не Хичкок и снимаю классическое кино.

Где-то через неделю страх у меня пропал, и я начала получать удовольствие, кайф от режиссуры. Но что получилось в итоге, судить зрителю. Отснятый материал ушел на монтажный стол в надежные руки Арво Ихо, это вселяет надежды на неплохой результат.

– Какова главная идея фильма?

– Пожалуй, я хотела сказать о том, что мусульманский образ жизни ни в коей мере не обкрадывает женщину, не сужает ее горизонты, не делает жизнь беднее впечатлениями.

– Какие у тебя планы на будущее?

– Поскольку в самом капиталоемком из всех искусств – кино – реализоваться трудно, начну большее внимание уделять прозе. Переделаю все свои сценарии в повести и рассказы. Хотя… что бы я ни пыталась сочинить, все равно получается сценарий.

Беседовала Галина ЗАЙНУЛЛИНА