Мусульмане ­мигранты: нам нужна Россия, и мы нужны России

На пленарном заседании прошедшего 1–4 ноября в Москве III Всероссийского мусульманского форума выступил председатель общероссийской общественной организации Федерация мигрантов России Мухаммад Амин Маджумдер. В условиях глобализации и усиления миграционных потоков проблемы новых граждан России, прибывающих из далекого зарубежья, становятся не узко­этническими — но общегосударственными. О роли мигрантов­мусульман, о новой организации и о личности ее инициатора и руководителя беседа культуролога Джанната Сергея Маркуса.

— Не надо быть Шерлоком Холмсом, дабы догадаться, что Федерация мигрантов России была создана одним из мигрантов. Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы попали в Россию?

— Федерацию создал не я один — это было бы просто невозможно! — но представители 26 стран, в основном, бывшие студенты, приехавшие учиться, а по окончании вузов оставшиеся здесь. Ныне большинство из них — российские граждане. Они приняли Россию своей второй Родиной.

    А я уже 21 год здесь живу, в 1987 получил образование экономиста в МГУ, затем работал в торговой фирме. Затем стал руководителем «Международной исламской представительской организации», штаб­квартира которой расположена в Бангладеш.

    Да, я родился в бангладешском городе Нуахали, мой родной язык — бенгали, на котором говорят 300 миллионов человек в мире. Жена — русская, принявшая Ислам, сын 13 лет и дочка 6 лет.

    Мой пример типичен: мы давно стали частью российского общества, работаем, у нас есть семьи. Мы знаем проблемы приезжающих в Россию не понаслышке, а изнутри. Из тесного общения и родилась идея создать общероссийскую Федерацию.

— Прежде чем уточнить детали про Федерацию, еще один личный вопрос. Как Вам кажется, русские жены, выходя замуж за иностранцев­мусульман и принимая при этом Ислам, искренни или просто внешне приспосабливаются?

— Сердца людей знает лишь Аллах! Но я скажу о моем опыте. Моя супруга, как и большинство россиян в 1990­е годы, вообще были оторваны от какой­либо религиозной традиции. Я принес ей для изучения две книги — Библию и Коран — пусть сравнивает! И она, в результате самостоятельного изучения, к моей радости, выбрала Ислам. И до сих пор его сохраняет в своем сердце. Отмечу, что по образованию она инженер­машиностроитель.

    Но тут есть все же проблема: мы в те годы потеряли многих потенциальных единоверцев. Сработало два фактора: первый, это язык — тогда нигде в мечетях не было слышно проповедей на русском языке, второй — чеченские войны негативным образом сказались на отношении общества к Исламу. И в том и в другом случаях  мы сами много виноваты, что не успели осознать ситуацию, перехватить инициативу! Многие живые души в поисках Истины ушли в протестанты, где о религии им говорили на хорошем и современном русском языке.

— Теперь я понимаю, почему Вы с трибуны III Всероссийского мусульманского форума обратились лично к шейху Равилю Гайнутдину с просьбой о мечетях для мигрантов с проповедями на русском языке!

— Главу Совета муфтиев России я знаю с 1991 года. Тогда еще русский язык не был вхож в мечети, а некоторые даже отталкивали нас, говоря: «Вы иностранцы, так уезжайте к себе в Индию и в Пакистан»… Сейчас ситуация изменилась, хутбу можно услышать и на русском. Но мое обращение было связано вообще с необходимостью улучшить жизнь мусульман­мигрантов в Москве.

    Сравните: в Нью­Йорке сейчас 200 мечетей для джума­намазов плюс множество моленных комнат, мусалля. Везде проповедуют по­английски, который там всем понятен, ибо является средством межнационального общения. А в Москве? Четыре тесные мечети, одна — посольская, для иранцев. Хутбы длятся по 30–40 минут поочередно на татарском, русском, иногда арабском.

    При этом в столице России проживает 300 тысяч мигрантов из дальнего зарубежья, из которых более 70 %  — мусульмане. Ни для кого не секрет, что есть множество неформальных мусалля, к примеру, для афганцев в гостинце «Севастопольская», там же и для бенгальцев, для арабов­египтян — в подвале Египетского культурного центра на улице Жуковского…

— Но когда такие собрания неформальны, никто ведь этим не доволен: ни власти, ни сами мусульмане?

— Конечно. Посмотрите на человека: вот он просто мусульманин, он хочет как минимум раз в неделю быть на общей молитве и слушать проповедь, общаться с единоверцами.

    «Я прежде всего мусульманин и хочу сохранить свою веру, — говорит он, — и я вправе передать эту традицию моим детям. Но где в Москве я могу это сделать в нормальной обстановке?» Повторю, практически все мигранты хотят проповеди, занятий по Исламу и общения на русском языке, который здесь такое же средство интернационального общения, как английский в Нью­Йорке. Я бываю в Нью­Йорке и не испытываю тех трудностей, с какими сталкиваюсь в столице России.

— Последняя деталь: а как быть с тем, что часть мигрантов шииты, часть — сунниты?

— Никаких проблем. Я сам категорически против любых разделений внутри уммы. У нас вера одна, Бог — Один, все мы благодаря этому братья. Тот, кто различия в традициях превращает в противоречия и в конфликты, ведет умму к разделению, к фитне, а это большой грех. Общеизвестно, что ныне богословы ведут переговоры, уточняют позиции, существуют комиссии и конференции по сближению мазхабов, между суннитами и шиитами. Единство глубже и важнее различий. Для России тем более не должно быть таких проблем. И мы видим, как в московских мечетях эта проблема решена.

— Извините, давайте вернемся к замыслам, положенным в основу только что созданной Федерации мигрантов России: теперь ведь именно она Ваше главное дело?

— Да, нашей Федерации лишь полгода, учредительная конференция прошла 27 февраля в столичном «Президент­отеле», и мы лишь развертываем сейчас задуманное.

    О важности нашей инициативы с точки зрения государства говорил заместитель председателя Объединенной комиссии по национальной политике и взаимоотношениям государства и религиозных организаций при Совете Федерации Владимир Слуцкер. Он считает, что наша Федерация поможет реализовать один из принципов миграционной политики — диверсификацию приезжающих по этническому признаку. При этом он отметил, что следует по возможности не допускать резкого превалирования одной этнической группы, например, китайцев, а представлять максимальные возможности для мигрантов из других азиатских стран, а также Африки и Латинской Америки.

    Миллионам мигрантов в России требуется помощь государства по их адаптации и интеграции в российское общество. Общемировой практикой является решение этих проблем вместе с национальными общинами мигрантов и объединяющими их общественными организациями, так как этнические и конфессиональные притирки всегда болезненны для общества: и для приезжих, и для коренного населения.

    Для России, пояснял Владимир Слуцкер, этот вопрос стоит особенно остро, так как в ближайшей перспективе самым дефицитным ресурсом в России может стать труд. «С этого года трудоспособное население страны начнет уменьшаться. К 2010–2012 годам ежегодная убыль составит до 1 миллиона рабочих рук. Устойчивое развитие экономики станет невозможным без привлечения мигрантов», — подвел он итог.

    Так что я бы добавил, мигрантам нужна Россия в своих интересах, но и мигранты нужны России в ее интересах. Наша задача — методами народной дипломатии помочь этой «притирке».

— Что же можно конкретно делать в этой сфере, не дублируя усилий государства?

— Федерация — инструмент рождающегося и крепнущего в России гражданского общества. А государство — это не нечто абстрактное, отвлеченное от нас, его граждан. Поэтому мы дополняем усилия друг друга, имея, конечно же, разные возможности и разные подходы. Так, сейчас для нас «задача номер один» — отследить совместно с Федеральной Миграционной службой, как действует принятый 15 января 2007 года новый миграционный закон. Отслеживая его достоинства (или недоработки), мы внесем предложения о поправках в Государственную Думу.

— Многие читатели нашей газеты так или иначе связаны с проблемами миграции — некоторые сами являются мигрантами, и служители Ислама озабочены, как помочь им. Более того, в Резолюции III Форума «Ислам в России — гарант российского гражданского общества» даже есть специальный пункт: «Выработать всероссийскую программу социально­культурной адаптации, правового образования и защиты, а также профессионального обучения иммигрантов из мусульманских регионов ближнего зарубежья. Использовать мечети и Духовные управления мусульман России как центры по работе с мусульманами­иммигрантами с целью гармонизации отношений по линии «иммигрант–общество–государство».

— Замечательный наказ! Жаль только, что указаны лишь мигранты из ближнего зарубежья. Подчеркну, наша Федерация занимается как раз прибывшими из дальнего зарубежья. Пусть ваши читатели знают, в каких мы работаем направлениях, и кто за них отвечает. Я перечислю названия наших Комитетов и имена председателей этих Комитетов.

    1 — по международным делам и народной дипломатии (Доктор Хайсам Бадерхан), 2 — по экономике и бизнесу (Доктор Чандраванса Джагат), 3 — по культуре (Доктор Аби Джабер), 4 — русского языка (Доктор Шахбаз Абдель Салям), 5 — по защите прав человека и интересов мигрантов из дальнего зарубежья (Эль Аараби Рашид), 6 — по миграционной политике и легальной жизнедеятельности мигрантов РФ (Доктор Демба Сумаре), 7 — по науке и образованию (Доктор Саумитра Нараян Деб), 8 — по связям со СМИ (Абдул Боли Канн), 9 — по связям с обществественными объединениями, религиозными организациями и политическими партиями (Тиам Тапсиру Демба), 10 — по гуманитарной помощи (Доктор Модалал Дхури), 11 — по взаимодействию и сотрудничеству с диаспорами (Малик Шахбаз, Мажумдер Харун), 12 — по связям с региональными объединениями (Мирза Мохамад), 13 — по женской и детской работе (Надия Гандур), 14 — по взаимодействию со студенческими и молодежными организациями (Доктор Кочофа Анисет Габриэль), 15 — по финансам (Шрестха Динеш Мани).

— Есть люди, которые встречают ворчанием: «Вот понаехали тут!» Как им ответить?

— Надо помнить и ценить историю. Великая Россия веками обогащается за счет скандинавов Рюриковичей, Немецкой слободы в Москве, датчан Витуса Беринга и Владимира Даля, многочисленных немецких ученых, Лермонтова с его шотландскими корнями, она приютила целые потоки иранцев, калмыков, дунган и уйгуров. Целенаправленной политикой широкого привлечения мигрантов отличались прославившие Россию Петр I и Екатерина II.

    Но, пожалуй, самый яркий пример того, что может дать мигрант — это Ганнибалы, мигранты из Африки, в роду которых вырос гений русской литературы Александр Сергеевич Пушкин.

    Россия сейчас на подъеме, ей нужны трудолюбивые люди — и немалая часть ее грядущего успеха именно в будущих «пушкиных»!

Ссылки по теме:

— Комментарий недели. Мигранты и ксенофобия

— Студенты-потанинцы из ТюмГУ помогут мигрантам-мусульманам

— Рынок, стройка и мечеть — социализация мигрантов и роль мечетей в этой работе

— «Мы объединены одной историей» — на самые наболевшие вопросы приволжских мусульман в эксклюзивном интервью отвечает полномочный представитель президента РФ в Приволжском федеральном округе Александр Коновалов

— Репортаж с закладки Нижегородского Центра мусульманской культуры