RSSОт Волги до Каспия: сотрудничеству российских мусульман — крепнуть
29.04.2008 11:58
В апреле на российскую землю пришли теплые дни. Конец этого месяца и первая декада мая сливаются в почти непрерывные православно-государственные праздники. И уже трудно понять, где тут Пасха, а где День труда и День Победы, бывшие в своей основе праздниками исключительно светскими. Ведь и на маевки, и в бой в дни Великой Отечественной люди шли под красными знаменами, а не под православными хоругвями. Поэтому теплыми днями и «майскими короткими ночами» их отмечают все граждане нашей великой Родины. На просторах России сохранился, пожалуй, единственный уголок, где майские праздники отмечаются сугубо на русском языке, но абсолютно по-светски. Здесь живут десятки народов, и поэтому невозможно разделить людей по национальному признаку. В столице российской страны гор — Дагестана — 25—26 апреля прошло мероприятие, объединившее представителей многих регионов. Это была научная конференция, посвященная Сайфулле-кади Башларову. Здесь было приятно ощущать, что «российские мусульмане» — это не просто термин, а реальные люди. Но, наряду с тем, что их объединяет, у них и много различий.
Сайфулла-кади Башларов (1850—1919) — пример единства
российских мусульман
Личность суфийского шейха Сайфуллы-кади Башларова является одним из примеров контактов между Дагестаном, Поволжьем и Приуральем. Для нас этот сюжет не нов, он нашел отражение в статье махачкалинского исламоведа Шамиля Шихалиева, опубликованной в книге «Суфизм как социальная система в российской умме» (Нижний Новгород, 2007). Вкратце остановимся на тех моментах биографии Сайфуллы-кади, которые объединяют дагестанцев и татар. Следует помнить, что во второй половине XIX — начале XX века татары стремились объяснить мусульманским народам России, как сохранить свою Родину и не превратиться в мухаджиров, несмотря на весь прессинг государства. Ведь пример Западного Кавказа, покинутого мусульманами, был чрезвычайно актуален. Российские же власти своими негибкими действиями периодически доводили горцев до грани восстания. И Сайфулла-кади выступал здесь в роли миротворца.
Сайфулла-кади Башларов большую часть жизни общался с татарами. Он сам закончил трехгодичное медресе в Астрахани, где в течение пяти лет учился в русской школе. После восстания 1877 года в Дагестане многие представители дагестанского духовенства были высланы — преимущественно в Волго-Уральский регион. Там они были тепло встречены татарами. Сайфулла-кади провел 11 лет в Саратовской губернии. В 1895 году Сайфулла-кади преподавал в медресе «Усмания» в Уфе — одном из первых в России джадидистском медресе.
По благословлению накшбандийского шейха Хас-Булата ал-Кустаки Сайфулла-кади стал мюридом Мухаммад-Закира Камалова ал-Чистави (ум. 1893), имама и мударриса в ныне татарстанском Чистополе. После смерти Мухаммад-Закира Сайфулла-кади встал под наставничество шейха накшбандийа-халидийа Зайнуллы Расули из Троицка (ум. 1917), которого называли королем татар. В августе 1907 г. Зайнулла-ишан также возвел его в ранг муршида (наставника). Оба этих шейха принадлежали к ордену накшбандийа-халидийа.
Сайфулла-кади сблизился в Поволжье еще с одним накшбандийским шейхом. Это был Мухаммад Салих б. Абд ал-Халик ал-Аджави ал-Керманхани ал-Ханафи ан-Накшбанди. «Нисба аль-Аджави», вероятно, говорит о его связи с татарским аулом Азеево, расположенным рядом с Хан-Керманом (Касимовым) на Рязанщине. Последний являлся также преемником шазилийского шейха из Медины сайида Мухаммада Али Захири ал-Витри ал-Хусайни ал-Мадани. В марте 1915 года Сайфулла-кади был возведен им в ранг мюршида шазилийского тариката. Шейх Мухаммад Али был мюршидом и Хамидуллы Альмушева ал-Батракси с Нижегородчины.
Внук Сайфуллы-кади рассказывал, что в Чистополе его дед встречался с великим татарским улемом Шигабутдином Марджани и будущим муфтием Центрального Духовного управления мусульман России (ЦДУМ) в 1917—1921 гг. Галимджаном Баруди. А в 1916 году уже на Кавказ приезжали из Оренбурга великий улем, муфтий ЦДУМ в 1921—1936 гг. Риза Фахретдин и великий татарский поэт Дэрдменд. Каждое из этих имен — легенда! Вот какой был уровень контактов столетие назад! Нам есть к чему стремиться.
Конференция — лучший способ общения
В перестроечные годы, когда не был еще забыт опыт тотального контроля советской эпохи, отношение к религиозным конференциям было не слишком положительным. На таких мероприятиях славили мирную и человеколюбивую политику Советской власти. Причем, чем больше выпускали танков и ракет и сажали инакомыслящих, тем громче хвалили режим. Альтернативой в те времена стали ифтары, где читали молитвы и ели, а не обсуждали проблемы. И сегодня счета на ифтары и отели, направляемые на оплату в различные фонды, заставляют недоуменно чесать головы грантодателей. На Нижегородской земле все больше придается внимания обсуждению реальных проблем, хотя участников хорошо встретить и покормить никто не забывает. Нам отрадно, что этот опыт был заимствован в Махачкале. Мы выражаем особую благодарность организаторам — Духовному управлению мусульман Республики Дагестан, Северокавказскому университетскому Центру исламского образования и науки, Институту теологии и религиоведения им. Мамма-Дибира аль-Рочи, особенно в лице его неутомимого хозяина Максуда Садекова, Институту языка, литературы и искусства ДНЦ РАН. Воистину, ученые и имамы собрались вместе.
Поскольку мероприятие здесь было первым, то доклады то и дело прерывались великоречивыми заявлениями и раздачей наград. Впрочем, на секциях разговоры были более конкретным. Отрадно, что уже существует общероссийская группа специалистов, которая начинает общаться с прилета и заканчивает, когда уже объявляется посадка на рейс. Проект «Ислам в Российской федерации» реально объединяет десятки ученых по всей стране. После выпуска словарей по Москве и Нижегородчине полным ходом разрабатываются издания по Петербургу и Центральной России, прошло первое согласование по Башкортостану. В Махачкале принято решение о создании словаря по Дагестану. Эту работу возглавит патриарх российского исламоведения Амри Шихсаидов.
На конференцию прибыло мало ученых из других регионов, но зато было много представителей духовенства. Среди кавказских муфтиев необходимо отметить хозяина — лидера Духовного управления мусульман Дагестана Ахмада-хаджи Абдуллаева, а также муфтиев Карачево-Черкессии и Ставрополья Исмаила, Кабардино-Балкарии Анаса Пшихачева, Северной-Осетии Сергея Али-хаджи Евтеева, председателя Совета алимов Чечни шейха Хож-Ахмеда-хаджи Кадырова, первого заместителя муфтия Чечни Хамзата-хаджи Хирахматова. Среди лидеров ЦДУМ был первый заместитель председателя ЦДУМ, муфтий Чувашии Альбир-хазрат Крганов, муфтий Астраханской области Назымбек Ильязов. От имени Совета муфтиев России (СМР) выступал ректор Московского исламского университета Марат Муртазин. Татарское духовенство представляли председатели Духовных управлений мусульман Нижегородской и Владимирской областей и мухтасиб Казани. Таким образом, здесь собрались представители всех трех основных российских мусульманских центров: КЦДУМСК, ЦДУМ, СМР. И вот если ученые были едины, то позиции представителей муфтиятов отличались.
Точкой раздела является преподавание основ религии в школах. Лидеры трех крупнейших мусульманских республик — Татарстана, Башкортостана и Дагестана — выступают за культурологическое изучение основ четырех традиционных религий России. И в этих республиках мусульманская религия реально изучается во многих школах на селе. В Чечне и Ингушетии фактически введено преподавание основ Ислама. К этому во многом апеллирует и православное духовенство, выступающее за фактическое введение основ Православия в большинстве регионов России.
Веротерпимость в Дагестане является оборотной стороной другого процесса. В республике нет единой или даже двух титульных нерусских наций. Их несколько десятков. После Казани и Уфы или даже Ижевска и Йошкар-Олы удивляет то, что все вывески русскоязычны, как в любом губернском городе. На глаза попалась афиша концерта ногайской певицы — оно было также на русском, хотя в Казани никому не придет в голову перевести афишу о чувашском концерте. Даже в сельских районах названия магазинов не говорят об исламской или национальной специфике. Единственным увиденным нами исключением стал мусульманский магазин напротив Соборной мечети в Дербенте. Как нам объясняли, городская молодежь знакомится с национальными языками в семьях и во время поездок в родовые аулы. Это объяснение было в ходу в Казани лет 25 назад. Но горожан среди мусульман становится все больше, и русский язык царит в Махачкале, где славян гораздо менее 10 процентов. Преподавание же Ислама в школе на русском языке пока кажется малореальной инициативой.
Нам вспомнились слова Расула Гамзатова о величии аварского языка. И рассказ о дагестанской литературе на русском языке показался малоубедительным. Но среднее поколение горожан понимает, что родному языку надо учить с молодых ногтей и современными методами. К счастью, даже мультфильмы дублируются на местных языках, и кот Матроскин отводит душу на аварском и кумыкском. Мы понимаем, что татарам с их единым литературным языком от Касимова до Красноярска легко говорить на эту тему. А в Дагестане другой язык может реально быть уже за следующей горой. Только мало кто знает, что уроженцы Заказанья и Сибири почти не понимают разговорные языки друг друга. К тому же мишаре с Суры и тептяре с Урала очень разнятся и по внешнему виду. При всем нашем уважении к «великому и могучему, правдивому и свободному» нельзя забыть языка своих предков. Ничто не заменит школу на родном языке. А для государства, как мы неоднократно говорили, родной язык и традиции — лучшая ограда от ваххабитов. Нам приводили примеры ваххабитских настроений в Махачкале среди образованной чисто по-русски молодежи. Сегодня эти люди мертвы, но убеждение в Исламе всегда ценилось больше, чем насилие.
Вы слышите: грохочут сапоги…
В день нашего прилета в Махачкалу здесь проходил краткосрочный официальный визит комиссара по правам человека Совета Европы Томаса Хаммарберга. Принимая гостя, Президент Дагестана Муху Алиев указал на то, что с 1999-го по июнь 2007 года в Дагестане людьми в камуфляжной форме похищено 75 человек. Комиссар Хаммарберг на рассказ Муху Алиева о Дагестане согласился с тем, что «многонациональность и многоэтничность — это те факторы, которые не слишком помогают главе республики управлять ею».
Однако напряжения не чувствуется. Махачкала — это мирный южный город, где теплыми вечерами гуляет на улицах молодежь. Ее очень много, и, в отличие от Центральной России, она дружелюбная и непьяная, хотя в городе спокойно можно купить и пиво и кое-что покрепче. Наряду с вывеской «Кизлярские коньяки» на одном магазине метрах в двухстах от Соборной мечети было крупно написано: «Водка». Но в пятничный вечер мы увидели молодежь, идущую на намаз, а не жаждущую напиться перед выходными, как это заведено в той же Казани. Девушки ходят как в горских платках, так и без головного убора, в хиджабах — меньшинство. Но даже в теплый по-летнему день мы не увидели голых пупков, коленок и полуобнаженных бюстов.
Увидели мы и другое: автоматчики во всех ключевых точках. В здании администрации города нас принял мэр Махачкалы Саид Амиров, переживший 28 покушений. Уже никто не помнит, сколько тогда погибло людей. На первом этаже мы увидели вечерний развод автоматчиков…
В последние годы ситуация стабилизировалась. Но, как нам говорили все ответственные лица, «гибель одного-двух человек не влияет на обстановку». Это далеко от слов Достоевского о слезинке ребенка, но зато намного ближе к реальной политике. Дагестанцы — оптимисты, они готовы решительно бороться с оружием в руках за мир в Дагестане и России. Их героизм вызывает уважение и признательность. Но шейха трех суфийских тарикатов Сайфуллу-кади Башларова вспоминали добрым словом за то, что он не давал пролиться крови даже в дни борьбы. Наверное, это урок для всех нас —российских мусульман…
Дамир МУХЕТДИНОВ,
кандидат политических наук
Материал
опубликован в газете «Медина аль-Ислам», № 66,
26 апреля – 1 мая 2008 — с.1-3
29.04.2008
Ссылки по теме:
Мусульманский рост в современном мире
Мусульманское духовенство России: возможности и пути возрождения статуса группы элиты
