RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Дамир Мухетдинов: российское мусульманство – это особая социокультурная реальность

26.02.2016 12:42

Вчера по поручению Председателя Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ) и Председателя Совета муфтиев России (СМР) муфтия шейха Равиля Гайнутдина первый зампред ДУМ РФ Дамир Мухетдинов выступил с докладом на тему «Российское мусульманство: стратегия развития» на VI Межрегиональном форуме мусульманской культуры «Мусульманский мир» в Перми. 

 

Предлагаем вашему вниманию доклад религиозного деятеля:

 

Уважаемые организаторы и участники Шестого форума мусульманской культуры «Мусульманский мир» в Перми!

 

От имени Духовного управления мусульман Российской Федерации и себя лично приветствую наше собрание братским мусульманским приветствием – Ас-саляму алейкум ва рахматуллахи ва баракатуху – Мир Вам, милость Всевышнего и Его благословение!

 

В своем докладе я хотел бы более подробно поговорить о стратегии развития мусульманского сообщества в России. Эта стратегия продумывалась еще в XIX веке джадидами. Напомню, что великий Исмаил-бей Гаспринский написал в 1881 году статью «Русское мусульманство (суть джадидизма)», в которой призвал единоверцев более активно налаживать контакты с русскоязычным населением, чтобы повысить образовательный уровень. Джадиды понимали, что, во-первых, необходима более тесная кооперация православных и мусульман для укрепления единой российской идентичности, а во-вторых, мусульмане нуждаются в реформе системы образования, чтобы быть конкурентоспособными в условиях технологической гонки. Своеобразные попытки осмысления мусульманства в контексте Российского государства принадлежат и другим видным джадидам: Х. Фаизханову, Ш. Марджани и М. Бигиеву.

 

К сожалению, их идеи не получили дальнейшего развития. После Революции традиции мусульманского образования были прерваны. К тому же, идеологическая атмосфера делала невозможными размышления на эту тему. Полагаю, что сегодня имеет место гораздо более благоприятная ситуация: мы не только можем осмыслять российское мусульманство, но и обязаны это делать, если хотим предотвратить радикализацию уммы.

 

И дело тут вот в чем. Безусловно, распространение представления об исламе как о религии мира следует всячески поддерживать, однако сама по себе подобная пропаганда не способна предотвратить радикализацию. Мы можем сколько угодно говорить о мире, приводя одни аяты Корана и хадисы, и трусливо закрывая глаза на другие, но такая пропаганда будет бесплодна, пока мы не будем способны объяснить, почему экстремистское прочтение первоисточников является ложным, и каковы правильные ответы на те вопросы, которые стоят перед горячо настроенной молодежью. Объяснение же такого типа, я убежден, невозможно без понимания более общей стратегии развития – стратегии осмысления того, что я – вслед за джадидами – называю российским мусульманством. Объяснять можно только тогда, когда мы понимаем, кто мы такие, каково наше место в современном обществе и куда мы идем.

 

Свои мысли по поводу заявленной темы я изложил в работе «Российское мусульманство: призыв к осмыслению и контекстуализации», которая вышла в прошлом году (сейчас готовится 2-е издание). По моему мнению, российское мусульманство – это особая социокультурная реальность, формировавшаяся на территории Российской Федерации на протяжении более чем тысячелетия и требующая осмысления, с одной стороны, как часть арабо-мусульманской цивилизации, а с другой стороны, как часть евразийской цивилизации. Рефлексия над «российским мусульманством» призвана выработать стратегию совместного существования, которая учитывает современные тенденции и которая приемлема как для российских мусульман, так и для других российских граждан. На мой взгляд, российская умма тяготеет к антиглобализму, защите традиционных ценностей, традиционной поликультурности и умеренному консерватизму. Будучи особой социокультурной реальностью, она характеризуется следующими признаками: демократизмом, рациональностью, умеренностью, высоким социальным статусом женщины, ключевой ролью сердца как органа богопознания и др. Эти компоненты распространены и в других исламских культурах, но в российском мусульманстве они даны в уникальной пропорции. Вслед за Гаспринским, я полагаю, что в результате реализации правильной стратегии развития, учитывающей масштабные вызовы, российское мусульманство способно в будущем стать лидером мировой уммы.

 

Таково в самых общих чертах мое видение ситуации. Я сейчас не хотел бы подробно останавливаться на этом – каждый может самостоятельно ознакомиться с указанной работой. Как отражено в заглавии, это именно призыв к осмыслению и контекстуализации. Я полагаю, что мусульманская интеллигенция должна активно подключиться к обсуждению данной темы. И чем больше будет концепций, касающихся российского мусульманства, тем более плодотворным может получиться диалог.

 

Для развития данного диалога я хотел бы наметить 5 ключевых тем, которые важны для всестороннего осмысления российского мусульманства. Предлагаю всем вместе подумать над ними.

 

1. Первая тема – это взаимоотношение Ислама и этничности, Ислама и нации. Часто приходится слышать о том, что Ислам упразднил этничность как важный мировоззренческий фактор. Радикализм апеллирует к тому, что этническая и национальная принадлежность неважны, что человек, являющийся мусульманином, не отвечает за окружающих людей и за свою Родину. Но является ли этничность чем-то таким, что можно упразднить? Можно ли отказаться от этноментальных шаблонов, с помощью которых мы мыслим, от черт характера, в конце концов, от языка? Если и допустить такую возможность, то очевидно, что это требует всесторонней ломки характера человека. Может ли Всевышний требовать от человека такого? В Коране сказано: «Не возлагает Бог на душу ничего, кроме возможного для нее» (сура «Бакара», аят 286). Кроме того, нужно напомнить, что этническое многообразие предопределено самим Господом:  «О люди! Воистину, Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга, и самый почитаемый перед Богом среди вас — наиболее богобоязненный»(49: 13). В Коране нет указаний на то, что какой-либо этнос лучше другого. Напротив, заявлена плюралистичная позиция, что в контексте арабских представлений того времени было явной инновацией.

 

Я полагаю, что, в отличие от радикализма, ориентирующего человека на противостояние своему народу и своему государству (особенно, если они не являются мусульманскими), нам нужна более сбалансированная позиция. Безусловно, религиозная идентичность стоит превыше всего. Однако в сложной конституции человека должна соблюдаться гармония между религиозной, национальной и этнической идентичностью. Образцом для подражания здесь является Пророк (мир ему), который, по свидетельствам современников, испытывал горячую любовь к своей Родине. Так, обращаясь к Мекке, он однажды сказал: «Как ты пречиста, Родина! Я люблю тебя! Если бы мой народ не вывел меня из тебя, я бы не стал жить в другом месте» (Тирмизи, 3926). Таким образом, патриотизм является обязательным для мусульманина. В то же время любовь к Родине не следует отождествлять с одобрением всех действий государства и сервильностью. В демократических условиях патриотизм предполагает активную гражданскую позицию и отстаивание тех ценностей, которые мусульманин считает важными.

 

2. Вторая серьезная проблема, нуждающаяся в осмыслении российскими мусульманами, это фикх в современном российском контексте. В результате «закрытия дверей» иджтихада в XIII-XIV вв. возобладало мнение о том, что исламский фикх является устоявшейся системой, которая не требует развития. Это способствовало закостенелости исламской мысли и пассивности арабо-мусульманской цивилизации перед вызовами модерна. Применительно к ситуации российских мусульман можно сказать, что средневековые решения, выработанные в рамках классических школ фикха, нам не всегда подходят, поскольку они относятся к другому времени и месту. Хотя российские мусульмане являются в основном приверженцами ханафитского и шафиитского мазхабов, по факту они не следуют всем предписаниям этих мазхабов, поскольку следование им в современном обществе в принципе невозможно. Мы должно реформировать фикх, опираясь на методологию великих предшественников. В самом фикхе заложен потенциал для этого динамического развития: во-первых, аналогия (кийас) предполагает рациональную деятельность факиха, осуществляемую в конкретных социальных условиях и учитывающую внешние обстоятельства; во-вторых, имеется понятиефикха иститаа – то есть принципа контекстуальности фикха – который по определению требует сообразовываться с внешними обстоятельствами – ситуацией, условиями, причинами, последствиями, временем, местом и прочими факторами. Парадоксальным образом оказывается, что сама традиция содержит средства против собственной закостенелости.

 

Как справедливо указывает Мухаммад Садык Мухаммад Юсуф, радикализм паразитирует, с одной стороны, на внеконтекстуальном прочтении аятов и хадисов Корана, а с другой стороны, на отсутствии понимания того, что такое фикх иститаа. Может быть, люди и хотели бы действовать из добрых побуждений, но их понимание «разрешенного» и «запрещенного», «одобряемого» и «порицаемого» строится на шаткой основе, не учитывающей ни внутреннего, ни внешнего контекста. В Коране имеется предостережение против этого. Всевышний говорит: «Не излишествуйте в вашей религии без истины и не следуйте за страстями людей, которые заблудились раньше, и сбили многих, и сбились с ровной дороги» (5: 77). Пророк также предостерегает:«Берегитесь чрезмерности, ибо именно чрезмерность в религии погубила ваших предшественников» (Ахмад, ал-Хаким). Радикалы по определению не способны избежать чрезмерности, поскольку их разум затуманен страстями. Однако без трезвого рационального подхода невозможен контекстуальный фикх. Я полагаю, что российские мусульмане сейчас нуждаются в самостоятельной школе фикха, которая с опорой на классическую методологию позволила бы контекстуализировать установления Всевышнего в реалиях евразийской цивилизации.

 

3. Третья тема, требующая осмысления, это место Ислама в светском обществе. В классическом богословии было развито представление о территории ислама (дар ал-ислам), территории войны (дар ал-хабр) и территории неверия (дар ал-куфр). В Коране и Сунне такая классификация отсутствует. Она была разработана в контексте средневековых обществ, когда политическая власть и вообще весь смысл государственности были тесно связаны с религией. Сейчас ситуация гораздо сложнее. Во-первых, трудно определить, что следует считать территорией ислама – особенно, если учесть тот факт, что конституции большинства исламских государств написаны под влиянием западных модернистских идей (и сама идея конституции – оттуда же). Во-вторых, появилось большое число светских государств, где, согласно закону, отсутствует главенствующая религия и где проживают в том числе мусульмане; их статус совершенно неясен. Кроме того, в последнее время все чаще высказывается мнение о том, что само деление на дар ал-ислам, дар ал-хабр и дар ал-куфр устарело и требует переосмысления.

 

Эта тема важна для российских мусульман, потому что Российская Федерация относится к числу светских государств. Секулярность не тождественна безбожию, но означает нейтральное пространство, в котором возможно исповедание разных религий на равных условиях. Конечно, модели светскости различаются. В некоторых европейских странах светскость понимается как безрелигиозность, и внешнее социальное пространство выстраивается как принципиально безрелигиозное (именно так обстоит дело, например, во Франции). Но в России мы имеем дело с иной ситуацией: секулярность предполагает правовое равенство между четырьмя традиционными религиями – христианством, исламом, иудаизмом и буддизмом. Как с позиций мусульманского права должна оцениваться такая система? Каково место мусульман в этой системе? Какова стратегия развития в рамках подобной системы? Эти и многие другие вопросы должны получить освещение в зарождающейся российской школе фикха.

 

4. Четвертый вопрос вытекает из предыдущего, и он касается взаимоотношения Ислама с другими традиционными религиями. Эта тема горячо обсуждалась российскими мусульманами еще в XIX веке. В частности, дискутировался вопрос о том, являются ли православные христиане «людьми Писания» и не следует ли считать их многобожниками. В целом возобладала позиция, согласно которой православные христиане являются монотеистами. И я думаю, что нужно продолжать эту традицию осмысления. Кроме того, в рамках тесного межрелигиозного диалога нужно пытаться нащупать то общее, что связывает нас – помимо Единобожия, это, я полагаю, также общий религиозный стиль, этические нормы и единая стратегия противостояния ультралиберализму. Более подробно об этом я писал в своей книге, так что не хочу сейчас на этом останавливаться.

 

5. Наконец, пятая тема, требующая осмысления, это место российского мусульманства в контексте «русской идеи» и ее практического воплощения – «русского мира». Русская идея – это совокупность историософских представлений о том, каково положение России в мире и какова та миссия, которая возложена на нее. В кон. XIX – нач. XX в. «русская идея» ассоциировалась преимущественно с русским народом. Однако, как неоднократно отмечалось мною, парадокс состоит в том, что русская идея не может быть «русской» в этническом плане. В своей знаменитой «Пушкинской речи» Достоевский говорит: «Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». Этот идеал «всемирности», «всеотзывчивости», «всечеловечности» является лейтмотивом почвеннической и евразийской мысли. Между тем, с сожалением приходится констатировать, что ни одна «русская идея» так и не доросла до «российской» и тем более «евразийской» идеи. Вина в этом русских мыслителей, которые не смогли достичь провозглашаемых ими идеалов, очевидна. Однако отчасти ответственность лежит и на плечах мусульманской интеллигенции, которая не позаботилась о том, чтобы наладить коммуникацию с русской интеллигенцией. Я полагаю, что эта роковая ошибка не должна повторяться в наше время. Мы, российские мусульмане, не только обязаны более активно знакомить русскую интеллигенцию с Исламом и мусульманской мыслью, но и сами основательно продумать и – я скажу даже больше – углубить и развить классическое религиозно-философское наследие России. Если русская интеллигенция исторически оказалась не способна дорасти до «российской идеи», то мы должны взять на себя эту нелегкую задачу.

 

Разумеется, не нужно забывать и о мусульманской религиозно-философской школе, получившей развитие в России в XIX – нач. XX вв. Особенно актуально для нас наследие джадидов. Фактически, значительная часть тем, указанных выше, так или иначе затрагивалась джадидами. Поэтому, возрождение наследия отечественной богословской школы, о котором так часто говорят в последнее время, нужно всячески приветствовать. Между тем, следует отдавать себе отчет в ограниченности этой школы, в ее исторической контекстуальности. К сожалению, джадиды часто изучали европейскую мысль по вторичным источникам, и они переняли те идеи, которые лежат на ее поверхности (модернизм, просвещение, позитивизм и пр.), не заметив целого пласта глубоких философских систем. Джадиды по объективным причинам также не были знакомы с философией XX века, а этот век, как известно, стал одним из наиболее интересных в плане развития философской мысли (достаточно упомянуть такие направления, как феноменология, экзистенциализм, структурализм и постструктурализм). Таким образом, обращаясь к наследию джадидов, мы должны понимать, что в содержательном плане оно уже во многом устарело, и российское мусульманство нуждается не столько в нем самом, сколько в актуализации методологии джадидов на новом уровне для того, чтобы двигаться дальше.

 

Итак, я наметил 5 ключевых проблем, которые стоят перед российским мусульманством: во-первых, взаимоотношение Ислама и этничности, Ислама и патриотизма; во-вторых, возможность новой школы фикха в современном российском контексте; в-третьих, место Ислама в светском обществе и статус секулярности с точки зрения Ислама; в-четвертых, взаимоотношение Ислама с другими традиционными религиями; в-пятых, актуальность «русской идеи» и классического религиозно-философского наследия для российского мусульманства.

 

Полагаю, что обсуждение этих ключевых проблем позволит всерьез говорить о том, что идет выработка стратегии существования мусульман в российском обществе. Только имея концептуально проработанную стратегию развития, можно аргументировано противостоять радикализму. В противном же случае вся дискуссия ограничится произвольным жонглированием аятами и хадисами и избирательным подходом к средневековой традиции, что, в сущности, не более убедительно, чем та манипуляция, которой занимаются радикальные псевдо-имамы и псевдо-шейхи. К сожалению, проблема столь серьезна, что приходится говорить о ней именно резким тоном. Нам всем требуется отрезвление. Повторение заученной фразы о том, что «Ислам является религией мира», не способно решить реальные задачи. Ситуация такова, что мы нуждаемся во всестороннем богословском и правовом осмыслении того, как мусульманам жить в современном обществе, в частности в России. И без такового осмысления, без рефлексии надроссийским мусульманством, мы фактически безоружны перед лицом радикализма.

 

В заключение хочу сказать несколько слов о той деятельности, что мы проводим в рамках Международного мусульманского форума и Духовного управления мусульман РФ. На самом деле, изложенные выше идеи разрабатывались мной и моими коллегами на протяжении нескольких лет, и это происходило в процессе активного интеллектуального обмена с крупнейшими религиозными мыслителями и исламоведами. Плоды этого взаимодействия можно видеть в богословских журналах «Минарет Ислама» и «Ислам в современном мире» – последний журнал является единственным в России ВАКовским изданием по специальности «теология».

 

Актуализации исламской религиозно-философской мысли посвящен альманах «Исламская мысль: традиция и современность», первый номер которого выходит в апреле. Этот альманах является официальным журналом Международной научно-теологической конференции «Бигиевские чтения». В конце апреля будут проводиться уже III Бигиевские чтения на тему: «Всеохватность божественной милость как принцип межрелигиозного диалога в XXI веке». Приглашаю принять в ней участие всех желающих!

 

С целью продвижения тематики «российского мусульманства» нами не так давно был открыт сайт «Российское мусульманство», где собрано наследие джадидов и работы современных мыслителей. Адрес сайта: www.IslamRF.org. Также приглашаю всех желающих присоединиться к этому проекту!

 

Я полагаю, что победить болезнь радикализма можно только совместными усилиями, поэтому призываю всех лиц, кому небезразлична судьба российской уммы, к более тесному сотрудничеству. Закончить свой доклад я хотел бы аятом из Корана, который является девизом Международного мусульманского форума: «Поистине, Бог не меняет положения людей, пока они не изменят самих себя» (13: 11).

 

25 февраля 2016 г., Пермь

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/russia/rusopinions/38904/">ISLAMRF.RU: Дамир Мухетдинов: российское мусульманство – это особая социокультурная реальность</a>