Дамир-хазрат Мухетдинов о мусульманском среднем образовании в регионах ПФО

Предлагаем вашему вниманию доклад председателя Совета улемов, первого заместителя председателя Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМНО) Дамира-хазрата Мухетдинова на заседании исламской секции по конфессиональной политике, сохранению исторического и духовного наследия Общественного совета по развитию институтов гражданского общества Приволжского федерального округа (ПФО), которое прошло сегодня в Ульяновске.  

Приволжский федеральный округ характеризуется неоднородным составом. В разных его регионах структура населения представляет собой уникальное сочетание различных этносов и конфессий. Более половины населения Татарстана, треть населения Башкортостана и седьмая часть населения ПФО и абсолютное большинство (более трех четвертей) мусульман округа владеет татарским языком. Миллион татароязычных живет и в других регионах ПФО вне пределов этих двух республик. Это дает возможность для продолжения консолидации поволжской уммы на основе татарского этно-культурного компонента.

В большинстве регионов ПФО тюркоязычное население является меньшинством, но нельзя забывать, что здесь идет речь о коренном населении, проживающем на протяжении многих веков, обычно еще с эпохи Хазарского каганата и Волжской Булгарии. Сегодня среди мусульман горожане составляют большинство, но в каждом из регионов ПФО есть исторически сложившаяся зона компактных сельских поселений мусульман. Стоит отметить, что первое упоминание о мусульманских мектебах в Среднем Поволжье относится к 913 г. (ибн Русте). К сожалению, образование в городских медресе Золотой орды и Казанского ханства исчезло с падением этих государств, и уничтожением мусульманской городской цивилизации в Поволжье.

Процесс возрождения мусульманской учености в крае в XVIII веке проходил во многом благодаря содействию государственной администрации: государство решало таким образом и свои проблемы борьбы с иностранным влиянием, с лозунгами радикалов и попытками создания центров образования, оппозиционных властям. Восстание Батырши и особенно Пугачевщина ясно показали властям как важна позиция авторитетных мусульманских лидеров.

Как видим, за два половиной века задачи власти не слишком изменились. Да и государственные границы России в Волго-Уральском регионе вернулись к рубежам времен московской Руси. Только ПФО в отличие от ЮФО не стал ареной многолетних конфликтов, во многом благодаря здравой позиции элиты и простых мусульман края.

Однако ПФО стал единой административной единицей лишь недавно, хотя он практически повторил границы петровской Казанской губернии. Поэтому еще отсутствует четко выработанная единая политика в отношении мусульман края. Как следствие этого разнятся требования, предъявляемые к религиозным общинам в разных регионах. Зачастую каждая администрация в области образования ставит перед епархиями, духовными управлениями, иными конфессиональными общинами разные задачи и решает их в соответствии с местным политическим колоритом.

Конечно, никто не говорит о том, что Россия как страна делится на конфессиональные регионы юридически. Но фактически это именно так. Нередко касательно открытия медресе в том или ином районе Поволжья или строительства мечетей мы можем слышать о «мусульманском вторжении в традиционно православные районы» или о «мусульманской экспансии». Исходя из этой формулировки принимаются административно-хозяйственные решения, направленные на снижение уровня так называемой «экпансии» и «вторжения». Эта военная терминология настораживает, а порой и оскорбляет патриотичное, в нашем случае мусульманское, население, принявшее решение о создании медресе или о строительстве мечети. В Россию 2000-х гг. уже невозможно неподконтрольно ввозить деньги зарубежных фондов и ставить медресе под фактический контроль их представителей. Сегодня мусульманские объекты строятся на деньги редких меценатов или средства самой общины. И эта тенденция является массовой по всему ПФО. Можно согласиться с данными Романа Силантьева, что в ПФО расположены 11 из 20 субъектов РФ, наиболее продвинутых по уровню исламизации. Но даже в не столь развитых в этом аспекте Кировской области и Чувашии имеются медресе. А отсутствие медресе в Марий-Эл объясняется близостью к Казани традиционно татарского Параньгинского района.

В последнее время наблюдается тенденция представить мусульманскую общину ПФО, хотя бы в городах, как сформированную из выходцев не с территории округа. Но данные всероссийской переписи населения в 2002 г. неопровержимо показывают, что 96,5% мусульман ПФО составляют три тюркских кыпчакских народа: татары, башкиры м казахи. Конечно, выходцы с Северного Кавказа, ближнего и дальнего зарубежья зачастую более активны и видны. Но именно представители трех тюркских братских народов из числа уроженцев России занимают посты муфтиев и ректоров медресе в ПФО. Да, была эпоха частичного влияния арабских эмиссаров, но они высланы, а не подвергавшиеся коррекции единичные медресе были закрыты.

Конечно, нельзя забывать обо все увеличивающемся наплыве в ПФО мусульман из других регионов СНГ, что размывает местные традиции. Но опять таки в медресе шакирды из других регионов учат русский, а зачастую и татарский, иногда башкирский язык, знакомятся с традициями, богословием и литературой российских мусульман. Традиции обучения в татарских медресе представителей узбеков, казахов, киргиз, туркменов, уйгур, представителей народов Северного Кавказа, особенно тюркоязычных, существуют как минимум двести лет. Именно сельские медресе, в отсутствие немусульман по соседству, давали возможность плавного перехода иностранцев к российским реалиям. Зачастую это образование велось при прямой финансовой и другой поддержке российского государства. Так Империя прокладывала себе путь на Юг и Восток, своей великой цивилизацией и культурой завоевывала умы и сердца мусульман. СССР отказался от этого мощнейшего идеологического оружия. Но русскоязычный советский вуз оказался не столь эффективным, как медресе. Возьмем ныне покойного выпускника ленинградского политеха и члена Политбюро ЦК КПСС Сапармурада Ниязова, объявившего себя Туркменбаши и создавшего свой культ, причудливо объединивший культ личности Сталина и древневосточные языческие культы правителей.

В итоге советских десятилетий мы имеем не расширение России, а ее вымирание, и теперь нам нужно обучать уже выходцев из стран СНГ к приспособлению к российской жизни. В этом плане мектебе и медресе являются намного более эффективной площадкой, чем любая светская школа для аккультурации этих людей к исламу новый образ жизни, отказа от не всегда приемлемых для российских мусульман идеологических установок. С момента распада СССР прошло уже 17 лет, выросло новое молодое поколение как в странах СНГ, так и у выходцев из мусульманских республик СНГ. С ними надо работать. У нас на Нижегородчине уже есть имамы из числа таджиков, азербайджанцев. Они прекрасно работают со своими общинами, но приходы возглавляют, как и тысячу лет назад, татары.

Сегодня совершенно очевидно, что молодежная политика ставится во главу угла и государством, и действующими конфессиями (также как и политическими партиями в недавнем прошлом). В речи по случаю интронизации Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл отметил воспитание молодежи как одну из двух важнейших задач, которые будет решать в ближайшие годы Русская Православная церковь в борьбе за души наших соотечественников.

В Приволжском федеральном округе, особенно в районах компактного расселения татар происходили взаимные нестыковки мусульманских, православных и иных организаций по вопросам о влиянии конфессий и в частности РПЦ на школы. Особенно остро они вставали в тех регионах, где проживает немалое количество мусульман, но они являются в них «нетитульным» населением – это Самарская, Ульяновская, Пензенская области. Эта конкуренция в области духовного никак не способствовала «укреплению толерантности», противодействию экстремизму, развитию межкультурного и межконфессионального диалога. Напротив, участились случаи взаимодействия молодежных групп совсем иного рода. Острота конкурентной ситуации снимается за счет того, что наиболее многочисленные религиозные общины традиционных российских конфессий - община православных и община правоверных - имеют возможность открывать свои образовательные центры в соответствии с действующим законодательством.

Наследникам РПЦ МП просто повезло чуть больше, чем наследникам ОМДС. Учебные заведения РПЦ МП были восстановлены через 15 лет, а ЦДУМ только через шестьдесят, когда физически вымерли наследники российских татарских традиций. Поэтому руководителям российской уммы необходимо сделать организационные выводы. Это, прежде всего, вывод о том, что мусульманская община должна в два раза более активно сотрудничать с гражданским обществом и властью, чем православная община. Мусульмане должны использовать все правовые возможности, которые предоставляет светское государство. Российская умма должна добиваться восстановления того уровня мусульманского образования, который был создан такими мусульманскими деятелями как Риза Фахретдин, Галимджан Баруди, Зайнулла Расули, Исмагил Гаспринский, великие алимы Дагестана. Необходимо развивать издательское дело, писать и издавать учебную литературу, ставить на рабочие рельсы информационно-аналитическую службу, открыто заниматься призывом молодой талантливой молодежи. Сегодня бы мы пожинали плоды совсем другого рода.

Однако таких выводов сделано не было, поэтому сегодня только с помощью государства и при доброжелательном отношении РПЦ мы имеем возможность подойти к осуществлению своих планов.

Итак, в России в целом, а в частности в ПФО, сложилась следующая ситуация со средним мусульманским образованием.

Мобилизация: Большинство шакирдов как правило происходит из семей сельчан и жителей райцентров или из семей, которые являются городскими жителями в первом поколении. Для многих из них медресе является переходной ступенью для того, чтобы зацепиться в большом городе. Вместе с тем, в райцентрах и больших аулах за счет многочисленности шакирдов медресе становятся реальной моральной силой. Здесь складывается уже новый тип мусульманских общин.

Численность: Медресе, как правило, по своей численности напоминают малокомплектные сельские школы. Причем тотально. Это не дает возможность иметь многочисленных, работающих преимущественно в них преподавателей. Здесь много имамов и учителей на пенсии.

Количество и обустройство медресе: Вначале медресе не имели своего собственного помещения, но сейчас ситуация меняется, особенно в Татарстане и Башкортостане. Зачастую отсутствует здание, приспособленное под образовательные нужды, и оно располагается прямо в мечети. Медресе существуют в большинстве субъектов ПФО, и если закрываются медресе нетрадиционного толка, то обычно на их месте появляются новые, уже жестко подчиненные официальным Духовным Управлениям. Особенно большой сетью медресе вне своего субъекта федерации обладает ЦДУМ.

Программа и учебники. Поскольку медресе соответствуют уровню средних специальных учебных заведений, то они контролируются властями каждого из субъектов РФ. Это создает разночтения как в требованиях властей, так и в учебных программах. Незначительные материальные возможности, периодические запреты и изъятия мусульманской литературы зачастую не дают возможность создать адекватное обеспечение учебниками. Хотя в Татарстане они формально стандартизированы.

Длительность и стабильность существования. Здесь чемпионами, пожалуй, являются четыре региона, помимо Татарстана и Башкортостана, это Оренбуржье и Нижегородчина. Пожалуй, только последней удалось обеспечить почти поголовное получение шакирдами медресе «Махинур» высшего светского образования, преимущественно гуманитарного и управленческого профиля. Для сравнения в Казни шакирды одного из высших медресе получают профессию пчеловодов.

Хочется особо отметить, что за исключением, сайта казанского РИУ, было крайне сложно добыть исчерпывающую информацию по теме доклада. А она нужна как органам власти и ученым, так и самим мусульманам. Сбором этой информации мы активно занимаемся в рамках проекта энциклопедического словаря «Ислам в Российской Федерации». Вышли в свет тома, посвященные Нижегородчине и Москве, выходят – по Санкт-Петербургу и Центральной России. Сейчас готовятся тома, посвященные Исламу в Поволжье и в Приуралье. Как главный редактор серии приглашаю вас к сотрудничеству.

Такое положение ни в коем случае не указывает на то, что эти средние специальные мусульманские учебные заведения следует закрыть. Это всего лишь приведет к созданию подпольной учебной деятельности. Вместе с тем ненужно раздувать количество медресе, а следует превращать их настоящие учебные заведения со стабильной инфраструктурой, учебной базой и кадрами преподавателей. Медресе не может быть в целом ряде соседних райцентров. Здесь нужно сотрудничество Духовных управлений, органов федеральной власти, местного самоуправления и бизнеса. Для лиц, желающих подучить представление об основах веры, достаточно уровня метеба. Напротив, высочайшая потребность в образованных кадрах в новых политико-экономических условиях свидетельствует о том, что средним специальным духовным школам мусульман необходима всесторонняя поддержка. Ведь они выполняют важную государственную и общественную задачу – поддерживают традиционные формы вероисповедания мусульман России, в которых заложены механизмы воспроизводства толерантных отношений с представителями других традиционных конфессий РФ, адаптивные механизмы для прибывающего в регион мусульманского населения. Эту политику эффективно вели представители государства и ОМДС-ЦДУМ прежде всего в конце XVIII — начале XX вв. Наша задача сейчас состоит в том, чтобы возродить и творчески развить традиции наших общих предков…