Глобализация и ее идеи

Глобализационный проект осуществляется не только в политике, экономике и быте, но и в умах миллионов людей через разрушение исторического самосознания.

«Культурный отсек» глобализации и стандартизация мышления

Яркой чертой повсеместно внедряемого после крушения социалистической системы «нового мирового порядка» явился призыв к достижению «демократии, рыночной экономики и ценностей западной цивилизации». Тем самым глобализация стала фактором экономического, политического и культурного развития в общемировом масштабе. Это подтверждает председатель правления «Soros Fund Management LLC» Джордж Сорос, отмечая, что центр международной рыночной системы «является поставщиком финансовых и всех прочих услуг, начиная от информации и высшего образования и заканчивая развлечениями»(1). Следовательно, глобализация должна охватить не только все процессы в обществе, но и жизнь каждого индивидуума в отдельности. И это важнейшая задача для авторов глобал-проекта, одним  из первых шагов к реализации которого должно быть внесение в общество идеологического обоснования элементов «нового мира».Вроде звучит парадоксально: рыночная экономика, демократические ценности и рядом воздействие на сознание? Кажущийся парадокс в том, что представляющееся на первый взгляд простое осуществление двух первых пунктов должно вызывать безоговорочно положительное восприятие среди различных категорий населения. Однако в реальности получается, что лозунги глобализации лишь звучат и преподносятся красиво. На деле их реализация нередко приводит к еще большему расслоению в обществе. Именно по данной причине претворение задач  глобализации подразумевает параллельную политическую, экономическую и социально-культурно-религиозную манипуляцию сознанием.

    В данном аспекте в «культурном отсеке» важнейшая роль отводится СМИ, т.к. во многих случаях «прикрасы» «нового порядка» расходятся с ментальностью и культурными традициями обществ. Вот тут и необходим «идеологический слом» исторических корней. Но это далеко не новый подход, а уже апробированный в другие эпохи. Как отмечает, говоря о средневековье, пастор, преподаватель «Конкордия-колледжа» (Сент Пол, штат Миннесота, США) д-р Милтон Л.Рудник, «вместо того, чтобы попробовать трансформировать местную культуру изнутри, миссионеры обычно делали все возможное, чтобы вытеснить или даже разрушить ее» (2). Таким образом, уже не в средневековом, а в современном обществе, возникает ситуация, при которой «рисуется» стандартная (однотипная) модель поведения (восприятия действительности), должная исполняться каждым индивидуумом. Причем данный «рисунок» как бы внезапно перевоплощается из «виртуала» в самую что ни на есть ощутимую реальность. И человек поэтапно начинает переходить под прессинг «вносимых» в сознание визуальной и слуховой информации. Налицо единый по сути информационный поток, когда все новостные ленты судачат об одном и том же чуть ли не единым текстом и тембром голоса (что не удивительно вследствие наличия практически единого центра формирования информации). Но по влиянию на формирование «нового» индивидуума ничто не может сравниться с воздействием кино-индустрии и шоу-бизнеса. Тем самым постепенно стандартизации подвергаются мировоззрение, жизненная позиция, ценностные ориентиры личности, т.е. в основе своей нравственные принципы, базовым началом которых во многих случаях являются культурно-религиозные традиции. Под воздействием идеологического пресса человек практически лишается права на возможность  самостоятельных выводов. Причем новый «тип» мироощущения настолько внедряется в общество, что выступать вслух против, скажем, откровенных сцен на экране или не признавать однополую любовь становится чуть ли «символом» отсталости личности.

    Так индивидуум подводится к устройству своей жизни не в зависимости от собственных убеждений морально-нравственного характера или интеллекта, а путем «становления» таким «как все». Жак Аттали (глава ЕБРР в 1991-1993 гг.) откровенно писал: «Суть любой демократии, как и рынка, — это свобода выбора. И то и другое предоставляет право гражданину-потребителю либо принимать предложения, либо отвергать их...Великий парадокс глобальной потребительской демократии заключается в том, что право на радость, удовольствие и счастье, право выбора в настоящем на деле может оказаться тем ядовитым снадобьем, которым мы насильно потчуем своих детей» (3/а). Поэтому экс-Генсек ООН Бутрос Гали констатирует: «Процесс глобализации ведет к тому, что мир становится меньше. Он как бы съеживается. Простой человек все более ощущает отчуждение и своеобразную психологическую тесноту. В его жизнь властно вторгаются новые факторы, сведения, вещи и представления, которые кажутся ему чуждыми и непонятными» (4).

    Таким образом, хотя критерием общественного прогресса и его конечной ценностью является перспектива всестороннего развития человеческой личности, при всех своих внешне демократических лозунгах глобализация явно ограничивает права человека, порционно «заправляя» индивидуума единой на слух и восприятие информацией. А это однозначно подводит человека к современному этапу «манкуртизации». Как говорил еще в 1991 г. Иоанн Павел II, «если вообще нет окончательной истины, которая руководила бы политической деятельностью, очень легко манипулировать идеями и убеждениями в интересах власти» (5). В этой связи целесообразно отметить, что идеологическое воздействие посредством СМИ и, пр.всего, ТВ, в данном направлении, нередко объясняется необходимостью доведения культурного уровня «всех» до некой современной «планки». Хотя, как отмечает один из наиболее знаменитых представителей «католического социального учения» кардинал Йозеф Хеффнер, «прогресс и традиции — это не противоположности, а две основные позиции...для современного мира...Должно обрести значимость закона взаимное оплодотворение различных типов культур для того, чтобы не было всемирных катастроф» (6). Аналогично высказывается и британский политический философ, профессор Лондонской школы экономики Джон Грей: «Западные либеральные формы жизни...не обязательно...наилучшим образом соответствуют требованиям универсального минимума нравственных принципов, и их принятие иногда влечет за собой утрату драгоценных и незаменимых форм культуры» (7). Директор  Института Глобальных Стратегий (Украина) Вадим Карасев идет еще дальше: «Пока западные общества не ощущают опасности концумиризма, потому что их история (колониальная) позволяла им создавать большой запас богатства и прочности, но со временем этот запас ресурсов иссякнет. Эта декадентская культура будет парализовать волю европейских (западных) наций...Ведь, общество устанет от этого, оно не может жить все время в фрейдистском комплексе...Современный мир… вступает в длительную полосу кризиса культуры…Культура – это не только система знаков, обрядов и символов, но это – один из ключевых факторов, который легитимирует власть и социально-экономические отношения и создает нормы» (8).

Универсализация сознания, транснациональное государство и идеи постлиберализма

    Вышеизложенные факты однозначно свидетельствуют, что глобализация подразумевает некую универсализацию сознания «всех и вся». Только этим можно объяснить призывы к повсеместному принятию однотипных политико-экономических шагов и «продвижение» создания единого культурно-социального пространства. Тем самым в общемировом масштабе происходит как бы трансформация индивидуального сознания в «стадное» (идентичное), что является первым и основным шагом для перехода к некоему транснациональному государству с эфемерными границами и однотипным мышлением его граждан. Данный «"тип" государства подразумевает наднациональность, надкультурность и надрелигиозность». Хотя, скорее, использовать эти термины нужно с приставкой «без» вместо «над».

    В целом тенденция к созданию общемирового государства не нова. Так, В.Ленин еще в 1915 г., осуждая лозунг о создании Соединенных Штатов Европы как «соглашение европейских капиталистов...о том, как бы сообща давить социализм в Европе, сообща охранять награбленные колонии» (9), в то же время шел значительно дальше: «Соединенные Штаты мира (а не Европы) являются той государственной формой объединения и свободы наций, которую мы связываем с социализмом"(9). Т.е. в начале прошлого столетия, как и в начале нынешнего в основе планов по «переустройству» мира лежала исключительно политическая подоплека. С тем же обоснованием «свободы наций», фактически приводящим к поглощению культурно-религиозных традиций, национальных особенностей стран и даже мало-мальского «суверенитета» мыслей. Как отмечает профессор Института социологии Мюнхенского университета Ульрих Бек, глобализация «означает прежде всего денационализацию — эрозию, но и возможную трансформацию национального государства в государство транснациональное...погружение в часто нежелательные и непонятные транснациональные формы жизни» (10). Именно в этой связи на повестке дня стоит вопрос об универсализации масс-сознания человечества, как средства «осознания» (восприятия) рушения национальных границ и особенностей для перехода к транснациональному государству — некоему конгломерату интересов «всех и по чуть-чуть» под управлением транс-власти. Как раз в данном аспекте культурно-социологический «отсек» глобализации приобретает важнейшее значение. Потому что «поглощение» независимости стран, независимости мышления может быть обеспечено если не силой, то идеологически.

    И здесь на арене очень кстати оказываются постлиберальные лозунги об «избранных» и «греховных», дозволяющие «сильным бить слабых» (политически, экономически, культурно...). Как отмечает политолог Вера Генисаретская (Вирджиния, США), «самым мощным религиозным движением в США стал за последние лет 50 Евангелизм (Evangelical Protestantism), проповедуемый как в молельных домах, так и — в общенародном масштабе — теле и радио проповедниками...Например, известный пастор Бенни Хинн (Benny Hinn) учит, что по замыслу Творца, люди должны быть богаты. Если человек беден, это означает, что его вера «недостаточно крепка» и у него «негативное мышление» (11). При этом В.Генисаретская обращает внимание на стиль современного проповедничества: «Телеевангелизм – уникальное явление, существующее только в США: во всех западных странах он запрещен. В Америке он превратился в нечто вроде «религии над религиями»...стал мощным орудием улавливания человеческих душ, средством обретения политического влияния и бизнесом, приносящим многомиллиардные прибыли своим лидерам» (11).

    Посредством данного «телеевангелизма» вседозволенность по «поглощению» территорий, менталитета, человеческих ресурсов объясняется «поддержкой Всевышнего». Причем доводится эта мысль до «потребителя» изощреннейшими способами, и уже не только в США. Так, к примеру, почти на всех языках существует популярная телепередача (игра) «Слабое звено», в которой участники открыто и поэтапно «ликвидируют» из состава «отдельные единицы». Ну таковы правила, что тут поделать: «Ты - слабое звено» (хотя нередко «ликвидируемый» интеллектуально и культурно значительно выше принимающих решение). Или, скажем, расплодившиеся на всех каналах идентичные «реалити-шоу», в которых при движении к «супер-призу» происходит аналогичное «исчезновение» участников. Они тоже «слабые звенья». Т.е. посредством различных телевизионных низкосортных шоу массы аккуратно подводятся к мысли о «легальности» исчезновений, людей, групп на основе их «слабости». И этот «виртуальный отбор» вполне свободно проецируется на мир реальный, в котором могут исчезать «слабые звенья» в лице государств и народов, их традиций и особенностей.

    Так расчищается путь к осознанию в различных категориях населения возможности создания некоего сильного образования. Аналог объединения такого рода есть, к слову, в мире спорта. NBA и NHL — «живые примеры», когда на одной территории создается фактически транслига, но уже с собственными правилами, отличными от общепринятых. В политике же «самые сильные звенья» объединяются в лице «семерок» и т.д. Поэтому нет ничего удивительного в том, что стали появляться лозунги об универсальности целой нации, могущей стать «своей» чуть ли не для всех. В частности,о «мини-конгломерате» такого типа свидетельствует американский католический философ, пастор, директор Института религии США Ричард Дж.Нейхауз: «Америка есть первая универсальная нация, потому что все, кто разделяет символ ее веры, могут присоединиться к ней — и, действительно, этот символ исповедуют в самых отдаленных частях планеты» (12).

    Правда, европейскими идеологами глобализма транснациональное государство видится международным, без преимущества отдельной страны. Так Ж.Аттали утверждает, что «институты, созданные ООН...должны встать на более высокий уровень международной организации и обрести истинную сверхнациональную власть, обычную планетарную политическую власть» (3/б). Но что весьма симптоматично, в данном ракурсе Ж.Аттали, как и Р.Дж.Нейхауз с тезисом о «символе веры», аккуратно подходит к религиозному аспекту глобализации: «Понятия о храме, служении и святом должны стать теми лозунгами, которые поддерживают глобальную программу выживания. Проблемы, связанные с феноменом демографического взрыва, нищеты, наркомании и распространения оружия в мире, требуют.., чтобы мы восстановили идею зла и идею святого, поставив их в центр политической жизни» (3/б). Т.е. речь идет о религиозном обрамлении глобализационного проекта. И этот фактор подводит к оценке роли религии на современном этапе в новом аспекте.

Теймур Атаев

1. Джордж Сорос. Тезисы о глобализации

2. Милтон Л.Рудник. История евангельского христианства

3. Жак Аттали. На пороге нового тысячелетия (Линии горизонта)
а/ http://www.netda.ru/belka/texty/attaly/att1.htm
б/ http://www.netda.ru/belka/texty/attaly/att5.htm

4. Бутрос Гали. Интервью «Российской газете» (29 января 2007 г.)

5. Иоанн Павел II. Энциклика «Centesimus annus» («Сотый год») от 1 мая 1991 г..

6. Йозеф Хёффнер. Христианское социальное учение

7. Джон Грей. Поминки по просвещению: политика и культура на закате современности

8. Вадим Карасев. Интервью агентству «УРА-Информ» (2 февраля 2006 г.)

9. Владимир (Ульянов) Ленин. О лозунге Соединенные Штаты Европы

10.Ульрих Бек. Что такое глобализация?

11.Вера Генисаретская. Христианский сионизм и фундаментализм

12.Ричард Джон Нейхауз. Бизнес и Евангелие

Фото с сайта интернет-газеты «Протестант»