«Столкновение цивилизаций» и «Война с Исламом»: реальность или иллюзия?

Рассуждения по поводу “столкновения цивилизаций” и “войны с Исламом” легко обрели популярность в арабской интеллектуальной среде, заняв там прочное место наряду с другими схожими “концепциями” (или, скорее, “анти-концепциями” – крайне размытыми и идеологизированными), сфабрикованными в империалистических центрах. В связи с этим обретает насущную важность вопрос: “столкновение цивилизаций” – это реально существующее явление или же всего лишь термин, используемый для прикрытия какого-то иного “столкновения”?

Столкновение цивилизаций или конец истории?

После распада социалистического блока и окончания “холодной войны” получили известность два теоретика, выступившие с объяснениями “основной тенденции” своего времени. Первый из них – это Фрэнсис Фукуяма, говоривший о “конце истории”: полной и окончательной победе капитализма, который перестал подвергаться кризисам и превратился в единственную социально-экономическую систему в мире. У Фукуямы капитализм является разрешением всех противоречий и окончательным опровержением диалектического материализма и закона единства и борьбы противоположностей.

Второй теоретик, в противоположность Фукуяме, не считал конец истории плодом предполагаемой победы капитализма. Сэмюэль Хантингтон создал концепцию “столкновения цивилизаций”, рассматривая конфликт между иудео-христианской цивилизацией и цивилизациями Востока (Исламской, Буддистской и т.д.) как основную тенденцию современной истории. В этом смысле история по-прежнему продолжается, а капитализм далек от обретения стабильности.

Очевидно, что эти две концепции полностью противоречат друг другу.

Фукуяма: поражение идеализма

Фукуяма выступал в качестве сторонника идеалистической либеральной идеологии, превозносящей капиталистические “ценности, институты, демократию, права человека, правопорядок и благополучие, основанное на экономической свободе”. Иными словами, он защищал модель капиталистического “государства всеобщего благоденствия”, в котором государственные службы по обеспечению социальной безопасности, здравоохранения, образования и прав трудящихся выступают в качестве социального буфера. По его теории, эта модель будет развиваться, обеспечивая счастье для всего человечества.

Идеализм Фукуямы помешал ему уяснить тот факт, что основная цель капитализма есть увеличение прибыли любой ценой. “Государство всеобщего благоденствия”, созданное в недрах самой капиталистической системы и сулящие социальную справедливость, равенство и процветание, - это всего лишь плата за предотвращение “коммунистической угрозы”. Таким образом, капитализм направил часть своих прибылей, чтобы предотвратить распространение модели с более радикальным видением социальной справедливости. Построить “государство всеобщего благоденствия” оказалось “дешевле”, чем противостоять рабочим беспорядкам и возможным революциям в капиталистических странах.

Согласно базовому закону причины и следствия, с исчезновением социалистического блока капитализм должен был прекратить поддерживать не только “государство всеобщего благоденствия”, но и само правовое государство, что повлекло за собой переход от либеральной модели к неолиберальной. Именно эту объективную трансформацию и не увидел Фукуяма. Он не увидел, как капиталистические государства начали наступление на здравоохранение, образование (пример – законодательное решение по введению частных вузов в Греции, вызвавшее студенческие демонстрации в начале 2007 г.), права рабочих (пример – изменения трудового законодательства во Франции и последующие демонстрации в начале 2006 г., изменения в пенсионной системе в настоящее время). Последний факт вместе с притоком рабочих с Юга обеспечил двойную прибыль для капиталистических стран: (а) были снижены заработные платы; (б) была организована междоусобная борьба, в которой рабочие Севера и Юга противостояли друг другу, вместо того, чтобы объединиться.

В итоге, единственная в мире сверхдержава начала распространение своей гегемонии по трем причинам:
- для получения прямого контроля над мировыми ресурсами и стратегическими геополитическими территориями и предотвращения угроз со стороны набирающих силы противников (Китая, Европы);
- для заполнения вакуума, возникшего после исчезновения другой супердержавы;
- для устранения всякого активного сопротивления собственному проекту глобальной гегемонии.

Этот факт нанес окончательный удар по иллюзиям Фукуямы о вечной стабильности. Многие люди с удивлением спрашивают: “Как ‘цивилизованный мир’ мог докатиться до такого состояния?”. Однако “цивилизованный мир” не докатился до него; это состояние коренилось в органической структуре капитализма, ожидая подходящего момента, чтобы выйти на поверхность.

Фукуяма неверно интерпретировал зловещие предзнаменования современности: история не закончилась, не закончились и конфликты, а капиталистическая система с ее неолиберальной идеологией так и не обрела стабильности. Таким образом, Фукуяма был вынужден признать полное поражение своей теории и выступить с осуждением проекта неоконсерваторов.

Хантингтон: метафизический материализм

Убеждения Хантингтона, отрицающего конец истории, более материалистичны. Однако он, подобно Фукуяме, является метафизиком, видя причину конфликтов в самих неотъемлемых особенностях цивилизаций.

Двойственная теория Хантингтона представляет собой прекрасную основу для капиталистической пропаганды – как внутренней, так и внешней. Во внутреннем аспекте пропаганда объясняет империалистическую агрессию, как меру, необходимую для защиты самого существования иудео-христианской цивилизации от варваров, во внешнем же – представляет геополитическое соперничество (борьбу реальную) за ресурсы в качестве столкновения религий и цивилизаций (борьбы метафизической).

В чем же заключается двойной обман теории Хантингтона?

Внутренняя пропаганда

Концепция “столкновения цивилизаций” говорит об угрозе, нависшей над Севером. Эту угрозу следует уничтожить в зародыше, прежде чем она распространится и уничтожит “нас”. Опасность эта всеобъемлющая и касается всех аспектов “нашей” привычной жизни. Это угроза самим основам “нашей” цивилизации. Таким образом, противостояние этой опасности – есть вопрос жизни и смерти, это борьба не на жизнь, а на смерть. Здесь в общих чертах воспроизводится образ рейгановской “Империи Зла” (классический термин времен “холодной войны”) – идеального врага неолиберального капитализма: призрачного, неуловимого, неуязвимого, неопределимого словами.

В добавление к этому, нельзя недооценивать расистский компонент теории Хантингтона (затрагивающий глубокие ноты в душе “белых” народов Севера), поскольку он противопоставляет “цивилизованных белых” (американцев и европейцев) “цветным дикарям” – арабам, африканцам, китайцам и народам Юго-Восточной Азии. Такой расистский дискурс основывается на недавнем колониальном прошлом капитализма, а также на греческих расистских демократиях, в которых и коренятся современные “демократии” Севера. Этот расизм по-прежнему действует и выражается в неявных формах: вышеупомянутые демонстрации 2006 г. против изменения трудового законодательства во Франции получили широкую поддержку прогрессивных сил в Европе, в то время как мятежи во французских пригородах осенью 2005 г. такой поддержки не получили. В чем же дело? Участники демонстраций против изменений трудового законодательства были “белыми”, а бастующие жители пригородов – “цветными”.

Внешняя пропаганда

Дезориентация врагов – это еще один важный компонент хантингтоновской концепции, превращающей “столкновение цивилизаций” из агрессии с целью захвата рынков, ресурсов и дешевой рабочей силы в “крестовый поход”, религиозную войну, войну с Исламом, войну “цивилизаций” – переводя это столкновение из материальной плоскости в метафизическую.

В конце 2001 г., после событий 11 сентября, в своей статье, опубликованной в “Newsweek”, Хантингтон сформулировал ошеломляющий лозунг нового тысячелетия: “Эпоха войн с Исламом”. Что касается Фукуямы, то его статья, написанная в сходном духе и на ту же тему, получила заглавие “Новые фашисты современности”, которое использовал в одной из своих речей и сам Джордж Буш в 2006 г.

Необходимо отметить, что как в среде арабских интеллектуалов, так и в словаре Хантингтона понятия “цивилизация” и “религия” совершенно невозможно разграничить! Слова Джорджа Буша о крестовом походе на Ирак и его ссылки на Библию запоминаются лучше, чем реальные поступки: присвоение иракской нефти, передача прав на выполнение инфраструктурных проектов огромным корпорациям (таким, как Bechtel), а также неизменная помощь Иракскому министерству по делам нефти одновременно с лишением помощи всей остальной страны, чьи государственные учреждения, университеты и музеи были оставлены беззащитными. Все это становится “бессмысленным” в контексте войны Буша с Исламом.

Легко доказать, что американские неолибералы никогда не были ни христианскими миссионерами, ни апологетами прогресса (и Хантингтон, и Фукуяма изображают Ислам как полную противоположность всему прогрессивному). Огромные армии, высадившиеся в Ираке, не сопровождались ни христианскими проповедниками, ни адептами прогресса. Они сопровождались предпринимателями из крупных корпораций. Действия США доказывают порочность американской пропаганды: убийства, разрушения, пытки и изнасилования доказывают, что слова о свободе, демократии и правах человека – это обман, в то время как поддержка этнических и религиозных сектантов разоблачает мнимую приверженность США идеям прогресса.

В результате того, что противостояние обрастает мифами, а жертвы агрессии принимают неолиберальную пропаганду за правду, возникают такие механизмы сопротивления, которые не способны оказать отпор насилию: с одной стороны, направляя свои силы для борьбы с иллюзией – пропагандистским призраком, отвлекающим внимание от подлинной причины противостояния, с другой – укрепляя имперализм за счет согласия с его пропагандой. Здесь два противоречия пребывают в объективном единстве и иллюзорной борьбе.

Ислам – мишень империализма?
 
Настоящая цель империализма – не Ислам, а ресурсы, рынки, деньги и важные с геополитической точки зрения территории. На пути к этой цели он крушит все препятствия. Коммунистическая партия Филиппин, ФАРК в Колумбии, правительства Кубы, Венесуэлы и Боливии – все они не принадлежат к мусульманскому миру, однако все равно подвергаются яростным атакам со стороны империализма, представляя собой препятствие на пути последнего к ресурсам, рынкам и деньгам.

Империализм расправляется со всеми препятствиями в зависимости от того, сколько денег/рынков/ресурсов поставлено на кон, от геополитической обстановки, а также от масштабов существующего или предполагаемого сопротивления. Наличие огромных залежей нефти и газа, “беспримерное стратегическое положение”, а также существование центров силы, которые в потенциале способны вырваться из-под глобального господства США и достичь относительной независимости (Египет Насера, Ирак Саддама, послереволюционный Иран) – все эти факторы превратили территорию, простирающуюся от Арабского Востока до Центральной Азии “аркой кризиса”. Однако тот факт, что большинство населения региона исповедует Ислам, не является подлинной причиной для вторжения!

Другой пример – Африка, целый континент и по сей день подвергается эксплуатации: выкачиваются такие богатства, как нефть, бриллианты и другие ресурсы, ежедневно люди гибнут сотнями тысяч из-за гражданских войн, голода, СПИДа, малярии и прямых военных вторжений. Все эти бесчинства затмевают все те, от которых страдают другие народы. Но поскольку африканцы лишены привилегии постоянно мелькать в СМИ, для большинства людей их просто не существует! Разве то, что творится в Африке, является примером войны с Исламом? Африка – это яркое доказательство того, что “религиозные войны” – это всего лишь сказки.

Третий пример – у империализма нет никаких проблем с Исламом как таковым. Даже Хантингтон пишет: “Истоки эпохи войн с Исламом коренятся не в природе Исламской доктрины и верований, которые, как и в случае Христианства, могут использоваться для обоснования, как необходимости войны, так и мира”. Фукуяма заходит еще дальше: “Есть некоторая надежда на то, что рано или поздно возникнет более либеральное направление Ислама… Мусульмане, заинтересованные в таком направлении, должны прекратить ругать Запад за очернение Ислама и заняться изоляцией экстремистов в своей среде”. Очевидно, что проблему представляет не Ислам как таковой, но Ислам, оказывающий сопротивление империализму; проблема исключительно в этой его ветви, в то время как любые другие направления всецело приемлемы.

Обратная сторона медали: межконфессиональный диалог

Разделение, основанное на религиозном признаке, - иллюзорно. Араб-мусульманин и араб-христианин принадлежат либо к тому социальному слою, который обслуживает империализм и его интересы, либо к эксплуатируемому и угнетенному населению. Религия в этом случае не играет ни малейшей роли. В силу этого концепция межконфессионального диалога столь же иллюзорна, что и концепция столкновения цивилизаций. Это подтверждают два аргумента.

Во-первых, межконфессиональный диалог представляет спор в качестве обычной стартовой точки – иначе никакого диалога и вовсе не требовалось бы! Таким образом, он изначально задает участникам роли антагонистов.

Во-вторых, он трактует конфликты, разворачивающиеся в современном мире, как религиозные противостояния, которые, следовательно, можно решить путем диалога религий, полностью игнорируя их объективную основу (гегемонию, эксплуатацию, оккупацию и т.д.).

Проблема не в том, к какой конфессии принадлежит конкретный человек – мусульманин ли он, или христианин, или иудей, или атеист. Проблема в том, что в мире существует угнетение и эксплуатация, с которыми следует бороться. В этом контексте иудей, призывающий к уничтожению сионистского государства “Израиль” это союзник, а мусульманин, этому государству помогающий, – враг.

Межконфессиональный диалог – это очередная попытка отвлечь внимание от основных противоречий империализма и его истинных целей.

Заключение
 
Цель империализма – грабить, уничтожать и эксплуатировать. На пути к своей цели империализм сокрушает любые препятствия, вне зависимости от их формы и идеологического содержания.

Риторика вокруг “столкновения цивилизаций” возникла после распада Советского Союза и социалистического блока, поскольку США стремились заполнить вакуум, появившийся в результате исчезновения второй супердержавы. Эта тенденция проявилась в трех основных формах: в странах Запада (наступление на социальные льготы и свободы), на Востоке (экспансия в Центральную и Восточную Европу и постсоветские республики) и на Юге (экспансия в Арабский мир и Центральную Азию). Именно на южном направлении империализм встретил наиболее ожесточенное сопротивление, в силу исторических предпосылок борьбы.

Борьба с империализмом – это борьба многовекторная. Религиозная риторика – это либо попытка оттянуть время (как в случае межконфессионального диалога), либо способ усилить империалистический проект и ослабить его противников (в случае “столкновения цивилизаций”).

Хишам Бустани

Monthly Review

Перевод IslamRF.Ru

От редакции: в большинстве соглашаясь с автором материала, тем не менее, отметим, что межконфессиональный диалог, все же, можно использовать на пользу не только «мировому империализму», как заметил автор, но и всему человечеству, если при этом будут расставлены все необходимые для этого акценты.