Ислам: помеха или партнер в диалогах Европы, России и Центральной Азии?

Ислам возродился в постсоветской центральной Азии с такой же неизбежностью, как и рынок. Это две стихии, которые не удалось уничтожить в советское время. Но и возродиться они не могли в формах, адекватных современности. С этой аксиомы я хочу начать свое размышление. Иначе говоря: Ислам – это досадное препятствие и бесконечный фактор нестабильности или достойный партнер?

Благодарю уважаемого доктора Арне Зайферта за приглашение высказаться в ответ на его посыл, что именно мусульмане России, сумевшие наладить конструктивные отношения с государством в постсоветский период, могут быть посредниками в диалоге Евросоюза с мусульманами Центральной Азии!

В отличие от выступающих здесь политологов, я говорю на ином языке. Я – культуролог. Но, надеюсь, взгляд мусульманина и культуролога будет вам небесполезен.

Первое: оценка процессов трансформации обществ Центральной Азии, данная в Сборнике, очевидно, базируется на критериях социал-демократии и критична ко многим негативным явлениям. Такая оценка во многом совпадает с мусульманским взглядом и дает повод для диалога.

Второе: прав доктор Зейферт, видя в посткоммунистической России перспективу диалога власти с мусульманами. Несмотря на то, что до сих пор Умма России раздроблена и на местах много нерешенных проблем, а также живы раны на Северном Кавказе – позитивный процесс идёт. Совет муфтиев России выработал «Основы социальной доктрины мусульман» и на основе этого теоретического документа строит деловые отношения, как с государственными, так и с общественными структурами.  

Третье: в последнее время руководство России заняло активную позицию по отношению к миру Ислама. Впервые стала наблюдателем в ОИК (Организация Исламская Конференция), а на Ближнем Востоке, по словам Е.М.Примакова, российская дипломатия «стоит на двух ногах», имея возможность говорить, как с арабами, так и с израильтянами. Выстраиваются взаимовыгодные отношения с Ираном, Малайзией, Марокко, Индонезией, Саудовской Аравией, Кувейтом – уже трудно перечислить все сферы «восточного дипломатического прорыва». Это дало основания для формулы Президента Путина: «Россия – оплот мусульманского мира».

Таким образом, никакой сепаратизм или экстремизм по исламской мотивации внутри России теоретически невозможен. На практике его могут осуществлять только невежды или сознательные враги Ислама и Государства.

Перечисленное подтверждает мысль о том, что мусульмане России могут служить посредниками между демократиями Европы и новыми государствами Центральной Азии, ее мусульманами.

Что же произошло в этом регионе за 15 лет? Трансформации от тоталитарного, атеистического общества к демократическому и правовому государству? От социалистической экономики к современному капитализму? И да, и нет. Увы, мы видим, что эти общества не только не достигли демократических стандартов и лишь начали строить рыночную экономику, но в целом они откатились в до-исламское время! Клановая закрытость и господство национальных до-исламских традиций (адаты) в равной мере не устраивают Евросоюз и мусульман, чреваты нестабильностью.

Предлагаю вспомнить три важнейших исламских термина – Шура, Адль и Васатыя – для понимания как позиций мусульман, так и диалога с европейцами. Шура – принцип совещательности, обязательный при принятии ключевых решений во всех сферах жизни, предшественник европейской демократии. В 7 веке нашей эры Пророк Мухаммад пишет Мединское соглашение, регулирующее взаимоотношения мусульман с христианами и иудеями Медины. Никакие монархии, клановые закрытые системы, как инструменты верховной власти, согласно исламской классической социальной доктрине, недопустимы. Иначе говоря, мусульмане Центральной Азии, как и европейцы, желают утверждения не монархических-авторитарных-диктаторских-клановых государств, но демократии. Конечно же, Шура и Демократия по-европейски имеют отличия, но для диалога и сотрудничества важнее их коренное единство.

В Сборнике дан анализ практического вытеснения большей части мусульман Центральной Азии из политической жизни – вот почему значительное число мусульман находится в легальной оппозиции властям, а также в нелегальных радикальных группах. Это придает всему региону нестабильность.

Адль – по-арабски «справедливость», ключевое понятие не только нравственности, но и социального поведения. Исламское общество неизбежно будет протестовать, если нет социальной справедливости. Тотальное обнищание, разрыв между новыми богатыми и новыми бедными, несправедливыя приватизация и распределение национального дохода – вот социально-экономическая база недовольства. Причем, это вполне объяснимо как с позиций Ислама, так и других религий, и практически всех гуманистических философий Запада. И здесь же – почва для сотрудничества западных демократов с мусульманами.

Предполагаю, что слово Васатыя еще менее знакомо европейским политикам, чем Шура или Адль. В Коране оно обозначает «срединный путь, поиск равновесия, золотую середину». Аллах сотворил мусульман как «общину Срединного пути». Иначе говоря, мусульманину необходимо буквально ежедневно выверять соответствие своего поведения реальности, избегая крайностей. Догматизм – крайность, которая привела исламский мир к многовековому застою и цивилизационному упадку. Экстремизм – крайность, которая созрела внутри этого застоя как его антитеза. А, оказывается, мусульмане должны чутко искать Срединный путь!

И не удивительно, что эта древняя кораническая установка не была актуализирована буквально вплоть до нашего времени. О ней вспомнили, увы, после трагедии 11 сентября.

Итак, эти три понятия (Шура, Адль, Васатыя) дают основание для взаимопонимания и практического диалога между цивилизациями Запада и Ислама. Естественно, что мусульманство неоднородно и изменчиво, но в нём можно найти достойных партнеров, опираясь на ключевые исламские ценности, имеющие резонанс и в европейском сознании.

Но для начала такого диалога Запад должен поставить перед собой как минимум четыре вопроса:

1 – Актуален вопрос о восприятии Запада мусульманами. Последние годы ему нанесен великий ущерб: США, при потворстве союзников, вторглись в Ирак и Афганистан, лишив их не только независимости, но и современного цивилизационного уровня  и даже былой стабильности. Практика западных спецслужб, бесконтрольная со стороны демократических институтов самого Запада, тайные тюрьмы в Европе, концлагерь Гуантанамо, крах «политики Большого Ближнего Востока», авантюры ЦРУ с их бывшими агентами, ставшими врагами Бин Ладеном и Саддамом Хусейном…. Для диалога с мусульманским миром Западу необходимо приложить огромные усилия по исправлению своего образа.

2 – Проблема «Север-Юг, богатые-бедные» - реальна. Это основная причина постоянного воспроизводства экстремизма - в исламских странах под знаменами Ислама, в других частях света с лозунгами маоизма, Че Гевары или национализма. Представьте себе молодого человека в Центральной Азии: если у него нет перспектив образования, профессии, заработка, он не может реализовать своих базовых потребностей. Чтобы в традиционном азиатском обществе создать семью, необходимы: калым, брачный договор, соблюдение патриархального этикета. Но все это невозможно за чертой бедности, которая субъективно для Центральной Азии значительно ниже, чем в Европе или России.

Если Запад не поможет росту экономики, созданию рабочих мест – неизбежна маргинализация региона и превращение его в котел социального протеста. Естественно, что в Центральной Азии протест будет оформлен на языке Ислама, а не Мао или Че Гевары. И здесь опять-таки почва для сотрудничества Евросоюза с мусульманами «Срединного пути».

3 – Медиа-политика Запада рождает конфликтогенность, если навязывает перспективы «общества потребления». У массы людей, не имеющих доступа к национальным богатствам своей страны, возникает комплекс неполноценности и затем возмущение. Медийно созданный образ «человека потребления» трактуется в Центральной Азии как образ колонизатора, разбогатевшего путем ограбления слабых стран. Медиа-политика не может быть единой для всех районов мира.

4 – А правомерен ли сам термин «Центральная Азия»? Он недифференцированно описывает различные друг от друга общества и государства. Напомню, что в разные времена их суммарно называли то Туркестаном, то Средней Азией, в зависимости от меняющихся точек зрения из Петербурга, Лондона, советской Москвы. Для патриотов же этих стран естественно задать вопрос: «А не смотрят ли на нас как на человеческую помеху при освоении природных ресурсов? Главное – не люди с их обычаями, культурой и религией, а горы, поля и реки с их минералами и продуктами». Если негуманный и недемократичный, прагматический европоцентризм будет сохраняться – можно ли будет вести диалог с людьми?

Наконец, Западу стоит поставить и такие вопросы, какие задает не учитель, а ученик. Нет ли у технологических достижений Запада оборотной стороны в виде кризисов, которых удалось избежать менее динамичным странам Центральной Азии? Вот, к примеру:

1 – если Запад, равно как и Россия, переживает демографический кризис и развал семьи, то, может, стоит вглядеться в «культуру витальности» на Востоке? Запад идет антивитальным путем, Восток сохраняет «культуру витальности».

2 – качество жизни зависит как от материальных, так и от духовных накоплений. Центральным все же является вопрос о целеполагании. Запад живет в атмосфере «besorgen - озабоченности» (Карл Ясперс), на смену священнику пришел психоаналитик, аристократическая культура смята потоками эрзац-поп-имитаций. И, наконец, идеалы бесконечного потребления не только ломают психику, но и приводят к экологическому тупику. Возникает потребность в аскетизме, причем, не только на личностном уровне, но и как постулат экономики: новый экологизм необходим для выживания планеты. Опыт аскетическо-экологического равновесия сохраняется в культурах Центральной Азии.

Быть может, стоит задать и другие вопросы. Но предлагаю в завершение сосредоточиться на двух последних тезисах:

 - у проектов будущего во всех центральноазиатских государствах Ислам будет или помехой, или партнером по развитию, в зависимости от того, сумеет ли Запад найти язык диалога. Уверен, что опыт российских мусульман поможет выстроить ось Евросоюз – Россия – Центральная Азия. Нужно активно участвовать в разработке формул этого партнерства.

- первым рубежом, который обозначил бы качественное улучшение ситуации, может стать подписание Договоров между исламскими общинами России и Центральной Азии со своими государствами. Аналог – конкордаты католических общин в разных регионах мира. Для мусульман крайне ценны четко обозначенные права и обязанности, учитывающие специфику исламского образа жизни. В равной степени мусульманин воспитывается в верности данному слову (образец – Мединское соглашение).

В заключение хочу выразить надежду, что геополитическая ось Евросоюз – Россия – Центральная Азия станет успешной, если все стороны осознают ценность понятий Шура-Адль-Васатыя, иначе говоря, Демократии-Справедливости и Срединного пути.

Джаннат-Сергей Маркус,
 культуролог (Москва)

Текст этого Доклада был опубликован в Бюллетене № 5 (Москва, 2007 г.) «Кавказ и Центральная Азия: Аналитические материалы, текущие события» Центра стратегических и политических исследований (Ответственный редактор серии – профессор В.В.Наумкин)

Так же читайте на нашем сайте:

— Арне Зайферт: «Дипломаты Европы за мир с мусульманским сообществом»

— Интервью «Арне Зайферт: Посол европейской цивилизации в мире Ислама»,

— материалы о восстановлении братских связей мусульман России и Узбекистана.