Церковь для ислама

Кто виноват и что делать?   

Под выражением «Церковь для ислама» обычно понимают религиозную вертикаль власти, основанную прежде всего не на богословском авторитете лидера или коллегии лидеров, а на вертикали власти. В Рамадан этого года теракты 19 июля в Казани был поставлен вопрос об использовании административных ресурсов для контроля над умой Татарстана, а затем и всей России. В РТ прошли массовые обыски и задержания, был ликвидирован центр секты файзрахманистов, приостановлена деятельность ряда мусульманских структур, по общему обвинению, в несоответствии традиционному для татар исламу. Но кто определит его границы? Поэтому Рамадан стал месяцем попытки осмысления своего современного места и будущего для российской уммы, особенно для мусульман-татар. Теракты 19 июля показали, что существует некая сила, готовая применить насилие против лидеров Духовного управления мусульман Республики Татарстан (ДУМ РТ). Соответственно возникли вопросы о том, кто стоит за организацией покушения и как не допустить обострения ситуации в Татарстане. В качестве организаторов покушения были объявлены:

1) силовыми структурами - «ваххабиты» или «салафиты», двое из них были объявлены в розыск, но на момент написания статьи, не найдены;

2) некие преступные структуры;

3) часть национальной общественности обвинила федеральные силовые структуры[1].

На момент написания статьи ответ на вопрос не был получен.

Второй вопрос сводится к сакраментальному: что делать? В качестве противостояния радикалам избирается механизм контроля над кадровым составом духовенства, особенно за лицами, получившими образование за рубежом. Так 3 августа Госсовет РТ рассмотрел вопрос «О внесении изменений в Закон Республики Татарстан «О свободе совести и о религиозных объединениях», практически сразу подписанные президентом РТ Р. Миннихановым. Теперь ДУМ РТ будет давать разрешение на занятие поста имама: «Установлением порядка признания дипломов о полученном религиозном образовании в иностранных учебных заведениях… будут заниматься сами религиозные организации… никто иной, кроме самой религиозной организации, не сможет подтвердить, насколько полученное религиозное образование отвечает содержанию исповедуемого учения и может ли образование стать основанием для назначения на должность духовного лица»[2]. В итоге,  как мы писали, поправки в закон во многом выстраивают «церковь для ислама» с ее новым «указным духовенством».[3] Прокурор Республики Татарстан. К.Ф. Амиров сказал: «предлагаемые изменения направлены на защиту интересов верующих и лиц мусульманского духовенства… Под «мусульманским духовенством» подразумевается совокупность лиц, связанных с отправлением культа (мулла, муэдзин), мусульманским судопроизводством (кади), руководством общиной верующих (имам) и т.д.».

Особое внимание хотелось бы уделить на вышеуказанное мусульманское судопроизводство в лице судьи-кади или казыя. Министр юстиции РТ М.М, Курманов среди новелл закона указал  введение нормы о том, что «религиозные организации, зарегистрированные на территории Республики Татарстан, определяют порядок обеспечения канонического единства вероучения, указанного в уставе религиозной организации». М.М. Курманов даже дал депутатам разъяснение: «Что предполагается под понятием каноническое право? Каноническое право – совокупность норм, изданных церковными властями и содержащихся в церковных канонах, то есть в правилах, относящихся к устройству учреждений, взаимоотношению церкви и государства, а также к жизни членов церкви.

То же самое можно сказать и про каноны ислама, и про каноны других религий...

Религиозные организации не только у себя устанавливают порядок ведения, они устанавливают порядок взаимоотношений с органами государства. Вот в этой части мы имеем право регулировать, говорить о том, что каноническое единство должно у них соблюдаться. И, самое главное, обратить внимание на то, что каноническое единство устанавливается в уставах религиозных организаций, они сами будут регулировать, смотреть, каким образом это исполняется.

Хакимов Р.С.: То есть жить по шариату?

Курманов М.М.: Да»[4].

Тем самым признается, что  ислам является некой правовой  системой, обладающей своим правом, а значит, и своими судьями-казыями. Конечно, М.М. Курманов юридически абсолютно прав, ведь богослужебная практика и догматика не устанавливается законами государства, но насколько широко будет трактоваться обязательность этих норм ханафитского мазхаба для верующих и каких сфер она может коснуться? Если у нас нет улемов на уровне профессора богословия среди муфтиев и казыев, как предусматривал Устав Диния Назараты 1918г., а иностранные нормы мы не принимаем, то кто установит эти нормы и как докажет их легитимность? 

Следует отметить, что с самого начала Духовные управления создавались как органы судебные. 22 сентября 1788 г. был принят именной указ императрицы Екатерины II о создании единого органа, объединившего всех мусульман Внутренней России и Сибири — Оренбургского Магометанское Духовного Собрания (ОМДС). В этом Указе «Об определении мулл и прочих духовных чинов магометанского закона, и об учреждении в Уфе духовного собрания для заведывания всеми духовными чинами того закона, в России пребывающими». ОМДС определятся как «духовное собрание Магометанского закона». Татарский перевод названия был еще более однозначен: «Махкама и-Шагыя Оренбурджыя» (Оренбургский шариатский суд). ОМДС давали монопольные полномочия на прием экзаменов. Основным критерием к испытуемым назвалось: «люди, в верности надежные...»  [5].  Конвейер  был запущен: к 1800 г. в ОМДС подверглись экзамену 1921 человек, только за 1791 г. экзаменам подверглись 789 человек, включая 7 ахунов, 2 помощников ахунов, 51 мухтасиба, 527 мулл (имамов), 9 мударрисов, 339 азанчеев (муэдзинов)[6]. В этот же день 22 сентября 1788 г. по именному указу Сенату ахун Каргалы Мухаммеджан Хусаин[7] стал муфтием всех мусульман России, «исключая Таврическую область».

Итак, ОМДС стало высшей инстанцией духовного суда с распорядительными (назначение духовного лица для разбирательства) и контролирующими (отмена решения духовного лица и вынесение окончательного постановления) функциями. В правоприменительной практике оно руководствовалось своеобразным синтезом норм шариата и общероссийского законодательства. Однако оно концентрировалось прежде всего на решении норм семейного права. В вопросе назначения / отстранения имамов последнее слово принадлежало губернскому правлению или губернатору. В настоящее время отделение государства от церкви возлагает обязанность назначения / отстранения имамов только на само Духовное управление. В настоящее время в ДУМах России действует первичность избрания общиной при единовременном получении свидетельства (шахадат-намэ) от  ДУМ. Реально мне приходилось слышать, что приходы избирают имамов, извещают об этом ДУМ и фактически шахадат-намэ фиксирует выбор общины.

Однако по образцу Устава РПЦ МП предлагается такое ужесточение вертикали, где решение ДУМ в лице муфтия выше позиции общины. На сессии Госсовета РТ 3 августа начальник Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Республике Татарстан. Г.И. Сергеева предложила ужесточить и Устав ДУМ РТ: «Дело в том, что к уставу прикладывается основа вероучения. Если Духовное управление укажет в своем уставе о том, что все они должны соблюдать вот эти основы вероучения, и в дальнейшем предусматривать ответственность за их нарушение, например, в виде либо безусловного снятия с должности, что может быть позволено муфтию, либо возможность предусмотреть роспуск приходского собрания как органа управления, тогда у муфтия появляется больше прав и возможностей»[8].

Для постоянного контроля ставится вопрос о контроле в лице «Центра переподготовки имамов и преподавателей учебных заведений… Требуется в ускоренном порядке разработать и внедрить программы повышения квалификации для имамов со средним и высшим исламским образованием. Важно правильно выстроить аттестацию кадров». Сам стиль оратора-заместителя Премьер-министра РТ А.А. Сафарову напоминает о его опыте экс-главы МВД РТ в 1998-2011. Впрочем, и в годы Российской империи 91892-1917) губернские правления и губернаторы подчинялись МВД.  Согласно данным сайта ДУМ РТ на 13 марта 2012 г., «Центр повышения квалификации работников религиозных организаций и преподавателей учебных заведений» открылся 19 сентября 2011 г. Он является структурным подразделением Российского исламского института. Из предметов в «центре» преподаются: «акыйда» (догматика), «основы поклонения», «обязанности имама», «течения и секты в исламе», «история татарской богословской мысли». За пол года работы в «центре» прошли обучение 120 имамов с разных районов РТ. Обучение в «центре» состоит из 3-х уровней: начальное, среднее и высшее. В данное время осуществляется обучение на начальном уровне. Программа повышения квалификации рассчитана на 10 дней, в течение которых имамы должны прослушать лекции по основным исламским дисциплинам [9]. Смогут ли выпускники таких курсов противостоять салафитской пропаганде? 

Кто образует коллегию?

Сейчас в ДУМ РТ только муфтий и казый столичного региона (только г. Казань) находятся в Казани. Остальные восемь казыев постоянно находятся вне Казани. Даже баш-казый (главный казый) ДУМ РТ не живет Казани. В 1788 г. муфтий и три казыя постоянно находились в Уфе, причем решение принималось большинством голосов, т.е. действовал коранический принцип аш-Шура[10]. Казыи постоянно курировали определенные сферы полномочий. В ОМДС сочетались принцип назначаемости муфтия (формально закрепленный только в 1891 г.) с принципом избираемости трех казыев (до 1889г.) из числа улемов Казанской губернии съездом имамов губернии[11]. Таким образом, избрание казыев не зависело от воли муфтия. В мае 1917 г. муфтий и шесть казыев были избраны I Всероссийском мусульманском съезде. На I-III съездах улемов и мутаваллиев при ЦДУМ в 1920г., 1923г., 1926г. - проходило избрание муфтия и казыев. Они также были членами регулярно собиравшегося Совета улемов, представлявшего наиболее важные центры округа ЦДУМ. Казыи в 1917-1936 гг. возглавляли структурные отделы ЦДУМ. Таким образом, муфтий был одним из четырех  членов ОМДС в 1788-1917гг. и одним из семи членов коллегии казыев ЦДУМ в 1917-1936 гг. Это ситуация сохранялась до арестов руководства ЦДУМ в 1936 г. Съезды 1930-х гг. объединяли сотни представителей всех регионов России, кроме Северного Кавказа и Крыма. Каждый регион ЦДУМ был также поделен на мухтасибаты, объединявшие примерно по 50.000-100.000 мусульман, которые фактически были уничтожены к концу  1920-х гг.

На совещании ЦДУМ  1942 г. происходит восстановление ряда  мухтасибатов: Казанский (Татарская и Удмуртская АССР, Саратовская область, мухтасиб К. Кадыров); Московский (Московская,  Кировская, Горьковская  области, Марийская АССР и Чувашская АССР, мухтасиб Х. Насретдинов), Астраханский (Астраханская и Сталинградская области, мухтасиб Г. Расулев), Пензенский (Пензенская, Куйбышевская области, мухтасиб Я. Юсупов), отдельно Башкирская АССР[12]. 

После совещания (обычно известного как IV Всероссийский  съезд мусульманского  духовенства)[13] 1948 г. в составе 53 человек были избраны 6 новых казыев. Однако кроме муфтия ДУМЕС и казыя—имама  Уфы они представляли ключевые центры-мухтасибаты  мусульман округа ДУМЕС. Так  в 1954 г. казыями-членами ДУМЕС были муфтий Ш. Хиялетдинов, Ш. Тугузбаев (Уфа), И. Муштариев (Москва), Х. Латыпов (Казань), Я. Юсупов (Пенза), М. Рахимов (Чистополь Татарской АССР), Б. Юнусов (Ишимбай Башкирской АССР)[14]. Таким образом, казыи стали одновременно мухтасибами ряда соседних регионов, соединив судебную и контрольную функции, что является абсолютным новшеством. В фетве 18 июня 1961 г. о Такбире существуют выражения: казый Башкирской АССР Б. Юнусов, казый Татарской АССР, Пермской и Ульяновской областей И. Муштариев.

Именно эту схему муфтий Г. Исхаков перенес в ДУМ РТ, начиная с 1998 г. В 2011 г. после 5-го съезда Пленум ДУМ РТ увеличил число казыев до 9.  В «Положении о региональных казыятах Духовного Управления Мусульман Республики Татарстан» указывается, что они «создаются с целью оперативного управления районными и структурными местными подразделениями ДУМРТ». «Кандидатура на должность казыя утверждается Пленумом ДУМ РТ по представлению Главного казыя», а на съезде».  В «Положении о совете казыев Духовного Управления Мусульман Республики Татарстан» указывается, что «возглавляет Совет казыев Главный казый, избранный съездом ДУМ РТ».  «Совет казыев создается с целью оказания содействия Муфтию и Главному казыю в осуществлении ими духовно-судебной власти ДУМ РТ». Значит, не сами казыи образуют постоянную коллегию. Непостоянный характер деятельности подтверждается тем, что «заседания Совета казыев проводятся по мере необходимости, но не реже двух раз в год»[15].Большинство из казыев, кроме казыев Казани, Прикамья (г. Наб Челны)  и Северо-Запада (г. Зеленодольск-спутник Казани) являются мухтасибами своих районов. Таким образом, казыи как судьи и специалисты по вопросам шариатского права не избираются и не несут ответственности  перед всей уммой РТ.

Пленум ДУМ РТ, а не съезды ЦДУМ как в 1920-е гг. избирают Совет улемов – высший богословский орган.  Из 15 (после гибели. В. Якупова -14) членов Совета улемов ДУМ РТ 3 являются казыями: Миниахметов Рафик – имам-мухтасиб Альметьевского муниципального района, казый Восточного региона; Марданшин Марат – имам-мухтасиб Ютазинского муниципального района, казый Юго-восточного региона, ректор медресе «Фанис»; Шайхевалиев Рустам – казый Прикамского региона, директор медресе «Ак мечеть» (г.Н.Челны). При этом двое первых одновременно являются мухтасибами. Налицо смешение самых различных полномочий. При этом в Совете улемов ЦДУМ 1920-х г. членами были также муфтий и казыи, представители регионов, но все улемы. В Совете улемов при     ДУМ РТ как минимум три человека представляют светские вузы. При этом во всем ДУМ РТ нет ни одного человека, имеющего квалификацию на уровне профессора / доктора богословия или в Совете улемов того же уровня светского ученого-специалиста по классическому исламоведению или по  российским мусульманам. Возникает вопрос: кто и как будет противостоять салафитам на уровне богословских дискуссий и осуществлять судебную функцию? Или в дело будет запущен административный ресурс, как это было, начиная с 1998г.?           

Будет ли высшая апелляционная инстанция или кто сидит в столице?

Допустим, что избранный общиной имам не будет утвержден ДУМ РТ? Или соискатель посчитает, что  в ДУМ РТ  нет специалистов по каноническому праву? Уже в 1804 г. муфтий М. Хусаин ОМДС выступил против контроля со стороны местных властей над вопросами, входившими в компетенцию ОМДС, предлагал создать в Санкт-Петербурге апелляционную коллегию по мусульманским делам и ее филиалы в основных мусульманских губерниях[16].   

Доктор философских наук, профессор РАГС М.О. Шахов Михаил Олегович в статье «Изменения, внесенные Госсоветом Татарстана в закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» носят уточняющий характер Он указвает, что «Нововведенный пункт 4 статьи 17 использует термин, не определенный в российском законодательстве: «обеспечение канонического единства вероучения»…

Однако, есть опасения, что правоприменитель выйдет за конституционные рамки толкования нормы и будет рассматривать её как основание для различного рода преследований «неканонических», «диссидентских», «раскольничьих» религиозных организаций, действуя по указанию тех ЦРО, которые будут казаться ему «более каноничными».

Некогда закон Татарстана «О свободе совести…» содержал в статье 10 пункт 5, согласно которому мусульманские религиозные организации в Республике Татарстан представлялись и управлялись одной централизованной религиозной организацией - Духовным управлением мусульман Республики Татарстан. Это объяснялось тем, что при наличии многообразия сект и течений, руководство мусульманами в целях сохранения правопорядка в Татарстане должно осуществляться одной религиозной организацией. Верховный Суд РФ определением от 06.07.2001 по делу № 11-Г01-40 признал данное положение противоречащим федеральному законодательству, недействующими и не подлежащим применению»[17].

В реальности, обвинения в ваххабизме предъявляются именно по обвинению в создании   централизованной религиозной организацией в РТ, кроме ДУМ РТ. 8 августа на своем сайте Минюст России вывесил поправки в ст. 9 закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" РФ. Предлагается дополнить её пунктом 3 следующего содержания:

"3. Не может быть учредителем (участником, членом) религиозной организации:

иностранный гражданин или лицо без гражданства, в отношении которых в установленном законодательством Российской Федерации порядке принято решение о нежелательности их пребывания (проживания) в Российской Федерации;

лицо, включенное в перечень в соответствии с пунктом 2 статьи 6 Федерального закона от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию  терроризма";

религиозная организация, деятельность которой приостановлена в соответствии со статьей 10 Федерального закона от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности";

лицо, в отношении которого вступившим в законную силу решением суда установлено, что в его действиях содержатся признаки экстремистской деятельности"[18].

Таким  образом, логика законодателей РТ приобретает  общефедеральный характер. Однако ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" оставляет открытым вопрос: кто установит канонические богословские основы на уровне мусульман всей России? Несколько лет назад предлагался вариант возрождения общероссийского Совета улемов как высшего богословского шариатского органа под тем  или иным названием, но в итоге предпочли сохранять местечковую независимость. ДУМ РТ в 2011 г. даже разорвал отношения со СМР, и пошла ли на пользу ему такая «независимость»?

М. Шахов предсказывает, что запреты в РТ вероятно приведут к тому, «что попытки ещё более ужесточить доступ к должности священнослужителя в зарегистрированной религиозной организации может привести к тому, что радикальные (но формально не нарушающие закон) религиозные объединения просто предпочтут действовать в форме незарегистрированных религиозных групп. Бесперспективность попыток ввести обязательную регистрацию или учет всех религиозных групп была подробно продемонстрирована нами при обсуждении соответствующего законопроекта Минюста в 2009 г.»[19].

Можно ли создать единое исламское пространство России или даже Татарстана только путем запретов? Боюсь, что при современных компьютерных, образовательных и транспортных технологиях это нереально. Люди уже не живут в замкнутых и подконтрольных сельских, городских или заводских коллективах-общинах. Значит нужно выстраивать единое судебное (в рамках канонического права), образовательное и медийное пространство и не забывать, что мы живем в государстве, столица которого находится в Москве.      

Хабутдинов А.Ю.