Современное состояние и проблемы развития исламского образования в России

Выступление заместителя председателя Духовного управления мусульман Нижегородской области по связям с общественностью Дамира Хайретдинова на международном семинаре «Будущее исламского образования» 22 февраля 2008 года в Душанбе.

До середины XIX в. исламское образование в России не представляло собой какой-либо единой системы, и совершенно исключало из своей сферы светские дисциплины и предметы из русской школы. Высшее исламское образование возможно было получить только за границей – в Турции, Персии, Бухаре. Во второй половине века среди российских мусульман начинает распространяться идеология джадидизма (обновления), одной из целей которой была образовательная реформа путем включения светских дисциплин и русского языка. В умме произошел раскол на традиционалистов (кадимистов), придерживавшихся старой системы, и джадидистов.

Следует отметить, что кадимистский подход совершенно не отвечал реалиям того времени, и подлежал тому или иному виду реформирования; однако джадидизм, несший в себе черты мутазилизма (крайний рационализм, вылившийся в итоге в отрицание Божественной природы Корана), постепенно соединялся с разрушительными светскими идеологиями социализма и марксизма, и, успев все же сыграть свою положительную роль религиозно-национального пробуждения, сошел со сцены в результате срастания с большевизмом.

Таким образом, исламская образовательная среда в России начала XX в. состояла как минимум  из  трех  разновеликих  компонентов: (1) традиционное,  изоляционистское  и малограмотное низшее и среднее образование с элементами суфизма (мистицизма) - у кадимистов; (2) реформаторское, рационалистическое исламское с элементами светского, среднее и высшее образование – у джадидистов; (3) высшее исламское образование с элементами  иностранной  идеологии – у отдельных  представителей  мусульманских богословов.

Остаточность этой схемы дала о себе знать уже в советское время сразу после падения ортодоксального сталинизма; однако вплоть до перестройки 1989-1990-х гг. ни один из этих компонентов, существовавших в зачаточном состоянии по всей стране, не нес в себе разрушительных, экстремистских настроев. Впоследствии и в настоящее время высшее исламское образование по большей части получается молодыми мусульманами за рубежом, следовательно - несет в себе обязательное иностранное влияние (в данном случае не совсем важно даже - положительное или отрицательное; факт в том, что в России выйти на такой же уровень знаний, как при учебе в странах зарубежья, до сих пор невозможно в силу практического отсутствия самой системы исламского высшего   образования). Изоляционистское традиционное малопродвинутое образование в духе сельского муллы с элементами  суфизма  (особенно  на  Кавказе)  повсеместно  превалирует,  однако  его результативность близка к нулю в силу малой престижности такого образования и неспособности  выпускников  подобных  медресе  вести  какую- либо  современную... просветительскую работу. "Исламско-светское"  образование по образцу джадидистов, несмотря на его более высокий авторитет, приводит к превалированию националистических настроений среди его выпускников; не случайно оно повсеместно спонсируется Турцией.

В свете вышесказанного становится понятной основная цель, к которой теоретически должна продвигаться российская исламская умма – организовать высокопродуктивное, патриотическое, лишенное националистических, местнических, изоляционистских настроений исламское образование; задать вектор единства в этой сфере, несущей отпечаток исторических раздоров традиционалистов, модернистов и антироссийских иностранных идей.

Следует отметить, что впервые проект реформы исламских учебных заведений в России, назревший в конце XIX века, разработал наш земляк, выдающийся представитель татарской нации, один из крупнейших мыслителей своего времени Хусаин Фаизханов.

Суть данного проекта заключалась в том, что новое исламское учебное заведение должно было иметь два образовательных уровня, первый из которых – собственно трехгодичное медресе. Обучение в нем должны были пройти все студенты; в нем преподавались бы исламоведческие дисциплины и восточные языки. Второй уровень того же учебного заведения состоял бы из двух отделений – восточного и светского.

Восточное отделение второго уровня отдавало бы предпочтение традиционным восточным дисциплинам (языки, шариат), с добавлением в учебную программу русского и европейских языков и некоторых светских дисциплин. Светское отделение второго уровня занималось бы углубленным изучением светских дисциплин, западных языков, при сохранении некоторых общих предметов по исламоведению.

Таким образом, слабоуспевающие студенты могли отчисляться по окончании первого уровня - и уже тогда они обладали бы необходимым минимумом знаний по исламу. Успевающие студенты, прошедшие полный курс обучения, становились бы специалистами непосредственно как в области религии - при этом обладая необходимыми знаниями по светским наукам, так и в области различных светских дисциплин - при этом хорошо зная ислам и восточные языки.

В настоящий момент о таком уровне исламского учебного заведения в России мы можем только мечтать. Ни для кого не секрет, что большинство исламских учебных заведений, начав свою работу фактически лишь в 1990-е гг., до сего дня продвигаются как бы в потемках. Действительно, практически не разработанными остаются вопросы учебно-методических программ для исламских учебных заведений. Те программы, которые имеют место быть, чрезвычайно слабы и ни в коем случае не могут быть программами для вуза. Кстати говоря, совершенно невозможно в нынешних условиях провести грань между высшим исламским учебным заведением и средним, именуемым по традиции медресе. Но, говоря по правде, это проблема не чисто исламского образования как такового, а вообще. Она характеризует ситуацию, сложившуюся в российском высшем образовании в 1990-е гг., когда многие средние и среднеспециальные учебные заведения самозванно присвоили себе статус института, а институты все поголовно превратились в университеты или даже академии.

Сегодня перед российской уммой стоит важнейшая задача – приведение в норму учебных программ исламских учебных заведений. С точки зрения государства, нужны специалисты высокого профиля, которые, будучи религиозно грамотными людьми, не превращались бы в специалистов по обрядам – мулл или в ограниченных в своих представлениях фанатиков. Нужны специалисты, в равной мере подкованные как в области религии, так и в светских дисциплинах. Один из выводов - определенный набор светских предметов должен присутствовать в любом исламском учебном заведении. Вывод другой - на сегодня мусульмане России не имеют единого образовательного пространства, которое следовало бы назвать сегодня «разорванным, обрывочным» образовательным полем.

Среди проблем, возникающих при обсуждении настоящей темы - вопрос финансирования исламских учебных заведений. Возвращаясь к дореволюционному проекту Х.Фаизханова, отметим неординарный подход его автора к этому вопросу: автор логично предполагает, что именно государство в первую очередь заинтересовано в решении проблемы. Но, разумеется, государство не станет финансировать исламское образование, и потому, по мнению Фаизханова, необходимо законодательно освободить от ряда налогов тех бизнесменов-мусульман, которые возьмут на себя денежный вопрос. Разумеется, ни одно Духовное управление мусульман не в состоянии финансировать высококачественное религиозное образование - а именно таким оно и должно быть; отсюда результат - многие ДУМ имеют при себе различные медресе, которые могут дать студенту лишь самые поверхностные, элементарные знания.

Следующая  проблема  -  неспособность  современных  Духовных  управлений мусульман обеспечить выпускников медресе и исламских вузов рабочими местами в полном объеме. Одна из причин ее - слабая  координация действий между исламскими учебными заведениями и ДУМ, когда студентов набирается больше, чем требуется (если меньше, чем требуется в данном регионе - это тоже проблема), или же когда студенты заранее не подготавливаются к работе в данной конкретной местности. Более того, связь между Духовными управлениями и студентами порой вообще сведена к нулю.

Выпускники исламского вуза или медресе не желают идти работать сельскими имамами за мизерную зарплату. С другой стороны, многие директора медресе не считают нужным взаимодействие с ДУМ в вопросе востребованности кадров. Таким образом, проблема утечки кадров, особенно из села и в первую очередь - молодых имамов - требует своего решения, помимо прочего, и через упорядочение исламского образования.

Десятки вернувшихся из-за границы молодых людей еженедельно обивают пороги посольств мусульманских стран в поисках работы; в то же время вакансий в достаточно престижной сфере арабистики практически не бывает. Как известно, в свое время массовый выезд российских студентов на обучение в страны исламского мира был пущен на самотек; нашему обществу еще долго придется расплачиваться за различные многочисленные негативные последствия такого шага. Несоответствие привносимых из-за рубежа норм сложившемуся российскому мусульманскому менталитету наиболее наглядно проявляется на Северном Кавказе, и об этом уже много раз говорено.

Один из выводов, который можно и нужно сделать из констатации этого факта - зарубежное обучение во многом исчерпало себя, перестало быть необходимостью; другой же вывод — необходим контроль над процессами обучения студентов за границей и в самой России со стороны мусульманской уммы.

И еще один штрих к проблеме невостребованных выпускников медресе и исламских вузов: некоторые из них, не сумев самостоятельно найти «место под солнцем» (а задача и учебного заведения, и религиозной организации как раз в том, чтобы помочь человеку обрести себя, найти ему достойное место ради пользы общества), могут впоследствии создать новые учебные либо религиозные структуры, которые станут конкурировать  с  уже  имеющимися  в  регионе  и  создадут  предпосылки  к  расколу мусульманского населения. Радикально настроенные молодые люди часто вынашивают такого рода планы. Только распланированное и контролируемое уммой обучение может принести положительные всходы среди мусульманского населения конкретного региона.

Следующий  пункт,  на котором  необходимо  кратко  остановиться - это  состав учащихся. Не секрет, что в медресе зачастую идут выходцы из села, а также те юноши, которые не могут себя реализовать через обучение в светских вузах. Таким образом, изначально в медресе поступают малограмотные люди, что потребует от преподавателей особенного усердия и напряжения в ходе обучения. Почему же отличники не часто идут сюда? Ответ очевиден - такое образование, которое способно дать медресе, не кажется человеку престижным. Действительно, откуда взяться престижу, если, скажем, нет нормальной зарплаты, способной обеспечить по выходу из медресе молодого человека и его будущую семью? Эта проблема характерна для всех регионов России. Одна из задач в этом плане – добиться такого уровня исламского образования, который  обеспечивал бы приток высококачественных, грамотных абитуриентов.

 Важной проблемой является качество учебных пособий. Прежде всего, нужно сказать о том, что пособий, составленных в соответствии с ханафитским мазхабом, чрезвычайно мало; большинство из них были разработаны в начале XX в. До последнего времени в стране не было никаких книг про имама Абу Ханифу и его ближайших учеников; таким образом, молодежь знает об этих величайших умах ислама чрезвычайно мало. Если же наши молодые мусульмане обучались в некоторых странах Ближнего Востока, то они и вовсе приезжают в Россию с убеждением о том, что Абу Ханифа - это вчерашний день; что его суждения не верны; что он работал с недостоверными источниками; что он не является должным примером для нынешнего исламского общества.

Таким образом, работа по возрождению ханафитского богословия в России должна стать чрезвычайно актуальной, ведь до сих пор у нас не разработаны учебные пособия по специфическим предметам исламского богословия: фикх, акида, история ислама и т.д.

Почему мы делаем упор именно на ханафитском мазхабе? Отличительной чертой любого исламского деятеля должны являться не просто его знания, но и рационалистическое мышление – человек, не способный к сложным аналитическим размышлениям, вряд ли сумеет достичь успехов в современном мире. Абу Ханифа, Мухаммад аш-Шафии и многие другие развили фикх до очень высоких степеней, так что их ученикам оставалось лишь следовать их методам и способам принятия решений.

Однако современные их последователи должны быть людьми крайне высоко образованными и рациональными, так как в условиях постоянного потока новых изобретений и технологий мусульмане столкнулись со множеством новых вопросов и проблем – а предмет фикха охватывает обширные области взаимоотношения не только человека и Аллаха (’ибадат), но и человека и общества (муамалат), а именно такие важнейшие общественные проблемы, как мораль, этика, семья, личность, ответственность за преступления и нарушения закона, межнациональные и межрелигиозные отношения.

Абу Ханифа впервые применил глубокое логическое обоснование правовых источников. Внутренняя суть фикха обозначена им следующим образом: «никого из людей киблы [т.е. мусульман] не обвинять в неверии из-за греха; ни в ком не отрицать веру; призывать к доброму и удерживать от дурного; знать, что постигшее тебя не должно было пройти мимо, а прошедшее мимо не должно было тебя постигнуть [т.е. верить в предопределение]; не отрекаться ни от одного из сподвижников Пророка, а дело Усмана и Али [т.е. разногласия, приведшие к первой гражданской войне в Халифате и вызвавшие появление шиизма] оставить <на суд> Бога». Таким образом, перед нами – классический пример консолидации мусульманского общества, крайне актуальной для постсоветского пространства, с одновременным богословским ответом тем экстремистам-радикалам, типа Хизб ат-тахрир, которые обвиняют других в неверии – куфре.

Итак, если мы рассматриваем трудности образовательного процесса, то контроль над книгопечатанием необходим хотя бы уже с той точки зрения, чтобы не допустить в медресе некачественные (со всех сторон) учебные пособия.

При наличии множества нерешенных проблем — есть ли будущее у исламского образования в России? Очевидно, что пока существует спрос - будет и предложение, а спрос на образование - в частности, исламское — вечен. Решение проблем исламских школ и вузов должно быть комплексным. В частности, необходимо:

введение светского компонента в традиционное религиозное исламское образование;

проработка единого образовательного пространства  мусульман России (для начала – в рамках мест традиционного расселения представителей ханафитской школы);

создание механизма распределения выпускников исламских вузов соответственно потребностям региональных ДУМ и др. организаций;

возрождение ханафитского богословия;

богословский ответ исламскому экстремизму и радикализму и его распространение в общинах;

включение  сложившейся  и  продолжающей  складываться  исламской образовательной системы в правовое поле РФ.

Данная работа послужит делу укрепления доверия государству со стороны мусульманской уммы России, и внесет свою лепту в изменение негативного имиджа России в странах исламского мира (в связи с геополитически преступным, на наш взгляд, выбором прежними руководителями России 1990-х годов пути конфронтации с мировым исламом).

29.02.2008

Ссылки по теме:

Дамир Хайретдинов — Таджикистан нужен Западу, а что нужно Таджикистану?

29-02-08 Муфтий Чечни проведет переговоры об организации стажировок молодых богословов в учебных заведениях Сирии

Состояние современного профессионального исламского религиозного образования в России

Принуждение в религиозном образовании — не от Бога

25-02-08 Совет по исламскому образованию СМР выступил с заявлением против раздельного преподавания различных религиозных культур в школах

Исламское образование в Москве и Московской области

11-02-08 Исламские вузы будут выдавать диплом гособразца. ГосДума приняла закон в третьем чтении

22-01-08 «Межконфессиональный диалог» может быть введен в исламских вузах России

Максуд Садиков: в исламском вузовском образовании необходим симбиоз светского и религиозного

Комментарий недели: высшее исламское образование будет признаваться государством