RSS | PDA | Архив   Пятница 29 Март 2024 | 1433 х.
 

Пределы роста, или пир во время чумы

06.11.2007 18:47

Человечество, численность которого колеблется в настоящее время между 6 и 7 миллиардами, представляет собой уникальную, глобально распространенную популяцию живых существ. В этом и только в этом смысле человечество существует по популяционным законам, важнейший из которых связан с пределом роста популяции в зависимости от ресурсной базы.

Эта тема была поднята лет 30–40 назад группой исследователей в рамках научного проекта «Римского клуба» — собрания интеллектуалов, которым в то время руководил итальянский общественный деятель Аурелио Печчеи. Было достаточно надежно установлено, что человечество при заданных параметрах имеет пределы своего развития, связанные с исчерпаемостью основных ресурсов и «исчерпаемостью» экологических возможностей планеты, то есть ее способностью утилизировать выбросы. Надо иметь в виду, что говорить о человечестве как о некоторой целостности, как о единой популяции можно лишь с относительно недавнего времени. Согласно выводам замечательного американского ученого Иммануила Валлерстайна, «мир как система» сформировался лишь к XVI веку. До этого времени происходящее в одной части ойкумены совершенно не влияло на то, что происходило в других ее частях. Сейчас совершенно иная ситуация, и хотя понятие «глобализация» имеет во многом политически конъюнктурный характер, в одном оно правильно: проблемы и угрозы приняли именно глобальный характер.

    Если применительно к биологическим популяциям можно говорить о том, что объем ресурсной базы регулирует их численность, то с человечеством все гораздо сложнее. Пределы человеческого популяционного роста имеют важнейшую систему опосредований, связанную с культурой в широком смысле этого слова — как с ее технологической, так и с ее духовной составляющей. Как уже говорилось, современный кризис глобален, но следует добавить, что это первый глобальный кризис. И связан он главным образом с тем, что мы пока не умеем управлять своими технологической и социально­экономической базами. Можно сказать и так — это кризис глобального индустриального капиталистического общества. Капитализм развивался именно в рамках становления мира как единой системы, существенно способствуя этому процессу. В рамках индустриального общества происходила и демографическая революция, то есть рост численности населения планеты с 1,5 млрд человек в начале XX века до современных показателей.

    Технологическая база индустриального общества сейчас основывается на использовании исчерпаемых ресурсов планеты, и в первую очередь таких энергетических ресурсов, как каменный уголь, нефть, природный газ. Альтернативные, возобновляемые источники энергии пока дороги, соответствующие технологии распространены мало, и лишь некоторые страны (например, Германия) имеют серьезные успехи в их применении. Кроме того, использование биомассы для выработки топлива ведет к росту цен на продовольствие (что мы ощутили уже в текущем году). Производство энергии из расщепляющихся материалов также имеет свои ограничения. Они достаточно редко распространены в природе (основные залежи расположены в Австралии и Казахстане); технологии их применения далеко не безупречны с экологической точки зрения; весьма серьезна проблема утилизации ядерных отходов; наконец, с этим типом источников энергии связана проблема распространения ядерного оружия. Таким образом, использование базового ныне типа энергоносителей (даже с учетом их негативного воздействия на экологию) не имеет в обозримом будущем серьезных альтернатив. При этом с учетом нынешних темпов потребления углеводородов из разведанных запасов хватит только на 20–30 лет.

    В современном политическом обиходе очевидны две позиции по поводу указанной проблемы. Одна из них основывается на том соображении, что ограниченные ресурсы планеты надо зарезервировать для себя, причем используя любые средства: подкуп элит или их смена, контролируемые конфликты, политическое давление, военные угрозы или прямое вооруженное вмешательство. Понятно, что речь идет в первую очередь о странах Запада, хотя между Европой и США существуют некоторые различия. Европа заинтересована в стабильных поставках относительно дешевых энергоносителей, причем цена должна определяться на рынке. Отсюда европейские идеи о диверсификации поставок, «демонополизации» поставщиков, включении России в систему Энергетической хартии Европы. Как можно понять, США пока заинтересованы в высоких ценах на энергоносители — чтобы экономически ослабить Китай. Последний заинтересован в стабильных поставках и умеренных ценах. Надо отметить, что, во­первых, основной прирост потребления энергоносителей приходится именно на Китай, а во­вторых, что основной источник этого стратегического сырья для страны — Ближний Восток. Эта позиция в целом провоцирует сильнейшую конкуренцию; рост потребления и быстрое исчерпание ресурсов; серьезные кризисы в тех странах, где энергоносителей недостаточно.

    Как мне кажется, суть противоположной позиции — в российской концепции «великой энергетической державы». Она предполагает высокие и стабильно растущие цены на углеводороды; распределение ресурсов в соответствии с интересами и возможностями всех государств: производителей, потребителей, транзитных стран. Этот подход требует широкого диалога, но он имеет очевидные преимущества. Понятно, что данная политика соответствует интересам нашей страны (а также стран­производителей энергоресурсов и стран, которые не слишком зависимы от поставок углеводородов), но она имеет более широкое значение. Смысл в том, что ископаемые источники энергии сохранятся дольше, что позволит провести технологическую перестройку мировой экономики. Кроме того, в этом случае можно предполагать более равномерное распределение мирового богатства.

    Это касается технологических аспектов современного общества. Не менее важную роль в интересующем нас вопросе имеет его социально­экономическая и культурная составляющая, то, что называется «духом капитализма». Важные понятия здесь — прибыль, конкуренция, рост потребительских возможностей. Причем до конца не понятно, определяется ли рост потребления преимущественно технологическим прогрессом или иными факторами, связанными с «вшитыми» в социально­экономическую систему механизмами перераспределения (то есть дешевого «рыночного» использования ресурсов, равнозначного понятию «эксплуатация»). В любом случае, в социально­экономическую систему капитализма включены оба фактора роста.

    Особо следует сказать о феномене потребления. Как полагал К. Маркс, рост человеческих потребностей не имеет пределов (на фоне по существу предельного роста человеческих возможностей). Любая страна Запада (да и не только) будет защищать достигнутый гражданами уровень потребления. Причем будет защищать всеми доступными государству способами (в этом оборотная сторона современной демократии). И лишь в редких случаях рост необоснованного потребления фиксируется как частный долг (современный ипотечный кризис в США) или государственный долг (например, необеспеченность мировой долларовой массы). На этой особенности современного капиталистического общества основана первая из названных здесь позиций по отношению к исчерпаемым энергетическим ресурсам.

    Эти фундаментальные тенденции современного мира реализуются на фоне текущих политических процессов. Важнейший из них — нарастающая конкуренция между уходящим лидером (США) и становящимся центром силы (Китай). США, как очевидно, готовы защищать свое лидерство, а по существу недостижимый уровень жизни своих граждан, любыми средствами, включая военные. Как уже говорилось, важнейшая задача в этом смысле — отрезать Китай от энергоресурсов. Иными словами, речь идет об установлении полного и безоговорочного контроля над регионом, связанным с Персидским заливом и Каспийским морем. Речь идет также о контроле над основными путями транспортировки энергоносителей. Речь идет и о том, чтобы сменить руководство в тех нефтедобывающих и транзитных странах, которые имеют добрые отношения с Китаем (например, в Иране).

    Я сам не большой любитель Китая и считаю, что китайская гегемония была бы ничем не лучше американской. Но, признав факт американо­китайских противоречий, мы должны понять, что наблюдается новый этап так называемой «большой игры», то есть борьбы между мировыми державами за распределение сфер влияния на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Центральной Азии. Сам термин, если не ошибаюсь, был введен еще в XIX веке, но с того времени ставки в этой игре значительно повысились. Следует напомнить, что регион, о котором идет речь, является не только ведущим в мире ресурсом энергоносителей, а следовательно, и основным узлом мировых политических противоречий. Это регион классического Ислама и основных религиозных святынь. Соединение геоэкономических, геополитических и религиозных мотивов по принципу «три в одном» может составить весьма горючую смесь.

    Странам Ближнего и Среднего Востока, а также Центральной Азии весьма не повезло в том, что уже несколько столетий они находятся в фокусе мировой политики. Ведь сам этот регион весьма неоднороден и содержит массу внутренних противоречий. Они проявляются с завидной регулярностью. Только в последние несколько недель с новой силой обострился курдский вопрос, что поставило, например, США в совершенно двусмысленное положение: они союзник Турции по НАТО, протектор Ирака, оппонент Ирана. Что делать в том случае, если курды реально начнут процесс становления независимого государства? Хватит ли у американцев сил поддерживать возможный союз между Мушаррафом и Бхутто в Пакистане в условиях постоянных антиправительственных (читай — антиамериканских) выступлений в этой стране? В регионе накопилось огромное количество горючего материала, и достаточно лишь повода, чтобы произошла детонация. Современная политика дает достаточно подобных поводов.

    Я считаю, что грандиозный глобальный кризис — в современных условиях — может быть вызван двумя сопряженными причинами: социальным взрывом в регионе Ближнего и Среднего Востока и резким обвалом американского доллара. Это будет крах политической и экономической системы современного капиталистического общества. И неизвестно, что придет ей на смену. Мне кажется, что задача ответственных политиков — минимизировать возможности для реализации этого сценария, а по существу — разработать программу глобальных изменений на предстоящие 20–30 лет.

Лев Перепелкин, к. и. н.

Москва

Вы можете поместить ссылку на этот материал в свой блог, скопировав код ниже:

Для блога/форума/сайта:

< Код для вставки

Просмотр


Прямая ссылка на материал:
<a href="http://www.islamrf.ru/news/russia/rusopinions/887/">ISLAMRF.RU: Пределы роста, или пир во время чумы</a>